Французский живописец Поль Гоген (годы жизни 1848-1903) всегда с лёгкостью пускался в любовные дела и расставался с девушками безо всякого сожаления. Две главные женщины его жизни были совершенными противоположностями.
Датчанка была пухленькой и немного грубоватой, а таитянка – смуглой и абсолютно безобидной. Первая женщина прожила с Гогеном целых двенадцать лет и родила ему пятерых детей, а со второй у него был страстный, но недолгий так называемый «туристический» брак. Однако, несмотря ни на что, обе эти женщины оставили самый заметный след в душе и творчестве художника.
Раскрашенный домашний очаг
Поль Гоген познакомился с молодой датчанкой по имени Метте-Софи Гад (годы жизни 1850-1920) в столице Франции – городе Париже – в 1872 году. Будущий художник совсем недавно начал работать в конторе биржевого маклера, а девушка была там гувернанткой детей премьер-министра Дании. В январе месяце следующего года они обручились, а в ноябре и вовсе поженились. Вскоре у пары родился первый ребёнок, и дела в семье пошли на поправку. Гоген получил высокооплачиваемую работу в банке, денег с лихвой хватало на достойную жизнь семьи и на художественную живопись, которая была главным жизненным увлечением Поля. Долгое время Гоген оставался лишь ценителем и коллекционером чужих произведений искусства, но со временем всё же начал рисовать сам.
Первые годы отношений Поля и Метте были на первый взгляд совершенно счастливыми и беззаботными. Они родили пятерых замечательных детей, не имели каких-либо финансовых проблем и вели достаточно активную общественную жизнь. Однако Гогену жутко не нравилась роль «периодического художника», он хотел больше рисовать, выставлять и продавать собственные картины. Именно поэтому, когда Франция с головой погрузилась в экономический кризис, Гоген посчитал это знаком бросить свою работу и полностью посвятить всего себя искусству. Далее художник и его семья находились даже за чертой бедности. Чтобы сократить расходы, они переехали в Руан. Гогену пришлось продать всю свою немалую коллекцию картин, так как его собственные произведения спроса так и не находили.
Метте, естественно, была сильно недовольна такими радикальными переменами. Помимо того, что ей и детям пришлось жить в сельской глуши, страдая от безденежья, её муж фактически отказался искать новую хорошо оплачиваемую работу, и стал следовать своей глупой мечте. Гогены всё чаще затевали семейные ссоры и скандалы. В конце концов, Метте не выдержала, забрала детей и уехала к своей семье в Копенгаген – столицу Дании.
Там девушке пришлось уже самой искать работу, она выкрутилась и стала преподавать французский язык местным детям. Вскоре Метте уговорила мужа воссоединиться с семьёй в Копенгагене, но здесь художник чувствовал себя ещё хуже, нежели до этого в Руане. Он не знал языка, ему приходилось работать продавцом брезента, а вся семья жены относилась к нему лишь с презрением. В 1885 году пара окончательно и бесповоротно рассталась, и Гоген вернулся обратно в Париж.
Нерушимые связи
С тех пор Поль и Метте не прожили вместе ни единого дня. Однако в течение нескольких последующих лет художник регулярно отправлял бывшей жене письма: в них он жаловался на свою жизнь, хвастался успехами, рассказывал о путешествиях и делился собственными мыслями. Иногда Гоген обрушивался на критику и обвинения. В один из самых тяжёлых периодов своей жизни – весной 1886 года – он стал упрекать Метте в том, что она больше мать, чем жена. Творец даже написал следующие слова:
«Однажды моё положение обязательно улучшится, и я найду женщину, которая не будет матерью в наших отношениях».
В феврале месяце 1891 друзья Гогена устроили выставку по продаже его картин, которая, наконец-таки, принесла ему достаточно много денег для поездки во Французскую Полинезию, а именно на Таити. К тому времени художник уже был одержим этим тропическим островом, который считал спасением от всех своих проблем. Гогену удалось собрать почти десять тысяч французских франков. Стоит ли говорить о том, что Метте и их общие дети не получили из этих денег ни одной вшивой монетки, зато художник устроил своим друзьям грандиозный прощальный банкет. Тем удивительнее письмо, которое Поль отправил своей жене незадолго до долгожданного отъезда:
«Моя дорогая Метте, я знаю, как тяжелы для тебя эти дни, но будущее обеспечено. Я был бы счастлив, был бы намного счастливее, если бы ты поделилась этим со мной. И когда мы оба поседеем, и страсти для нас уже не будет, мы вступим в период покоя и духовного счастья, окружённые нашими детьми – плотью от нашей плоти. Уверяю тебя, через три года я выиграю битву, и это позволит нам двоим жить полностью защищённой жизнью. Ты будешь отдыхать, а работать буду я. И, вполне возможно, когда-нибудь ты поймёшь, какой мужчина стал отцом твоих детей. До свидания, дорогая Метте, до свидания, дорогие дети, подумайте обо мне по-доброму. Когда я вернусь, мы снова обязательно поженимся. А пока прими мой свадебный поцелуй».
Мы не можем знать, действительно ли Гоген намеревался воссоединиться со своей семьёй или же он просто был обычным болтуном. Более того, письма Метте к нему не сохранились, поэтому вряд ли можно судить, как она относилась к таким словесным излияниям. Тем не менее, начиная с 1891 года, бывшие супруги так ни разу и не увиделись.
Триумф полуправды
Ещё в юности Гоген много путешествовал на торговых судах, что вызвало у него настоящую тягу к экзотическим странам. В 1887 году, незадолго до приезда в город Арль к голландскому коллеге Винсенту ван Гогу (годы жизни 1853-1890), он провёл несколько месяцев на Мартинике, где и написал свои самые первые яркие картины, воспевающие жизнь туземцев на фоне живописных пейзажей. Он планировал снова приехать на Мартинику, но в итоге всё-таки выбрал Таити. На это решение существенно повлияла книга французского писателя Пьера Лоти (настоящее имя Жюльен Вио; годы жизни 1850-1923) под названием «Женитьба Лоти». Автобиографический роман, в котором правда была умело переплетена с вымыслом, убедил Гогена в том, что Таити – это самый настоящий Рай на Земле. На самом же деле Лоти прожил на острове всего два месяца, и самая впечатляющая часть книги оказалась лишь его фантазиями или же сильными преувеличениями. Даже его родная возлюбленная, как позже признавался сам писатель, была собирательным образом женщин, с которыми у него были лишь кратковременные романы на острове.
Встреча двух миров
В апреле 1891 года Гоген уезжает из Марселя (Франция) в Папеэте (столица Французской Полинезии на острове Таити). У него было предостаточно денег и надежд, так как он уже жил мечтами о том, что в скором будущем окажется в Эдемском саду, где от него отступят все проблемы, и он с лёгкостью сможет рисовать в райских кущах прекрасных женщин-туземок. В Париже художник безо всякого на то сожаления оставляет свою бывшую модель и любовницу Жюльет Юайс (годы жизни 1866-1955), которая в это время уже ждала от него ребёнка.
Два месяца спустя Гоген ступил на берег Таити и с огромным ужасом увидел перед собой практически европейский город. Французские колонисты обновили Папеэте по своему вкусу и превратили столицу государства в самый настоящий «остров цивилизации». Гоген нашёл себе местного проводника, хорошо говорившего по-французски, и направился с ним в более дикую часть острова. Там художник наконец-то обрёл именно ту жизнь, которую так долго рисовал в своих фантазиях. Он снял хижину на берегу океана и стал писать портреты смуглых женщин в экзотических одеждах, а иногда и вовсе без них; а также пестрящие неестественно яркими красками идиллические пейзажи. Уже совсем скоро Поль повстречает на своём пути девушку по имени Техамана.
Ей было всего лишь тринадцать лет, и она была невинна во всех смыслах этого слова, но самым главным оказалось то, что девочка не была «испорчена» цивилизацией. В своих письмах и в своей знаменитой книге «Ноа Ноа», которую он также написал на Таити, Гоген называет девочку Техурой. Она становится для него новой музой; её черты можно увидеть на многих полотнах его первого таитянского периода. Однако самого художника привлекла именно детская подача Техаманы, а не её готовность позировать перед ним. Она смиренно переносила его непростой характер и буйства, удовлетворяла его непомерные (со слов друзей) сексуальные аппетиты. Однако была у Техуры и ещё одна особенность, так сильно очаровавшая Гогена – её бескрайняя и бесконечная инаковость. Она была женщиной совершенно другой культуры, она проживала прямо посреди легенд и мифов, духов и призраков, её мысли и эмоции были полной загадкой для цивилизованного иностранца. В картинах творца Техамана стала истинным олицетворением всех этих непреодолимых различий между двумя абсолютно разными мирами, люди которых способны мирно сосуществовать на одной территории, но не способны понять друг друга в полной мере.
Брачные игры
Техамана родилась на одном из островов Общества, входящих в состав Французской Полинезии. Вскоре её родители переехали на Таити и поселились неподалёку от Матайи – места, где несколько лет спустя будет жить и Поль Гоген. Живописец познакомился с девочкой во время экскурсии по окрестностям, и в тот же день женился на ней, вот так всё быстро происходит на островах. Интересно, что по местным традициям у Техаманы было две пары родителей (биологические и приёмные), и договариваться о браке Гогену пришлось непосредственно со всеми. Эти семейные обстоятельства прекрасно отражены в названии портрета «Предки Техаманы (У Техаманы Много Родителей)», написанного в 1893 году.
Брак с туземкой (подобных женщин тогда называли словом «вейн») был вполне себе обычной практикой для французских посетителей острова. Он привлекал Гогена, как и многих других людей, поскольку не имел под собой реальной юридической силы и не налагал на брачные отношения никаких обязательств. Брак всегда можно было расторгнуть в одностороннем порядке, как по требованию мужа, так и по требованию жены. Женщины-туземки часто рассматривали это и как временную связь, чтобы в любой момент суметь вернуться в родительский дом, а затем найти себе нового покровителя среди приезжих либо же выйти замуж уже за местного мужчину.
Данное дело представляло практический интерес и для самого Гогена. Туземцы были вполне самодостаточны в вопросах обеспечения себя пропитанием: они собирали в горах фрукты, ходили на рыбалку и охотились на диких свиней, а у художника не было на это ни времени, ни навыков, обеспечить едой он себя попросту не мог, именно поэтому ему и приходилось покупать баснословно дорогие консервы в местном магазине. Девочка-вейн и все её родственники могли обеспечить творца свежими фруктами, мясом и морепродуктами совершенно бесплатно.
Однако было бы неверно утверждать, что Гоген женился на Техамане исключительно из меркантильных соображений. Он всё же питал к ней слабость (насколько это было возможно в его случае), даже любил эту девушку, но по-своему. Она была его вдохновительницей, его экзотической темнокожей нимфой, самым настоящим воплощением древних легенд о прекрасных богинях.
А был ли призрак?
На Таити Гоген начал писать ещё и книгу, которой дал название «Ноа Ноа», её большая часть представляла собой идеалистический вымысел, впрочем, как и многие сюжеты его картин. Не забывал он и о письмах к Метте. В декабре месяце 1892 года художник писал ей следующие строки:
«Я нарисовал обнажённую молодую девушку. Её поза почти непристойна. Но мне почему-то хотелось изобразить её именно такой, меня сильно волновали её линии и движения. Поэтому я решил придать её лицу испуганное выражение».
Разумеется, Гоген не упоминает ни слова о том, что девушка на картине – это его так называемая «жена».
В своих письмах творец рассказывает довольно романтическую историю о парализованной от страха Техуре, он увидел её такой, когда поздно вечером вернулся домой. По его словам, суеверная девушка сильно боялась темноты, которая могла таить в себе духов и призраков. Однако в своей собственной книге он пишет о другом страхе Техаманы:
«Неподвижная, обнажённая, лёжа на кровати лицом вниз, она смотрела на меня широко раскрытыми от страха глазами. Вполне возможно, она приняла меня с моим страдающим лицом за одного из тех демонов или же призраков, населяющих бессонные ночи её народа».
Некоторые исследователи полагают, что у Гогена были веские основания вообразить именно себя причиной ужаса девушки. Многие отмечали его крайне агрессивное поведение, которое могло распространиться на всех без исключения. По их мнению, страх Техуры мог лишний раз только подстегнуть его сексуальное желание.
Описывая близким друзьям свою личную жизнь с Техаманой, художник рассказывал, как она ночь за ночью нашёптывала ему истории о местных легендах и религиозных ритуалах. Однако позже шведский антрополог по имени Бенгт Даниельссон (годы жизни 1921-1997) решительно опроверг все истории, рассказанные Гогеном, якобы со слов, сказанных его девушкой-вейн. По мнению учёного, к концу XIX века таитяне уже забыли большую часть мифов (в основном в результате колонизации), более того, все эти тайны держались в секрете от женщин. Поэтому легенды, так хорошо описанные художником в его книге, были лишь плодом воображения либо Техуры, либо его самого.
Постскриптум
Впервые на Таити Гоген прожил недолго. Потратив все свои деньги, он написал несколько хороших картин и решил вернуться в Париж, чтобы продать их и уже навсегда поселиться на острове. Он оставил Техаману и их общего ребёнка, как обычно, без каких-либо угрызений совести. Во время своего следующего визита на Таити в 1895 году Поль пытался вернуть её посредством щедрых подарков и украшений, но девушка справедливо отказалась возобновлять их отношения. В частности, потому, что всё тело живописца было покрыто твёрдыми язвами из-за заражения сифилисом. Однако сей факт никак не помешал Гогену соблазнить трёх новых тамошних женщин.
Вскоре Техамана вышла замуж за местного юношу и родила ему двоих детей. Она умерла в 1918 году во время эпидемии Испанского гриппа, унесшей жизни четверти населения Таити. А Метте-Софи Гад скончалась в 1920 в возрасте 70 лет, пережив двух своих детей и бывшего мужа Поля Гогена, который умер ещё в 1903 году, не дожив всего двух месяцев до своего 55 дня рождения.
