Максиан еще к обеду замолчал и больше не тревожил Натана. Яркий луч света медленно пересекал темницу. За утро Натан прочувствовал всю мерзость нахождения там: запахи гнили и влаги, склизкую влажность каменных стен, холод постоянной темноты и писк жирных крыс где-то поблизости. Он один раз бывал в пещере – это ощущение было схожим. Из отверстия, через которое в камеру поступал свежий воздух и свет, слышался город со всеми населявшими его людьми и животными. Самая обычная жизнь кипела в обычном порядке за стеной, не обращая никакого внимания на беду Натана.
Он никогда ранее не был в таком положении: чтобы кто-то решал за него, ограничивал его свободу. Натану только сейчас стало приходить осознание, что он заключен и в ближайшее время, если не произойдет чуда, он вынужден будет провести в тюрьме. Он ощутил себя будто связанным и вдруг почувствовал, как его сердце требует свободы. «Как же хорошо быть просто свободным», — подумал он.
Натан, сжавшись в клубок сидел у стены, обхватив себя руками, а потом резко встал и подошел к тяжелой деревяной двери камеры и облокотился на нее руками, пытаясь выдавить из створок.
— Что ты делаешь, дурак? — спросил его Максиан, спустя некоторое время.
Натан пробормотал ответ себе под нос:
— Я не должен быть тут.
— Я спрашиваю, что ты делаешь? Отойди от двери. Скоро придет стража.
Натан не обращал на него внимания. Тогда Максиан подошел к сокамернику и попытался отдернуть его. Натан стал яростно сопротивлялся. В темноте были слышны их потуги в борьбе, но потом они прервались скрежетом железной решетки в глубине темницы и приближающимися шагами по коридору. Натан остепенился и отошел к противоположенной стене.
Стража действительно пришла и принесла обед – жалкое зрелище: бульон без чего-либо с отвратным запахом тухлятины. Когда стража ушла, Максиан успокоившись пояснил, почему он пытался оттащить Натана:
— Если они застанут тебя у двери, то все в камере окажутся в кандалах.
Натан ничего не ответил. Тогда Максиан добавил:
— Был тут один до тебя, такой же оголтелый. Сколько я пострадал из-за него. Но ничего. Побуянил, теперь спит вечным сном.
Натан оттолкнул миску и бульон вылился наполовину.
— Ты не будешь? — спросил его Максиан.
— Нет.
Максиан невероятно быстро приблизился к Натану, схватил миску и скрылся в своей части камеры. Он был словно дикий голодный зверь, живущий в пещере, подумал Натан. «Загнанный, испуганный, обреченный. Сколько же он там пробыл? Как сын мог обречь своего отца на такую участь? В сердце Тита нет жалости, раз он способен на такое», — размышлял он.
***
Вечером Максиан вновь заговорил, на этот раз он говорил будто с собой:
— Мой сыночек… мой сыночек… мой сыночек
Он повторял эти слова снова и снова так ласково, как только мог, будто скулил, хотя звучало это с стороны пугающе. Было странно слышать эти слова от бывшего генерала, человека, прошедшего ни одну войну. Натан в напряжении вслушивался в них. Он догадался, что у Максиана было не все в порядке с головой. Раньше Максиан решал судьбы тысяч одной только своей волей, а теперь вжимался в холодную стену, бился затылком о камень в припадке, безвольно обреченный верить играм своего разума. Днем Натан подсчитал, что его схватили еще полгода назад. Видимо, все это время Максиан сидел здесь – в полной темноте. Не удивительно, что он превратился в сумасшедшего и одичавшего человека.
Внезапно мягкий голос легата переменился. Он будто зловеще зарычал:
— Ты убил ее! Ты убил ее! А-а-а! Убийца! Глупый мальчишка! Ты убийца!
Под конец его голос поменялся и стал похожим скорее на рев, смешанный с хлипаньем. Максиан зловеще заревел. Натан не понимал, что происходит. Его охватил ужас и оцепенение. Он вжался в стену надеясь, что Максиан не станет к нему приближаться.
Жалобный рев эхом разносился через коридоры по всей темнице. Зловещие его отголоски возвращались, будто все заключенные стали реветь вместе с Максианом. Из глубины темницы вновь донесся знакомый скрежет. Кто-то приближался. Максиан продолжал дико кричать, а Натан догадался, что идут к ним. Переступая через свой страх, он подбежал к легату и попытался его успокоить, но сквозь тьму увидел наводящий ужас взгляд – белые пятна глаз глядели на него с невероятной яростью. Натан отступил.
В камеру ворвались двое стражников. Они бросились к легату и стали избивать его мечами, не доставая из ножен. Максиан попытался вступить в схватку, но силы были не равными. Натан только слышал, как из темноты доносились звуки ударов, стоны и рычание избиваемого. Потом их обоих заковали в кандалы, прикрепленные к стенам. Холодный ржавый метал врезался в нежную кожу кистей. Кандалы Натана были слишком высоко над полом, из-за чего он не мог сидеть, вытянув ноги – ему приходилось сидеть на корточках, чтобы кандалы не резали руки. Ноги затекали и болели. Максиан громко и болезненно стонал всю ночь у противоположенной стены и только к утру стих. Вместе с ним уснул и Натан.
Если знать, каким до этого был легат Западных Ветров Максиум Люксидум, то сложно поверить, что он превратился в тронувшегося умом, задавленного и озверевшего человечишку. Прежде он был действительно великим, победоносным военачальником, гордо несущим знамя победы Республики. Первая Юкстомарская война[1], война с пиратами-навианцами за господство на море, Малая Юкстомарская война – тридцать лет войн было в его жизни, если не считать других мелких конфликтов. Он пришел в армию по велению отца, также знатного командира, и быстро доказал свое значимость на поле боя. Ему сопутствовала удача, боги благоволили – он приносил значимые победы для Эзилата. Его имя было на устах у народа, о нем говорили вельможи, ему ни раз устраивали триумфальный прием всем городом. И вот теперь он был здесь. Жалкое зрелище.
К обеду обоих заключенных разбудила стража. Их освободили из оков и просили им по куску черствого хлеба, а после ушли. Натан уже сильно проголодался и стал грызть булку, не отрывая от нее куски. Максиан не ел. Они все также не видели друг друга, но слышали.
— Если бы мой сын был на моей стороне, как ему и подобало, Иллир никогда не захватил бы власть, — неожиданно сказал Максиан. Натан отвлекся от еды и прислушался. — Но он не был на моей стороне. Он всегда делал все мне наперекор. Он меня ненавидел, как только обрел рассудок. Он жестокосердный убийца, как и Иллир.
— О чем это ты?
— Он убил мою жену. Мою любимую…
Натан окаменел, услышав эти слова.
— Как? — уточнил Натан.
Максиан наконец взял свой кусок хлеба и стал отрывать от него куски, запихивать их себе в рот и со злобой жевать. В какой-то момент он ответил:
— Это было двадцать лет назад. Титу было двенадцать. Они гуляли вдоль скалистого берега. Там он столкнул ее со скалы. — Натан не смог ничего ответить – он был в ужасе от услышанного. Это казалось ему похожим на Тита. Он действительно походил на жестокого мясника, не чувствующего жалости к людям. Максиан продолжил: — Я хотел убить его, но не смог. Зря... Сейчас бы было все по-старому. Не смогли бы меня так подло обмануть и схватить.
Через некоторое время вновь проскрипела тяжелая решетчатая дверь в глубине коридора, потом послышался топот ног. Из некоторых камер выводили заключенных. В конце конов дошли и до камеры Максиана и Натана. Факел осветил помещение. В дверях показался Тит. Его глаза поблескивали в свете пламени.
— Ты…, — прошипел Максиан.
— Здравствуй, отец. — Он вошел в глубь камеры, бросил беглый взгляд на Натана, потом повернулся к Максиану. — Пришел час. Я очень надеюсь, что ты все-таки образумился.
— Мне незачем это делать. Образумиться нужно тебе.
Тит некоторое время смотрел на Максиана, а затем сказал:
— В детстве я мечтал быть таким же как ты – великим, но понял, что ты всего лишь упрямый глупец! Но если бы ты помнил о матери…
— О матери! Как ты смеешь упоминать ее, убийца?!
— Я не убивал…
Он осекся. Стражник зашёл в помещение. Тит не решился упоминать мать в присутствии посторонних. Он прошептал:
— Ты предпочтешь сгинуть или отступиться от своего?
— Иллир – это смерть для Эзилата. Любой, кто за ним следует, предает Республику.
— Предает тот, кто слепо верует в святость Примота и его власти. Мне все ясно. Я пытался тебе помочь, отец, — он взглянул на стражника и скомандовал: — Выводите его.
После он направился к выходу. Стражник схватил Максиана за руку и тот зарычал, словно дикий зверь.
— Ненавижу! Ненавижу тебя! Будь ты проклят!
Тит обернулся во мраки выхода из камеры. Раздался его холодный голос:
— Да. Для тебя лучше сгинуть в истории, чем измениться самому.
Тит быстро ушел, следом увели Максиана. Натан остался в камере один.
В тот день на площади установили большую трибуну. Максиана и еще нескольких заключенных привели туда и на глазах у жителей Эзилата судили. Максиана приговорили к смерти. Через несколько недель приговор должны были исполнить, а до того его заперли в одиночной камере в башне за городом.
[1]1я Юкстомарская война (355-370 гг.) – война юксов против Костийского царства за их земли. В этой войне в одном союзе против Юкстомара выступили царства Эзилат, Остерод и племена марморцев из народа кариумов. Юкстомар проиграл войну и понес значительные потери.
---
❤️🔥Спасибо за внимание!
📎Зацепил текст? Подписывайся! Продолжение следует.
📋Навигация по каналу тут.
🔖Остальные главы книги тут -> подборка по книге.
↩️Предыдущая отрывок тут.
↪️Следующий отрывок тут.