– Дорогой, мы же договорились не дымить в квартире, что произошло? – растерянно поинтересовалась Оля.
– Теперь будем дымить, да ещё как! – решительно заявил Максим и надменно продолжил: – Меня наконец повысили! Я стану руководить целым отделом. Вот теперь-то я покажу всем коллегам, которые меня недооценивали. И знаешь что? Ты теперь можешь оставить свою никчёмную работёнку.
– Это же чудесные новости, милый! Я так рада за тебя! Но... я как-то не думала увольняться. Мне нравится преподавать и ты знаешь, как я обожаю детишек... – аккуратно заметила Оля.
– Нравится горбатиться в школе за гроши... Ну-ну... Это несравнимо с тем, какой доход я буду теперь иметь! – пренебрежительно фыркнул Максим.
– Как у тебя язык поворачивается так говорить? Счастье же не в одних деньгах. Моя работа приносит мне радость. Я чувствую, что делаю доброе дело. К тому же ты в курсе, как много для меня значат дети, – возмущённо парировала Оля.
– Радость? Доброе дело? – Максим ядовито передразнил слова жены. – Ты просто разбазариваешь время на чужих отпрысков. Ты как служанка. Неужели не понимаешь? Всю себя вкладываешь в посторонних детей. Так поступают только нищеброды. А у нас скоро будет куча бабла. Мы сможем позволить себе любые блага. Разве не чувствуешь, насколько всё изменится?
– Изменится что? Количество купюр в кошельке? Ты упускаешь из виду, что за деньги не купишь всё на свете. Ни удовольствия от любимого дела, ни гордости за учеников, которые благодаря мне становятся лучше, – с горечью произнесла Оля.
– Гордость за учеников? Удовольствие от работы? Ольга, ты витаешь в облаках. В реальной жизни всё по-другому. Ты просто не желаешь признать, что теперь я главный добытчик в семье и моё мнение отныне имеет куда больший вес, чем твоё. Благодаря повышению я вправе решать, как тебе жить дальше, – не скрывая раздражения, отчеканил Максим.
– Ошибаешься, если считаешь, что статус кормильца – это главное. В семье куда важнее взаимное уважение и поддержка. Я всегда была на твоей стороне, а ты... Меня очень огорчает то, что ты сейчас говоришь, – промолвила Оля, распахивая окно. – И затуши уже наконец свою противную сигарету. Ты прекрасно знаешь, что я на дух не выношу табачный дым!
– Огорчает? Чем же? Тем, что я стремлюсь к лучшей жизни для нас обоих? Ты не ценишь того, чего я добился. Да пошла ты! – Максим грубо оттолкнул Олю от окна, где она вдыхала свежий весенний воздух, швырнул окурок и, громко хлопнув дверью, скрылся в спальне.
– ...
– Мне кажется, этот день – просто какой-то дурной сон. Макса словно подменили с этим его повышением. Он мгновенно переменился. Как будто новая должность вскружила ему голову и дала право обращаться со мной как с прислугой, – изливала душу подруге Ольга. – Моя работа, моё хобби – теперь для него всё это пустая блажь. Его заботит только собственная персона. Мы и так в последнее время часто ссорились из-за того, что он женат на своей карьере, но сейчас это уже ни в какие ворота, – с горечью добавила Ольга.
– ...
– Знаешь что... – было видно, что Веру посетила занятная мысль. – Ты же невероятно одарённый художник. Уж кому как не мне, хозяйке галереи, об этом знать. Помнишь, мы давно собирались организовать выставку твоих работ? А ты всё отнекивалась, мол, нет времени, не готова. По-моему, сейчас идеальный момент, чтобы и муж, и ты сама осознали, как много ты на самом деле стоишь.
Оля воодушевилась, и Вера продолжила:
– Поживи-ка с недельку у меня, напиши что-нибудь новенькое, потом смотаемся к тебе на дачу, выберем самые удачные полотна и забабахаем на следующих выходных выставку. У меня как раз освободится зал перед другими экспозициями. Макса на этой неделе будешь игнорировать. Напрочь. Черканём ему одну записульку и баста. Что бы он тебе ни строчил – ноль внимания. Пригласим его на вернисаж. Ты работаешь над коллекцией, а я обеспечу мощную рекламную кампанию, – Вера вошла в раж. – Народу будет тьма, закатим шикарное мероприятие. Твои картины непременно всем понравятся. Утрёшь нос Максу и вернёшь себе былой авторитет. Ну а если до него так ничего и не дойдёт, то и чёрт с ним. Ты достойна гораздо лучшего мужчины, – с жаром подытожила подруга.
– Просто отличный план. И что бы я без тебя делала, моя дорогая подружка? Столько лет бок о бок, и ты всегда меня так здорово выручаешь, – с чувством поблагодарила Оля. – Сейчас только соберу манатки и черкану записку.
Оля живо упаковала вещи и написала Максу, что ей нужно поразмыслить над их отношениями и что пока она поживёт у подруги. Она попросила мужа не донимать её звонками и сообщениями, отметив, что будет ждать его в следующее воскресенье в 14:00 в галерее Веры. "Там всё и обсудим".
Пока Вера с энтузиазмом занималась рекламой предстоящей выставки и приглашала всех знакомых из своей обширной базы контактов, Оля усердно корпела над новыми полотнами. Удачно совпало, что в школе шли каникулы, и девушка чувствовала - сама судьба благоволит тому, чтобы она явила миру своё давнее увлечение и собственное, уникальное видение окружающей действительности.
Поначалу Максим забрасывал жену гневными и обидными эсэмэсками. Поносил Олю на чём свет стоит. Грозился разводом и обещал вышвырнуть её пожитки из своей квартиры, куда Ольга перебралась после свадьбы. У девушки была собственная жилплощадь в другом городе, которую она пока сдавала, так что угрозы благоверного не слишком её пугали.
"В крайнем случае, найду себе где-нибудь уголок, где меня не будут считать служанкой", - размышляла Оля про себя, окуная кисть в зелёную краску, - "Да и Вера обещала, что я всегда могу остановиться у неё. Всё будет хорошо, выкарабкаемся".
И вот настал день вернисажа. Ольга испытывала сильнейшее волнение. Вера продумала всё до мельчайших нюансов. Картины Оли идеально вписались в атмосферу галереи, повсюду притягивая восхищённые взгляды посетителей.
В означенное время Максим явился в галерею к Вере. До последнего он полагал, что пришёл обсуждать развод с Олей в присутствии её закадычной подруги. "Видать, кишка тонка глядя мне в глаза об этом толковать".
Каково же было его изумление, когда он узрел персональную экспозицию своей жены в окружении толп зрителей. Максиму пришлось отстоять в очереди на вход минут двадцать.
"Не, быть того не может, что это выставка моей благоверной. Она же просто балуется живописью", - недоумевал Макс в очереди. - "Так, мазня для души".
Но когда он, наконец войдя внутрь, заметил публику, на все лады превозносящую работы его супруги, статусных и состоятельных людей, в чей круг Максим так жаждал попасть... он испытал настоящее потрясение. Такого исхода он точно не ожидал...
А потом его взгляд выхватил из толпы Олю. Утончённую, сияющую, в алом платье, непринуждённо и весело общающуюся с гостями, купающуюся в потоке восторженных отзывов и искренних комплиментов... Максима бросило в дрожь. То ли от зависти, то ли от обиды, то ли от смущения напополам с ревностью... Причину своего состояния он и сам затруднялся определить.
А затем Вера огласила ценники на Олины творения, и Макса буквально перекосило от злости. Стоимость каждого полотна превосходила его новый годовой оклад.
"Да ну, бред какой-то, кто ж выложит такие бабки за это мазилово? У Ольги ни имени, ни стиля, ни бренда нет, она ж просто училка. Служанка. На кой чёрт кому-то сдались эти кривые почеркушки?"
В тот день с рук ушло двадцать Олиных картин. С Максимом она даже не перекинулась парой слов. Он пулей вылетел из галереи, успев по дороге нахамить ни в чём не повинному гостю у гардероба, а на следующий день подал на развод. Чистый успех пересилил успех показной и фальшивый.
После выставки Оля ещё немного пожила у Веры, а потом купила себе хорошую квартиру. Она по-прежнему с удовольствием преподавала в любимой школе, а спустя полгода встретила мужчину своей мечты.
"Если бы мой бывший муж Максим тогда не закурил в гостиной и не обозвал меня прислугой... вы бы никогда не увидели моих работ. И мир никогда не узнал бы художницу Ольгу Иву", - такими словами Оля неизменно открывала каждую свою новую выставку. - "А ещё я безумно люблю учить детей..."