Текст Нового Завета плотно наполнен притчами как основным способом проповеди Иисуса Христа. Образцы притчей встречаются и в Ветхом Завете: так, например, первой притчей можно назвать притчу Иофама сихемлянам о деревьях, желающих избрать себе царя (Суд. 9: 7-201); затем — притча Нафана к Давиду о богаче, отнявшем у бедняка единственную его овцу (II Цар. 12: 1-9), притча Иоаса, царя израильского, обращенная к Амасии, царю иудейскому, о терне и кедре на Ливане.
Но хотя притчи были известны еще в ветхозаветные времена, особое совершенство и красоту они получили в устах Богочеловека.
Спаситель неслучайно выбрал жанр притчи: главная её черта - доступность в понимании, простота изложения.
Иисус Христос сам говорит об этом, отвечая на вопрос своих учеников. «И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет; потому говорю им притчами, что, они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют (Мф. 13: 10-13)».
Также можно прочитать об этом в Полном православном энциклопедическом словаре: «Притчами Христос начал поучать только по окончательном избрании апостолов, и стал так широко пользоваться этой формою поучения, что удивленные этим Его ученики попросили у Hero объяснения. Из объяснения Иисуса Христа, видно, что эта форма проповеди необходима была в виду неспособности народа воспринять новые евангельские истины в их отвлеченной прямоте».
Некоторые притчи Господь изъяснял ученикам Своим наедине, но большую часть оставлял без объяснения, чтобы овладеть вниманием слушающих и приучить их к размышлению. Для того, чтобы они сами предложенные аллегории и примеры сопоставляли с истинами веры и тайнами царствия Божия, и, таким образом, «посредством чувственного, земного разъяснили себе в возможных подробностях небесное».
Притчи Спасителя особенно отличаются своей простотой, естественностью и безыскусственностью. Говорит, например, Господь о сеянии, когда видит пред Собою засеянное поле. Говорит со своими учениками-рыболовами и предлагает притчу о рыбной ловле. Сидит за трапезой, и царствие Божие сопоставляет с большим пиром. Проходит мимо виноградника и говорит о виноградном саде, виноградной лозе и ветвях на ней. Всё у Него заимствовано из обыкновенной, окружающей нас природы, из круга учеников и их образа мыслей и занятий, из нравов и жизни народа, все соответствует обыкновенным понятиям и обыкновенному образу мыслей человеческих.
Но надо учитывать, что евангельские притчи – это не просто житейские иллюстрации некоторых нравственных истин, а обращение к совести человека: понимаешь ли ты, что происходит с тобой? Евангельская притча призвана пробудить в человеке его совесть, сердечный ум. Поэтому персонаж притчи — это чистый субъект нравственно-религиозного выбора (персонажи притч не описываются, и сказитель притчи не дает их психологического портрета). Это один из основных принципов построения библейского текста: он взывает к самоопределению человека, к выбору.
☦️ Позитивный Батюшка ☦️ Священник Антоний Русакевич - подпишитесь