Сладко зевнув, нежащаяся в мягких складках, до неприличия приятного на ощупь, пухового одеяла, неосознанно ассоциирующегося с умиротворяюще плывущими за широко раскрытым окном, белоснежными облаками, Леви нехотя приоткрыла один глаз, позволяя себе, постепенно привыкнуть ко льющимся в уютную спальню, пока ещё робким лучам, утреннего солнца. Никуда не торопясь, в ожидании полного исчезновения лёгкой рези, девушка по привычке принялась изучать, выкрашенный в нежные пастельные тона, высокий потолок и подобранные со знанием дела, изящные обои, покрывающие по воле архитектора, изогнутые полумесяцем, широкие стены, украшенные декоративными книжными полочками и особо полюбившимися ей, резными табличками, несущими на отделанных под старину, плоских гранях, цитаты великих людей, когда неуловимо проникнув в приоткрытые двери, лёгкий аромат печёного сахара, не вывел её из приятного забвения, воздействуя на обозначивший свой платонический интерес, тихонько заурчавший животик. - Мммм, - пару раз моргнув, рывком села, потягивающаяся соня, вдыхая как будто заполнившие комнату до краёв, дразнящие пробудившийся аппетит, кулинарные благоухания. - Вафельки, - улыбнувшись самой себе, спрыгнула хозяйка голубых локонов, на укутанный шерстяным ковром пол и не озаботившись приведением кровати в приличное состояние, босиком прошлёпала к выходу, на ходу, натягивая на бёдра, сползшие за ночь, коротенькие шортики. Широкий коридор, буквально усеянный оконными проёмами, выходящими на пролегающий через улицы города, канал, с текущей в нём, мелкой речушкой, встретил волшебницу, беззаботной тишиной, свойственной, в большинстве своём, шумной и во всех смыслах слова, живой Магнолии, лишь в столь ранние, пост рассветные часы, и струящейся сквозь неё, не нарушая общего умиротворяющего фона, мелодичной музыкой, включаемой Обито, всякий раз, во время приготовления завтрака, а также, предшествующих этому, физических нагрузок, загадочно прозванных им, данью старому себе. Проследовав вдоль протяжённой лоджии, а иначе это было и не назвать, учитывая плотность с которой стена, была одарена, раздвижными створками, посаженными к тому же, на крошечные колесики, следующая своему, собственноручно придуманному ритуалу, на мгновение замедлив шаг, Леви высунулась в один из проёмов, стараясь рассмотреть, в заветном окне, расположившегося на противоположной стороне улицы, не высокого дома, возможно уже проснувшуюся Люси, с которой ей частенько, удавалось поболтать, таким экстравагантным, а если учитывать мнение Обито, как то прокомментировавшего со стороны девичью болтовню, крайне шумным способом, однако так и не разглядев ничего, кроме плотно задёрнутых, малиновых штор, была вынуждена отказаться, от своей затеи, подавляя уже возникшее и теперь требующее выхода, желание совершить некую шалость, через секунду, переросшую в по детски гениальный план, тихонько подкрасться и застать врасплох, занятого готовкой парня, несомненно стоящего сейчас спиной к ближайшему углу, коим оканчивался, лишённый дверей, длинный коридор. Сдавленно хихикнув, стараясь не скрипеть, предательски чувствительным именно сегодня паркетом, девушка медленно приблизилась к стене, ощущая как невинное баловство, уже подстегнуло темп, бьющегося о рёбра, в предвкушении шоу, юного сердца, и не наступая на пятку, хоть при её, более чем скромном весе, это наверняка и не играло особой роли, мягко прислонившись грудью к прохладной поверхности, осторожно заглянула на кухню. Как и ожидалось, тихо постукивая деревянной лопаточкой в такт музыке, о краю сковороды, Обито стоял у плиты, всецело поглощённый процессом создания, очередного кулинарного шедевра, вычитанного из толстой книги, покоящейся сейчас, на встроенной прямо в стену, специальной подставке, явно не ожидая, вероломного нападения с тыла. С превеликим трудом, задавив в зародыше, многократно усилившееся при виде, ничего не подозревающей "жертвы", щекочущее кожу чувство, лишь сильнее провоцирующее рвущийся наружу смех, Леви медленно выплыла из-за своего укрытия, а затем, зажав для верности, раскрытыми ладонями рот, беззвучно засеменила к слегка пританцовывающему в виду хорошего настроения парню, готовясь воплотить разработанный план в жизнь, однако когда до вожделенной цели, оставались считанные сантиметры, а силы воли уже едва хватало на сдерживание внутреннего ребёнка, в груди девушки, вдруг что-то ёкнуло, мгновенно испарив, всё разрывавшее её до того напряжение, оставив после себя, исключительно, заботливую, шёлковую нежность, неизменно заполняющую, всю её душу всякий раз, при взгляде, на не так давно, наконец ответившего взаимностью парня, скрывавшего как выяснилось, под оболочкой, объяснимой суровой действительностью, сдержанной серьёзности, всецело раскрывшуюся, подпущенной ближе волшебнице, ласковую, заботливую, и в должной мере, романтическую натуру. Медленно опустив, поднятые для пущего эффекта руки, Леви тепло улыбнулась, ничего ни подозревающему юноше, хоть тот и не мог видеть её лица, а затем, шагнув вперёд, вместо предполагавшегося секундой ранее, озорного тычка в бок, мягко обняла его, прижавшись губами, к на мгновение напрягшейся от неожиданности, но столь же быстро расслабившиеся вновь спине, взглянувшего через плечо, молодого Учиха. - Доброе утро зайчонок, - улыбнувшись девушке, тихонько вдыхающей аромат его геля для душа, произнёс Обито, вновь возвращаясь к контролю за фруктовым соусом, предназначенным для вот вот уже подоспеющего в духовке, хрустящего десерта. - Завтрак почти готов. Садись за стол, а я пока налью тебе кофе. Хорошо? - Угу, - едва слышно, согласилась волшебница, ни разжимая объятий и даже не ослабляя их, словно сделай она это, и молодой человек, после стольких усилий и страданий, наконец ответивший на её чувства, безвозвратно исчезнет из её жизни, оставив после себя, лишь болезненно звенящую пустоту. - А, можно? - прошептала она, не чувствуя ничего, кроме успокаивающе ровного биения, сильного, мужского сердца, неведомым образом попавшего в унисон, с тем, что параллельно трепетало в её собственной груди. - Мы ещё чуть-чуть, постоим так? - Конечно, - неожиданно, без самой крохотной толики возможной заминки, согласно кивнул, Обито аккуратно отстраняя от себя руки девушки, ничего не успевшей понять, поле данного ей только что согласия. Освободившись от объятий, парень, уже успевший видимо всё продумать, ни мешкая ни секунды, развернулся лицом, к слегка порозовевшей щеками Леви и не говоря ни слова, без каких либо усилий, подхватил её одной рукой, аннулируя разницу в их росте. - Всё что пожелаешь, солнышко. С этими словами, Учиха коснулся свободной рукой, едва заметно вздрогнувшего подбородка волшебницы, ненавязчиво приподнимая, смущённо опустившуюся голову после чего, беря инициативу в свои руки, легонько поцеловал её в самый уголок, бархатных губ, позволяя привыкнуть, ко всё ещё, несколько выбивающей из колеи, физической близости. - Кажется, вафли уже подгорели, - справившись наконец с дурманящим мысли ступором, порождённым действиям, терпеливо ожидающего её ответа парня, робко хихикнув, подалась вперёд синевласая волшебница, мягко обвив руками, сильную шею юноши, попутно запуская в густые тёмные волосы, свои тонкие пальчики. - Чувствуешь? - Ага, - повинуясь едва заметному притяжению, кивнул склонившийся вперёд Обито, с наслаждением ощущая кожей, горячее дыхание, своей любимой. - Похоже на то, - успел тихо шепнуть шиноби, прежде чем, раскрепостившаяся наконец Леви, с силой притянув к себе его голову, полностью перехватывая отданный ей контроль, лишила парня возможности говорить, продолжительным, но от того не менее чувственном и хрупком, чем ранее, сладким поцелуем.