В Казанском ТЮЗе – «Без вины виноватые», поставленная Тимуром Насировым к юбилею Гузель Шакирзяновой. Культурный обозреватель «Казанского репортёра» побывал на премьерном спектакле.
Пьеса Александра Островского имеет долгую и славную сценическую историю. Роль Елены Ивановны Кручининой исполняли великие актрисы – Гликерия Федотова, Мария Ермолова, Пелагея Стрепетова, Мария Савина, Алиса Коонен, Вера Марецкая, Элина Быстрицкая, Ирина Мазуркевич, Татьяна Доронина, Юлия Борисова... И все играли по-разному, и все играли замечательно. А ещё существует три экранизации пьесы: 1945 года, великолепная, с Аллой Тарасовой, девяностых годов, послабее, с Галиной Вишневской и начала нового тысячелетия, душераздирающая, с Инной Чуриковой. Теперь в один ряд с этими актрисами встала и Гузель Шакирзянова.
Ученица Вадима Кешнера и Юноны Каревой в Казанском театральном училище, она получила образование ещё и в Казанской государственной консерватории имени Назиба Жиганова, и в Казанском музыкальном училище имени Ильяса Аухадиева.
– Я сам себе завидую, что в нашем театре есть такая актриса, – признался главный режиссёр Казанского ТЮЗа Радион Букаев.
Среди лучших работ Гузель Шакирзяновой последних лет – роли Су Анасы в «Книге силы», Кати в «Шварц, человек, тень», Ангелины Львовны в «Мы. Трамвай. Любовь». В своём родном театре она выступает и как педагог по вокалу.
– Это ум, честь и совесть нашего театра, абсолютный слух и чистейший голос, – отметила директор Казанского ТЮЗа Айгуль Горнышева.
Однако пьеса эта писалась отнюдь не с прицелом на Кручинину. Александр Островский в качестве центрального противостояния в своей классической мелодраме выбрал Нину Коринкину и Григория Незнамова и писал их роли специально для артистов Малого театра Надежды Никулиной и Константина Рыбакова. И первая постановка «Без вины виноватые» состоялась в бенефис Никулиной. Это выяснение отношений двух актёров стало главным конфликтом тщательно продуманной драматургом мелодрамы. Лишь эстетика Александра Островского – перенос основной идеи постановки с одного главного героя пьесы на весь состав персонажей, где каждый нёс «свою правду» и свои переживания, – высветила в качестве стержневой фигуру сильной и волевой женщины, способной духовно воскреснуть после тяжёлых ударов судьбы и способствовать торжеству справедливости.
Таковой и предстаёт Елена Ивановна Кручинина в исполнении Гузель Шакирзяновой. Она отнюдь не сломленная страданиями и драматизирующая жизнь женщина, как это было, скажем, в исполнении Аллы Тарасовой, и не жестоко и беспощадно терзающая себя воспоминаниями, как это было в исполнении Инны Чуриковой. Нет, напротив, героиня Гузель Шакирзяновой лишь окрепла на протяжении своего жизненного пути и теперь умеет дать отпор любому. Как жёстко и властно разговаривает она с бывшим своим обольстителем, лишившем её ребёнка, Григорием Львовичем Муровым, которого Павел Густов еле заметными штрихами рисует как трусливого мелкого подлеца, – актёр играет какую-то «пустоту утомления», его герою суждена пустыня. А как напористо и беспощадно вырывает Кручинина правду из Арины Галчихи, в исполнении Елены Синицыной – жалкой опустившейся побирушки, расплачивающейся за собственные грехи лжи и предательства. И с каким чувством собственного достоинства и благородным спокойствием ведёт Кручинина Гузель Шакирзяновой разговор с Незнамовым (Руслан Зубайраев) и Шмагой (Дмитрий Язов).
В игре Гузель Шакирзяновой нет места мелодраматическим потокам слёз, нет места изящному заламыванию рук и щемяще-трепетному страданию напоказ. Перед зрителем одновременно встаёт и прошлое, и настоящее Кручининой. Актриса не изображает жизнь, она живёт на сцене. Вспомним, что «Без вины виноватые» создавались Александром Островским как реалистическая социально-психологическая драма, и Гузель Шакирзянова это очень хорошо почувствовала и смогла донести это чувствование до зрителя. Перед нами в её прочтении – современная женщина, себя проявляющая, осознающая и сама всё оценивающая, свободная, деловая, обеспеченная и несущая личную боль глубоко в сердце.
Блестящую пару ей составляет Руслан Зубайраев, выпускник Казанского государственного института культуры. Его наставники – Михаил и Елена Галицкие – так отзываются о нём: «Многожанровый актёр. Умеет слушать и слышать, смотреть и видеть, а самое главное – любит своё ремесло, и учится ему на опыте коллег».
Григорий Незнамов в его исполнении – нечто промежуточное между Гамлетом и Раскольниковым. Точно так же, как и они, Незнамов ищет ответ на извечные вопросы – «Быть или не быть?» и «Тварь ли я дрожащая или право имею?». Отсюда его двойственность поведения – сарказм и конфуз, дерзость и смятение, юношеская самоуверенность и ужас от собственной глупости. Герой Руслана Зубайраева противостоит «идеальному», на его взгляд, миру Кручининой: молодой, агрессивно настроенный к сделавшему его виноватым без вины обществу, он ощущает себя романтиком, исключительным героем в исключительных обстоятельствах. Ещё Островский говорил, что Незнамова очень трудно играть, ибо он и дурен, и хорош одновременно. Руслан Зубайраев блистательно справился с этой задачей.
Сопровождающий его Шмага в исполнении Дмитрия Язова – возможное будущее Незнамова. Рядом с гордостью в душе опустившегося Шмаги уживается и бесстыдное попрошайничество, граничащее с вымогательством. Но он же не только пьянствует, он ещё и в спектаклях играет. В каких же ролях выходит он на сцену? Не есть ли его поведение в закулисье проигрывание некоего коллажа сценических образов? И Дмитрий Язов разыгрывает перед зрителем некий ребус, который так просто не разгадать. В какие мгновения его Шмага – настоящий, а в какие – блистательный актёр, скрывшийся за галереей масок?
Тем более, что его соратники по сцене – Нина Коринкина (Эльвина Сафина) и Петя Миловзоров (Валерий Антонов) – именно таковы. Коринка – мелкий сушеный виноград, изюминка. Актриса Коринкина – ещё тот изюмчик. Стремясь добиться своего – с позором изгнать из театра Незнамова, она в каждый новый момент разыгрывает новые роли: то обворожительную куртизанку, то стервозную монденную даму, то даму, приятную во всех отношениях… Эльвина Сафина купается в этой роли, созданной Александром Островским, напомню, для бенефиса. Как купается в роли Пети Миловзорова и Валерий Антонов. Его герой, вероятно, плохой артист. Но смазливенькое личико даёт ему возможность красоваться в амплуа первого любовника. Водевильно-опереточное поведение, которое Валерий Антонов подаёт с некоторым нажимом, – для Пети Миловзорова как приросшая к лицу маска. Он глуповат, но мил.
И к этому театральному сообществу примыкает любитель сцены, эстет Нил Стратонович Дудукин, избравший своею специальностью «услаждение», вернее облегчение жизни артистов, «по-европейски пролетариев, а по-русски птиц небесных, где посыпано крупки – так клюют, а где нет – голодают». От актёра в этой роли всегда требовали комедии, сатиры, фарса. Но Сергей Мосейко обаятельно и серьёзно играет добро. Его герой по-христиански милосерден и человеколюбив. Ему присущи цельность и единство заданного характера. Он тоскует об идеальном мире, повсюду ищет его и, кажется, видит в Кручининой проявления своей мечты. Именно это влечёт Дудукина к заезжей знаменитости.
Кручининой вовсе не характерны ни возвышенная романтическая риторика, ни стремления получить какую-либо для себя выгоду. И когда об актрисе говорят как об обманщице, профессиональной притворщице, не способной на искреннее чувство, но умеющей его убедительно имитировать, Кручинина Гузель Шакирзяновой для Дудукина Сергея Мосейко одним лишь своим существованием опровергает такую точку зрения.
Минимализм в сценографии ничуть не мешает режиссёру поставить эту пьесу в классических традициях. Неспешность в движениях Дудукина, Кручининой, Мурова, Галчихи, Шмаги и даже Незнамова вызывают ассоциации со спектаклями сорокалетней давности – добротных, крепких, основательных и убедительных. А способ существования на сцене Коринкиной и Миловзорова привносят в тюзовскую «Без вины виноватые» опереточно-водевильные нотки. Сильно сокращённая пьеса – более, чем в два раза – лишь выигрывает от этого. Да и урезанный финал смотрится как немая сцена из «Ревизора», где развязка истории не требует для зрителей расшифровки, и без слов понятно, что это обязательный счастливый конец мелодрамы.
Декорации-трансформеры готовые стать то привокзальным залом ожидания, то гримёркой театра, то празднично украшенным садом при доме Дудукина смотрятся неброским фоном, не отвлекающим от главного – от эстетики мысли, воплощённой в актёрской игре, от взаимосвязи жизненного опыта и сценического искусства, неизмеримо важной для концепции театра Александра Островского.
На программку вынесены слова Дудукина: «Талант и сам по себе дорог, но в соединении с другими качествами: с умом, сердечной добротой, с душевной чистотой, он представляется нам уже таким явлением, перед которым мы должны преклоняться». Это и есть ключ к пониманию смысла последней премьеры завершающегося сезона Казанского ТЮЗа.
И удачный выбор Тимуром Насировым актёров и тщательно продуманная им концепция спектакля залог того, что смысл этот – «Быть добрым куда веселее, занятнее и в конце концов практичнее», говоря словами Корнея Чуковского, – прорастёт в душах зрителей.
Зиновий Бельцев.