Дочь надо было спасать, и отец начал с комплиментов. И делал это осторожно: «Ты вчера платье надевала. Я промолчал, но так больно стало. Почти такое же, как у твоей матери в молодости. Знаешь, ты унаследовала ее вкус».
Или как будто между прочим: «Телевизор сто лет не смотрел. Сегодня включил зачем-то. Там модели по подиуму бродили. Жерди, а не женщины. И лица одинаковые. Индивидуальности нет - даже не ночевала. Вот тебя бы показать, мы бы сейчас по всему миру дома имели».
Дочь поморщится, отец добавил: «Ты подозреваешь, что вру? Ничего подобного. Сказал не как отец, а как мужчина. Ты же знаешь, что я принципиальный человек».
Вот так – очень осторожно – нужно помочь доченьке восстановиться. Кто, если не он? Матери-то нет.
Отправились гулять, минуя магазины. Надо на природу, которая душу успокаивает. Остановиться и вдаль смотреть, облаками любоваться, наблюдать за пчелкой, которая по цветку ползает.
Дочь молчала, думала о чем-то. Увидели, как две вороны что-то не поделили. Отец рассмеялся, а дочь грустно сказала: «Вот и люди, как эти вороны. Вроде вместе, глядишь – перья полетели».
Отец знал, о чем она.
Недавно приехала, вещи бросила в прихожей, кивнула отцу и попросила ни о чем не спрашивать.
Было ясно: от мужа ушла.
Отец и не спрашивал: зачем? Итак плохо девочке.
Любовь умерла не сразу, а долго мучилась перед этим. Иначе не скажешь, потому что правда.
Началось с того, что у мужа постепенно стало появляться равнодушие к жене. Затем – насмешки, похожие на издевательство.
Возьмет она за чаем конфету, а он скажет: «По-моему, тебе давно надо на диету. Разнесло во все стороны. Скоро диван до пола продавишь».
Обиделась жена, но молчала. И даже пробовала измениться – худела. Однако не получалось: килограммы не хотели уходить.
Разговор про диету забылся, муж по-прежнему внимателен и предупредителен. Как раньше.
Но равнодушие росло потихоньку. Появилась раздражительность.
Ужинали, на столе пироги. Откусил муж кусочек, насмешливо на жену посмотрел: «Тебе лучше от пирогов отказаться. Становишься женщиной, на которую неинтересно смотреть».
И тогда она сказала: «Между прочим, мой вес не изменился с тех пор, как поженились. И ты тогда говорил, что мои формы нравятся. Моя внешность меня не напрягает. Тебя напрягать стала».
С раздражением бросил на тарелку недоеденный пирог – вышел. Нет любви!
Идут отец и дочь по берегу реки. Медленно идут. Она впереди, он за ней.
Остановилась, повернулась: «Наверное, замуж не выйду. У меня страх перед мужчинами, что они обидят, оскорбят, посмеются. И во мне что-то сломалось, комплекс появился».
Поваленное когда-то дерево, гладкое – на Солнце блестит. Присели отдохнуть.
Спасать надо дочь так, чтобы она не заметила: «Знаешь, с молодости ничего поделать не могу с моей эмоциональностью. Поэтому, где бы ни работал, с начальством ссорился. Столько мест сменил! Самому неприятно. А в тебе есть что-то твердое, устойчивое, надежное. То же самое и у твоей матери было. Когда уходила, не показала, что страшно. Мужественно ушла».
Молчит дочь. Отец дальше: «Мужчины или женщины – все люди. И женщины разными бывают. Помнишь тетю Свету? Спилась. А ее муж ни капли в рот не брал. И мужчины тоже разные. Мне кажется, что ты почувствуешь, если общаться будешь. Про ту ошибку лучше забыть. Тебе выносливость и воля помогут. Уже помогают».
Месяц прошел. И был у отца день рождения. Вдвоем отмечали – на кухне.
Дочь перестала надолго задумываться, движения энергичны, на губах снова улыбка.
Бокал подняла: «Никого ближе тебя. Мы с тобой друг друга понимаем. Меня даже подруги хуже понимают, чем ты. У нас созвучие душ. Спасибо тебе, родной. Не знаю, что бы без тебя делала».
Еще через месяц бывший муж позвонил: «Может, заново начнем? Не хватает тебя».
Она тихо ответила: «Близко локоть, да не укусишь. Разлюбила – поезд ушел».
И удалила контакт.
Вот и у меня есть пара человек, с которыми душевное созвучие. Иногда и говорить ничего не надо. Посмотрим друг на друга – все поймем.
Появится что-то нехорошее в жизни, придет такой человек и скажет: «Люблю твой оптимизм, решительностью твоей любуюсь. Когда плохо, о тебе думаю, и лучше становится».
И расправлю плечи, весело отвечу: «Спасибо». И подумаю: как хорошо, что ты на свете есть.