«Тот, кто в 15 лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе», - поет Виктор Цой.
Из дома я убежал в 14. Не хотел оставаться там, где, как мне казалось, меня никто не понимает – и в прямом смысле отправился, куда глаза глядят.
На вокзал. Был апрель, зал ожидания был пуст, и я устроился на длинной деревянной скамье, рассчитывая переночевать и затем сесть на первый поезд (денег у меня не было). Но спать было неудобно. И холодно, так как я не взял с собой теплых вещей, был в одной легкой куртке. Тогда я просто зашагал по путям по направлению к Астрахани.
И, пока шел, решил зайти на прощанье к дяде Жене, который работал на КПД (комбинате крупнопанельного домостроения). Это был завод с множеством дыр в заборе, и я время от времени ходил к нему, а он катал меня на бульдозере. Неужели и он присоединится ко всем тем, кто меня обижает?
Было страшно. Ночь, хоть глаз выколи, мигают семафоры, гудят тепловозы. Проносятся поезда – пассажирские, со светлыми окнами, и темные бесконечные товарняки….
Я шел долго. Пару раз падал в какие-то канавы, переступал через стрелки. И вот завод, я спрашиваю какого-то человека о дяде Жене, человек указывает мне на керамзитный цех.
И знаете, что? Дядя Женя не прогнал меня, не стал укорять или воспитывать. Налил мне чаю (я очень замерз), и мы всю ночь просидели с ним, молча, следя за керамзитной печью. Глядели в огонь...
Утром мы пошли завтракать в заводскую столовую. И дядя Женя снова катал меня на бульдозере.
И странно было, что вчера была ночь, а сегодня день, вчера на сердце были боль и тоска, а сегодня – счастье, вчера я был один во всем мире, а сегодня – с дядей Женей, который меня любит!
........
Я вернулся домой. Каким-то изменившимся, что ли.
«Тот, кто в 15 лет убежал из дома, вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе», - поет Виктор Цой.
Вскоре я перевелся в специализированную математическую школу. И у меня был жизненный план.
А дядя Женя умер. Спился, как многие в этом городе. Но я о нем помню. И не забуду.
