Я сейчас читала публикацию вдовы погибшего 40 дней назад журналиста Семена Еремина. Очень пронзительные слова, которые она - так, как могла, - написала в ТГ-канале Семена.
В этом тексте многое сказано про то, как дело ее мужа будет жить и после его смерти. Как по его материалам будут учиться начинающие журналисты; как придуманный им гаджет для репортеров будет востребован в среде профессионалов. И почти в самом конце вдова Семена Еремина пишет так:
Семен еще многое сделает даже после своей смерти.
Я на самом деле благодарна этой отважной, любящей женщине за то, что она так точно сформулировала мои мысли. То, что ходило-бродило внутри меня в последнее время и никак не находило подходящей формы.
Я ведь тоже в последнее время часто думаю о том, как много мой погибший на СВО крестный братишка делает для меня уже после своей смерти. Именно что делает. Хотя он не был журналистом и ничего не изобретал. Но его подвиг - смерть в бою, бесстрашие, преданность Родине и мужество - теперь красной нитью проходит и по моей жизни.
Я внятно ощутила это в тот момент, когда смотрела спектакль «Данькина каска». Там я оказалась потому, что - Колька. Потому что там были другие близкие других погибших.
Память о подвиге ребят не дает их родным сидеть сложа руки. К примеру, мать погибшего офицера Сергея Соболева Татьяна организовала в Саратове - откуда родом и где похоронен Сережа - Всероссийский творческий конкурс для школьников. Конкурс имени Сергея Соболева. Это мероприятие объединило очень талантливых ребят, причем не только из Саратова, но и из других городов. Понимаете? Их всех собрал погибший Сергей Соболев. Он продолжает многое делать для нас даже после своей смерти. Вот ведь в чем дело…
Мой погибший крестный братишка тоже постоянно своей невидимой волей, своей невидимой рукой как будто бы побуждает меня делать то, что я бы вряд ли делала в иных обстоятельствах. Я участвую в написании книги памяти бойцов. Пишу я не только про Кольку - но пишу потому, что он меня невольно на это организовал. Я что-то делаю, куда-то хожу - и многое из этого я делаю потому, что он своим подвигом так это определил для меня.
У меня не поворачивается язык сказать, что это хорошо. Потому что за этим хорошо кроется такая огромная боль потери, что это просто-напросто не то слово. Я даже не могу подобрать подходящего описания. События оказываются глубже моей возможности облечь их в слова. Но то, что Колька никуда не исчез, что он продолжает жить тут, на земле, и менять вот эту вот земную жизнь, - это просто факт.
Кто-то скажет: мол, это же он для других что-то делает, а не для себя.
Кто знает, кто знает…
Воевать он пошел и ради других, и ради себя самого. Потому что та его огромная внутренняя работа, которую он совершил на фронте и которую я непосредственно наблюдала, общаясь с ним, - это было сделано им в первую очередь для себя самого. Мне вообще казалось, что за то недолгое время, что Колька воевал, он успел прожить несколько обычных жизней. А такая концентрация мыслей и гигантской внутренней работы не могла, безусловно, не оставить своих плодов и тут, в земной жизни. Не могла испариться.
Так что наши погибшие Герои, наши Воины - они и заступники наши, и помощники, и те проводники в общем нашем земном бытии, которые отныне ведут нас тут, на земле. И тот, кто это этого не ощущает, - такой человек обкрадывает в первую очередь самого себя.