После ударов по новым территориям России пора определиться — наши ли это территории? Однако НАТО и десять стран Европы — ЗА такие удары. А почему позиции Запада разнятся? А может, это псевдогуманная риторика Вашингтона? На этот вопрос Pravda.Ru ответил политолог, публицист, доцент Финансового университета при Правительстве РФ Леонид Крутаков.
«Конечно, риторика псевдогуманная. Они не наносят удары? Это ещё и некая фигура умолчания со стороны России. По Белгороду бьют — это по нашей территории, а когда по Луганску, по Донецку и Крыму — это разве не наша территория? Туда можно бить? С точки зрения международного подхода американцев и Европы, можно, потому что они считают, что это территории Украины. Но мы провели референдум, согласно Конституции приняли их в состав России. Они бьют по территории России, с нашей точки зрения, но мы же не говорим об этом, что они уже с нами воюют. Мы говорим, что если по Белгороду, по Курску или по Казани, то это по нашей территории, а по Луганску — пусть бьют. Получается так.
Я утрирую сознательно. Как у Ильфа и Петрова был голубой воришка Альхен. С одной стороны — всё правильно, с другой стороны — пальцем в ладошке ковыряет, стоит. Тут надо определяться уже для себя. А то у нас одни говорят о войне со всем Западом, а другие говорят о некой специальной операции по наведению порядка на ограничение обстрелов российской территории.
Ребята, а Луганск и Донецк — это уже не российская территория? Или Мариуполь, или Запорожская — не российские территории? До сих пор, с нашей точки зрения, часть российских территорий оккупированы Украиной. Вот как мы должны к этому относиться. Мы играем в игру, предложенную нами, и во всем мире принятую, что здесь можно бомбить, потому что это территория Украины, а там дальше нельзя бомбить, типа, это — территория России. Мы как бы косвенно соглашаемся с предложенной нам моделью на Западе.
Почему в Европе кто-то так говорит, кто-то «за», кто-то «против»? Кто-то просто напрямую завязан на Вашингтон и отвязан от всех, а кто-то в Европе всё-таки понимает и боится большого конфликта, и пытается делать хорошую мину при плохой игре, типа, «мы за независимость Украины, но мы не против России».
Хотя конфликт давно вышел за пределы отношений Киева и Москвы. И загонять его туда — это значит ограничивать себя в политическом формате. Это то, что я в самом начале говорил. Если мы принимаем формулу игры, предложенную Западом, то мы сами себя ограничиваем в собственных запросах и в собственных политических требованиях в выстраивании новой структуры мировой безопасности. Новая структура мировой безопасности требует не просто подписания новых бумажек, а новой конфигурации территориальной, расположения военных баз, войск, зон контроля. Ребята, тогда надо как-то громче заявлять свои требования, а не говорить, что мы хотим лишь обезопасить Белгород от ударов украинских, американских и английских ракет.
По Крымскому мосту били же ракетами, правильно? Исходя из слов президента, если наведение производится не украинцами, и по территории Луганска и Донецка, то, значит, они уже бьют по территории России. Если принять нашу риторику, то, значит, НАТО уже с нами воюет, и мы уже должны как-то отвечать на это. Мы говорим, что «ответим-ответим, вот сейчас как ответим», но пока ни разу ещё не ответили. Мы даже вглубь территории Украины не действуем, мы мосты оставляем, подвоз боеприпасов. А по точкам принятия решений — и в мыслях нет.
Понятно, что это большой конфликт и большая эскалация. Как в старой поговорке, если ты 28 раз кричишь «волки-волки», а потом всё-таки крикнешь реально «волки», то никто не среагирует».