Пронзительное интервью дал ветеран ЧВК "Вагнер" Youtube-каналу "Двенадцатый раунд". Монументальный по своей сути и трагичности монолог посмотрели более полутора миллионов человек. "Наблюдатель" посмотрел его и облек в буквы эту боль от увиденного и радость освобождения.
Первые две части интервью вы можете прочитать на нашем канале.
О том, как лечился в госпитале
Датчик сработал и запищал. Входит молодой врач. Говорит: "Все в порядке. Ты в госпитале В Луганске". Я прошу его вытащить трубку. Он вытаскивает. Говорю: "развяжи меня". Он отвечает:: "Ты сейчас катетеры начнешь вытаскивать". Я говорю, что ничего вытаскивать не начну. Прошу: "Развяжи меня. Мне психологически неуютно. Я чувствую, что несвободен". Мне надо было понять, что я у своих. Он говорит: "Базару нет, но я тебя развязываю, а ты ничего не выдергивай. Развязал, потом приходит медсестра и спрашивает: "Чего хочешь?".
Говорю, что курить охота. Она отвечает: "Ты сбрендил?! В реанимации не курят". Попросил воды. Тоже нельзя. Принесла она пиалу с ваткой, губы мне смочила. А я бы баклажек две выпило сразу. Пить страшно хотел. В реанимации недолго пробыл. Два дня буквально. Потом подняли меня в корпус. Как на собаке все зажило. Хирург мой, с которым я ещё на связи удивлялся.
Но основная масса (лежащих в госпиталях) - наркоманы. И заживает у них все долго. У кого гепатит, у кого что. В первый этап (набора в ЧВК) и вичевых брали, и гепатитных. Это сейчас с этими болезнями не берут. А тогда брали, я помню, им раздали браслеты. Красный это ВИЧ, белый это гепатит. Гляжу, а много народу и с белым, и с красным ходит. То есть человек один, а у него и гепатит и ВИЧ. Их называли батальоном "Амбрелла" (так называлась корпорация, разработавшая вирус, из-за которого большая часть населения земли превратились в зомби. Эта история описана в серии компьютерных игр "Обитель зла". -Прим. авт.)
О том, кто в госпитале навестил
Приехал командир. Не мой, а паренек какой-то. Я его не знал. Понял, что он с первого эшелона. С врачами поговорил, потом меня спросил, как я себя чувствую. Отвечаю: "Нормально". Рассказал он, что они с Лисичанского на Соледарское направление перешли.
А меня-то еще на Лисичанском направлении "приголубило" (ранило. - Прим.авт.). Спрашивает: "Ты в форме?". Ответил положительно. И поехал я после госпиталя на лесполки, хотя он и не настаивал. Приехал на ПВД, одел броню, поприседал 20 раз в ней, прыгнул, дернулся. Вроде чувствую себя нормально.
О пятисотых
Я боялся, что подумают, что я запятисотился (дезертировал - Прим.авт.). Так бы, конечно, не подумали, ведь я тяжелый "триста" (тяжелораненый). Тут уже пятисотым невозможно быть. Сам себя же не взорвешь. Мой "прилет" был при очевидцах.
Это не просто в ногу себе выстрелил и затрехсотился. Или кого еще это попросил с собой сделать. А такая хрень с ребятами случалась. Я к ним не то, чтобы с уважением отношусь, но понятно, что не у всех столько духа есть. Не все морально готовы к такому. Единственный момент важный: если ты запятисотился, главное, чтобы из-за тебя никто не погиб. Если ты запятисотился втихаря или кто-то в тебя стрельнул. И ты такой:"А-а-А!" Я триста!" и полетел по госпиталям. Это одно, а если ты на штурме развернулся и убежал, это совсем другое, ведь на тебя рассчитывают.
Многие пацаны боялись. И у меня случай был. Спецназовец у нас был. Бык двухметровый. Так он перед штурмом плакал. В итоге пацаны ему говорят: "Мы идем. Если опорник сейчас без потерь забираем, то в следующий штурм идешь первый с нами. Если опорник берем с потерями, то ты пятисотый" Сказали ему: "Посиди, приди в себя". А он так испугался. Говорил, что боится и никуда не пойдет, ведь его убьют. Я ему объяснял:
"Самое поганое, что ты думаешь, что тебя убьют. Себе нельзя прививать такую мысль. Ну, убьют и убьют. Ты ведь сам сюда приехал, никто тебя не тащил. Никто не звал и не обязывал. А как приехал, понял, что здесь тяжело и сказал, что не пойду. Так не делается!"
В итоге он пришел в себя. Встретил я его уже в госпитале. У него было серьезное пулевое ранение. Ему так попало в плечо, что сломало ключицу, выбило лопатку. Рука не подымается - инвалид.
Как воевал после ранения
Пацаны часто спрашивали: " Как чувствуешь себя, ты же трехсотый". Отвечал им: "Нормально все"
По началу ничего и не болело. Все зажило и чувствовал себя на 100 процентов. Это уже после (завершения) контракта месяца два-три спустя, когда домой приехал, началось: бам, тут заболело, бам, там заболело. В такие дня я умирал. Так сильно болело, что я был в шоке. И вылилось все равно это в новую операцию. И не в одну, а в две. Сейчас можно сделать операцию бесплатную, но это надо в военкомат обращаться, там знают госпиталя, в которых делают такие операции (у рассказчика было тяжелое ранение в живот. - Прим. авт.). Я звонил в Бурденко, они говорят, что кишками не занимаются. У них нейрохирургия: мозги, глаза и все такое. Они мне место подсказали.
Связался со своим хирургом. Рассказал, что операцию сделать можно, но за "бабки". Пообещал найти хирурга военного. Мне ведь после ранения обычный хирург операцию делал. Абсцесс вскрыли, мешок повесили. Мне мелкие окалины пробили кишки, а когда абсцесс пошел, то окалины вывалились, и остались дыры, из-за которых у меня всё течет. А с мешком этим ходить надо от шести месяцев до полутора лет. Я читал в интернете, что такие операции делаются. Ничего не вскрывают, а как-то лазером запаивают. Тупо через проколы делают. В разных клиниках от 200 до 300 тысяч рублей это стоит. Делать операцию надо по-любому, я и сейчас нехорошо себя чувствую. И работать я нормально не могу. Выхожу из дома, на лавочке посижу. Здесь по дому похожу, а квартира небольшая. В основном лежу я. Если лежишь, то не болит ничего.
О Бахмуте
По большому счету там не успел повоевать. Два штурма у нас было. Те ШО (штурмовые отряды. - Прим.авт.) , которые ушли туда после Соледара, штурмовали там нормально. А мы пару домов штурманули, и у меня началась "оттяжка", то есть заканчивался контракт. Меня оттянули дней за пятнадцать, наверное. Даже раньше. Я, когда на ПВД (пункт временной дислокации) прибыл, командир орёт: "Ну, чё? У тебя оттяжка начинается. Поедешь на арену". И у ехал я на "арену", уехал, потому что абсцесс "вдарил". У меня болеть начало. Сперва меня привезли на "садики". Там недолго провалялся. С "садика" на "арену" приехал. Там абсцесс вскрыли в очередной раз. Выкачали гной. Быстро зажило, дырочка быстро затянулась. И дома я был 19 апреля 2023. День-в день. Получил все выплаты, награды, которые есть у меня. Всякие предписания, сим-карту Компании, чтобы, если что, то звонить туда-туда. И началась гражданская жизнь.
О Будущем
В тюрьму больше не собираюсь. Она далеко в прошлом. Мне звонят иногда те, кто еще там находятся. Новости рассказывают. Я и сыскарей знаю и преступников. Но я как-то к этому так отношусь: в одно ухо влетело, в другое вылетело. Чтобы людей не огорчать, я их слушаю, конечно, но у меня в приоритете семья.
По большому счету меня в семье и не было-то. Я ни с женой ни жил, ни сына не воспитывал. Хочу это наверстать. Жена все время говорила: "Нет денег, и пёс с ними! И так проживем. Что ты за этими деньгами (гонишься)?"
А я все на деньгах циклился, и ни к чему хорошему это не приводило. Только очередной срок. Эти деньги впрок не шли. Ничего на них не купил, ничего не построил. Знаешь, как говорят: "Вырастить сына, построить дом и посаlить дерево". И ничего у меня из этого нет. С утроенной силой хочу все это наверстать. Пока эти все операции… Да и денег нет, хотя работа есть.
Я думал о семье. Зациклен на этом был. То есть после возвращения не было такого: "Уффф, закончилось всё наконец-то". Я получил "помиловку", бумаги эти все. Сел в поезд и поехал. Я готовился ко встрече семьей, потому что 9 лет их не видел. Ожидание встречи с супругой и сыном переполняли эмоциями. Сам я, может, и не изменился, но жизнь в корне изменилась. Шутливо, если говорить, то как был я раздолбай, так им и остался. Надо сделать операцию, и вообще все будет зашибись.
О мечте
Хотелось бы бизнес свой небольшой, так чтобы жить в достатке и спокойствии. Чтобы не метаться с места не место, и не ходить по магазинам и акции смотреть, что подешевле. Я не говорю, что это плохо, но мне бы так не хотелось. Тем более, что ничего я и не видел в общем-то. Ни свободы, ни жизни семейной. Хотя у меня супруга человек такой: "Нет денег? Заработаем! Только не надо никуда лезть". Она всё время учила меня быть честным.
Об отношении гражданских к ZOV
Есть люди, которые собирают гуманитарную помощь, есть те, кто финансовую помощь оказывают, у многих на фронте оказываются родственники или друзья. А молодежь что? Мало что осознает, ведь война не полномасштабная. Не так, как в 41-м полная мобилизация. В-О-Й-Н-А. Если бы так было, то все бы поняли, что кранты. А называют все происходящее спецоперацией. По этой причине люди так к ней и относятся: " А, это где-то там далеко". Но парни молодые гибнут. И страдают их родственники. Вот в чем беда.
О целях
Хочу машину и дом купить. С пацанами на связи. Кто-то на "передке", мониторю и телевидение. От этого я не отошел, и вряд ли отойду, пока это не закончится. Но у меня, скорее всего, это долго продолжаться будет. Стараюсь в себе это держать, не выплескивать ни на кого.
Единственно что – с пацанами можно поделиться, если сны какие или еще что-нибудь. Думаю, что не дураком оттуда (с фронта) вернулся, хотя столько насмотрелся. Сдавал после возвращения тесты психологические. Если на результаты посмотреть, то я будто бы нигде и не был. Наверное, потому что не думал "умру -не умру", а шел к своей цели - вернуться в семью.
Боялся того, чтобы руки- ноги не оторвало. Без них жизнь не жизнь, я в госпиталях на это насмотрелся – пацаны молодые, а у них то того нет, то этого…А они веселые, на колясках наперегонки гоняют. Не видел таких, чтобы сидели, загнавшиеся. Настроение такое: "Щас протезы поставлю, и зашибись будет"
О ценностях
Не буду стучать себя в грудь, что я патриот. Но пришло это. Пришло: при патриотических песнях накатывают слезы и идут мурашки. Не было у меня такого раньше. Вообще параллельно мне было, кто там где воевал и какие там 45-й и 41-й .И к параду и к Великой Отечественной, и к Чеченской я относился с уважением, но во мне не было такого вот прям: "Ну, да пацаны…".
Потом, когда все это прошел сам, я понял, что это не просто слова какие-то и речи. Доходит глубоко на самом деле. Может, это психологический момент, момент слабости, но слезы накатывают. И порой охота зарыдать, но сдерживаешься.
О близких друзьях
За исключением наших, конторских у меня почти товарищей и нет. Те, кто там был, неважно вместе со мной или нет, знаю, что все мы были в тяжелом положении. И в такой безвыходной ситуации, что слов не надо. По наградам и орденам все видно.
Хотя есть у меня пара друзей не из "конторы". Одного Макс зовут, второго Санек. С обоими познакомился в лагере. Они честные люди, отошли от криминала. Живут семейной жизнью, работают. Они не бросали, не бросают, и, надеюсь, меня не бросят. Урезонивают: "Знаем твой характер, никуда не вопрись". В криминал не влезу, разве что угроза семьи будет.
Считаю себя счастливым человеком. Всё, что мне надо, у меня есть: любимая женщина и сын, с которым, благодаря супруге, не испортил отношения. Она никогда его против меня не настраивала, хотя я всю его жизнь просидел в тюрьме. Всегда она ему говорила: "Батя тебя любит, пусть он у нас и раздолбай. Но он есть и всегда при возможности будет рядом". Благодарен ей за это. Она воспитала сына. Пацан умный. Не считаю, что молодежь сейчас глупая. В разные времена и живут по-разному. В моё время было модно – грабить и воровать. И во что это вылилось? В 20 моих лет тюрьмы.