«Достала эта перестройка!» - ругнулся мысленно Алексей, - «В стране бардак, Советскую власть расстреляли из танков. Предприятие уничтожено, нормальной работы не стало. Каждый крутится, как может, а всё равно «бумажные души» требуют соблюдать требования документов. Каких документов? То ли документов Советского Союза, то ли документов американских советников, заполонивших центральный аппарат власти. Нам-то куда деваться?»
Алексея отправляли на учёбу, иначе начальство, которое сверху, грозило прекратить действие сертификата.
- Я поеду, - сказал работодателю Алексей, но у меня, как и у всех советских людей, нет денег. Я зарплату не получал ровно год. Зародившаяся новая партия Единая Россия не заинтересована, чтобы за работу люди получали заработную плату.
- Денег нет ни у кого, - ответил ему представитель новой конторы, куда устроился Алексей, - Кстати, и у моего друга, руководителя больницы, огромные трудности. Ему надо продлить лицензию предприятия для дальнейшей работы, а все документы теперь утверждаются только в Москве, причём за огромные по нашим меркам деньги. Он послать никого не может, так как, оплатив командированному дорогу, ему придётся закрыть больницу. На медикаменты и питание больных людей денег не останется. Ты поедешь через Москву, не заскочишь ли случайно в министерство здравоохранения подписать бумаги?
- Мне не трудно. Только надо найти это самое министерство в городских трущобах и не заблудиться. Если только дать бумаги на подпись – это я сделаю.
- Доктор всё тебе объяснит. Так я ему позвоню?
- Звони. Я прекрасно понимаю, с чем он столкнулся. Вся денежная масса с нищих предприятий плывёт в Москву под руководством этой самой Единой России. Мелкие партии не в счёт. Они есть, но, как говорил великий комбинатор, просто раздувают щёки и при любой возможности себя нахваливают.
- Тебе остаётся только подписать в министерстве бумаги, - сказал главврач, - У меня всё готово.
- С подобными бумажками я знаком. Ты мне лучше объясни, как в Москве отыскать вашу контору, куда стекаются со всей России за лицензии деньги? – спросил Алексей.
- Проще простого, доедешь на метро. Считай, что дорога у тебя будет почти бесплатная, - он подробно нарисовал на бумаге, как проехать к министерству.
- Хорошо, я понял, давай твои бумаги, результат сообщу по телефону, на звонок деньги найду, - скороговоркой выпалил Алексей всю информацию сразу.
В душе он почему-то не надеялся на благополучный исход. «Я еду без денег, а там без денег делать нечего», - подумал он и нехорошо сам себе пошутил:
«А на взятку не хватит всех наших зарплат вместе взятых! Они живут совсем по другим меркам, отдельно от России и в другой экономике, нам недоступной».
Москва встретила его обычной суетой. Не успел он шагнуть в вокзал, как тут же его атаковали таксисты, наперебой предлагая довезти до нужного пункта. Алексей знал эти московские причуды, поэтому степенно, на всякий случай, поторговался, понимая, что его денег не хватит даже на один километр пути. Оставив недовольных таксистов позади, он, зная все закоулки аэропорта Шереметьево, быстро нашёл нужный автобус, который за минимальную сумму довёз его до метро.
На метро он приехал почти к самому Кремлю и, достав бумажку, быстро сориентировался, пришёл к нужному месту, но министерства не обнаружил. Алексей ещё раз посмотрел в бумажку, которую выучил наизусть, сделал приличный круг, пришёл на то же самое место, но министерство не появилось.
«Как же так», - подумал он, - «Здесь ведь не лес, чтобы заблудиться. Куда же делось министерство? Может, пока ехал, его уничтожили, как другие предприятия?» - пришла ему в голову нелепая мысль.
Он обошёл окрестности ещё несколько раз, потратив уйму времени. Ничего не обнаружив, Алексей решил идти прямо, в здание, где предположительно должно быть министерство.
- Оно здесь, - сказал скучающий охранник, - Вам на второй этаж, - он назвал номер кабинета.
«Вот это сервис!» - сказал мысленно Алексей, - «Охранник знает, куда ему надо идти», - а потом сообразил, что он не единственный делегат в этот кабинет, куда торопятся ходоки со всей России за единственной подписью, а потом едут обратно.
«Сколько же они тратят денег на дорогу из Сибири или Дальнего Востока?» - подумал он, - «Уму непостижимо! Такое может быть только в России!»
А потом он успокоился:
«Теперь коммунизм строить не надо, а при капитализме никто чужих денег не считает. Все держатся только за свой карман, который в мгновение ока может оказаться пустым, как, например, у него».
Алексей за короткое время лишился предприятия, зарплаты, работы и даже сорока трёх самолётов, которые были в его предприятии. Они перекочевали в руки чиновников, которые этим очень гордились, но ничего в них не понимали.
Размышляя, он нашёл нужную дверь и, постучавшись, вошёл. Алексей оказался в узком, продолговатом, с высоким потолком, кабинете, имевшем в противоположном конце окно. У этого окна стояла женщина и курила. Дама пребывала в солидном возрасте. «Явно с разладившейся личной жизнью», - почему-то подумал Алексей, глядя на неё. Лицо её ничего не выражало. Она с одинаковым выражением глядела в окно и на Алексея, продолжая курить.
- Здравствуйте! Я привёз на подпись лицензию, не могли бы Вы её посмотреть? - сказал Алексей.
Дама не проявила никакого интереса, выпустив струю дыма.
- Я не из Вашего ведомства. В данном случае просто курьер, - продолжил Алексей, - Если я пришёл правильно, поставьте подпись и я уйду.
Дама нехотя отошла от окна и направилась к нему.
В бумаги она не смотрела, а сразу сказала:
- Неправильно оформлены, - и она удалилась к окну, не замечая больше Алексея.
Такого поворота событий он явно не ожидал и растерялся. Уходить было нельзя, бумаги чужие, а что делать он не знал.
- Простите, - сказал Алексей, - Я в этих бумагах ничего не понимаю, я совсем из другого ведомства. Пожалуйста, объясните, где и что неправильно, и тогда я уйду, позвоню владельцу бумаг.
Женщина спустилась с небес, где она мысленно пребывала всё это время, на землю, подошла к Алексею и, надо отдать должное, показала пальцем, где и что надо исправить.
- После этого бумаги будут в порядке? – наивно спросил Алексей.
- Да.
- Хорошо, я так и сообщу, а они пусть решают, как всё выправлять, а мне надо ехать в другой город.
Он покинул неуютный, похожий на каземат, кабинет.
«А у нас кабинеты лучше», - подумал он и мысленно уточнил:
«Приветливее и радушнее, даже в это временное капиталистическое пасмурное время».
Где-то звучала музыка. Иосиф Кобзон пел песню «Пьяный кучер».
«Как нельзя кстати подходит сейчас эта песня» - опять подумал Алексей, - «Такое впечатление, что всем в России управляет пьяный кучер. Всё повернуто с ног на голову. Мыслимое ли это дело, чтобы поставить закорючку в бумаге, надо ехать через всю страну, тратить огромные деньги. Разве нельзя закорючку поставить где-нибудь ближе или не ставить вообще? Я уверен, что после этой подписи медикаментов в больнице не прибавится, по-прежнему персонал за жалкие гроши будет лечить больных».
И дальше ему пришла в голову совсем уж нелепая мысль:
«А, может, кто всё это придумывает, никогда не болеет? Вот бы ему, больному, ждать подпись в лицензию! Посмотрел бы тогда я на него!»
Иосиф Кобзон продолжал петь, а у Алексея почему-то это ассоциировалось с расстрелом Белого дома, с исполнением танца «Калинка» высокопоставленным лицом в кругу зарубежных партнёров; ассоциировалось со своими голодными детьми, с исчезнувшими предприятиями и сельским хозяйством, с нескончаемой вереницей похоронных процессий за последнее время.
Он направился к метро и вскоре смешался с потоком людей, спешащих по своим делам, возможно, ищущих очередное министерство с очередной без подписи лицензией.
07.2017.