Андрей Дмитриев*, подросток из Уфы, провел полтора года в колонии по несправедливому обвинению в сбыте наркотиков. Недавно Верховный суд Башкирии отменил приговор, признав многочисленные нарушения в ходе следствия.
Андрей обратился к главе Следственного комитета и генеральному прокурору с просьбой наказать виновных в его незаконном осуждении. Он рассказал СМИ о том, как против него завели дело и с чем ему пришлось столкнуться в колонии.
«Они пытались доказать, что я был соучастником преступления. Я много раз говорил, что мне 15 лет, но никакой реакции это не вызвало»
В 2022 году 15-летний Андрей жил в Уфе с отцом и бабушкой. Он был обычным подростком — учился в школе, увлекался спортом, проводил время с друзьями. Его родители были в разводе, младший брат жил с матерью. Андрей поддерживал с ней хорошие отношения и часто ходил в гости.
В какой-то момент у матери Андрея начались финансовые трудности. Она работала уборщицей, снимала квартиру и одна воспитывала младшего сына. Денег не хватало, и ей грозило выселение. В поисках дополнительного заработка она наткнулась на объявление о вакансии сиделки для пожилого человека. Обещанная зарплата была должна была стать хорошей помощью в сложившейся ситуации, обещали платить 90 тысяч рублей. Мать Андрея согласилась, не подозревая, что ее втягивают в преступную схему.
На самом деле те, кто разместил объявление, искали людей для распространения наркотиков. Мать Андрея работала на них уже несколько недель, когда ее задержала полиция. 23 февраля 2022 года Андрей, как обычно, отправился с матерью в магазин за продуктами. Возле магазина она сказала, что ей нужно в туалет. В этот момент их и задержали.
— Сначала она хотела, чтобы я пошел с ней и постоял рядом, но я отказался. Тогда она сама зашла за магазин, и все — подъехала полиция. Я вообще не понял, что произошло, и сразу пошел к маме. Полицейские, которые уже были рядом с ней, начали мне кричать: «Давай, иди сюда быстрее».
Правоохранители задержали мать Андрея с поличным — у нее изъяли 30 свертков с мефедроном общим весом более 14 граммов.
— Когда я подошел, посыпались угрозы: «Мы посадим тебя надолго». Сначала там было пятеро полицейских, потом приехали их коллеги на двух машинах.
Подростка окружили люди в форме, угрожали ему тюрьмой и отобрали телефон, банковскую карту. После Андрея и его мать разделили и увезли на служебных машинах.
На парковке шокированного происходящим подростка снова начали запугивать и допрашивать, проверяя содержимое телефона. Затем его отправили делать смывы рук. Полицейские утверждали, что на руках у Андрея обнаружены следы наркотиков. Сам подросток категорически отрицал свою причастность к преступлению.
— В первый раз меня допросили около двух часов ночи 24 февраля. Полицейские предложили нам с мамой сидеть тихо, молчать, а они сами все напишут. Тогда, по их словам, маме грозил бы лишь условный срок, а я и вовсе был бы просто свидетелем. И мама согласилась — как оказалось, зря. Потом нас повезли в травматологию, провели осмотр и зафиксировали, что травм нет. Параллельно кто-то из полиции поехал к маме домой искать наркотики, но там ничего не нашли. Потом нас отпустили, даже вызывали такси до дома, но на следующее утро потребовали опять приехать в полицию, — продолжал свой рассказ Андрей.
Полицейские пытались всячески «привязать» Андрея к делу, доказать, что он был соучастником преступления. Сотрудники игнорировали его слова о том, что ему всего 15 лет.
«Избиения — это у них был такой воспитательный процесс»
На суде о возрасте Андрея тоже предпочитали не упоминать. В итоге его мать приговорили к семи годам лишения свободы, а его отправили на три года в воспитательную колонию в Пермском крае. По прибытии в исправительное учреждение Андрея и других новичков избили надзиратели. Им приходилось приседать и отжиматься под градом ударов. Работники колонии называли это «адаптацией». Впрочем, побоями при поступлении дело не ограничилось. Андрея били примерно раз в неделю — без всякого повода, просто за то, что попадался под горячую руку.
— Это у них был такой воспитательный процесс. Например, я как-то смотрел телевизор, взял пульт, чтобы переключить канал, — и сразу получил палкой по спине. Вообще, в колонии все было строго, по расписанию: в 6:20 — подъем, минут 10-20 на сборы. В 6:40 уже надо было находиться на пробежке и зарядке, за которыми следовал завтрак.
А потом, до отбоя в 21:00, длились наши обычные дни. Я и другие осужденные работали, причем тяжело, например, порой копали землю. У нас постоянно были проверки. Днем еще была учеба — как в обычной школе, по окончании которой можно было получить профессию. Я решил отучиться на сварщика, но полностью курс не прошел — меня, к счастью, освободили, — делился Андрей.
Труднее всего подростку было мириться с отсутствием дома и побоями. В колонии было плохо, но он старался не подавать вида, не жаловаться, боясь, что может стать ещё хуже, даже отцу во время визитов ничего не сообщал. Сейчас парень говорит, что мечтает просто забыть то, что с ним происходило.
По словам отца Андрея, всё это время их семья старалась хоть как-то справиться с ужасом происходящего, и теперь родитель добиться справедливого наказания для того, кто испортил сыну его школьные годы и нанёс моральный вред.
— Андрей прошел через невероятные испытания: его отправили в психиатрическую больницу на экспертизу, держали там месяц, чтобы понять, как он себя ведет и насколько вменяем. Мой сын уже тогда испытал огромный стресс — а ведь потом была колония. Ему даже в школе обычной не дали доучиться, он ее в колонии заканчивал. Они буквально хотели сломать жизнь моему сыну — как такое вообще могло произойти? Мы столько боролись за него, столько всего пережили за это время. Сейчас моя главная задача — наказать тех, кто посадил Андрея, и взыскать моральную компенсацию за все то, что мы пережили.
В ситуации разобрался только девятый по счёту судья
Андрею Дмитриеву удалось добиться освобождения и оправдания только через полтора года. Девятый по счету судья смог разобраться в ситуации и обнаружил вопиющие нарушения, допущенные правоохранительными органами. В случае с Андреем уголовная ответственность по инкриминируемой ему статье («Покушение на сбыт наркотиков в крупном размере») наступает только с 16 лет.
— Это абсолютная безграмотность и непрофессионализм, мы будем добиваться возбуждения уголовного дела и компенсации морального вреда, нанесенного Андрею и его семье. В этой ситуации даже неважно, совершалось преступление на самом деле или же все обвинения были надуманы следствием, — продолжал адвокат Виталий Буркин.
По предварительным оценкам, семья Андрея может рассчитывать на компенсацию до 30 миллионов рублей.
Делом Андрея Дмитриева заинтересовался глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин. Он поручил провести проверку в отношении сотрудников, которые вели расследование.
* Имя героя публикации изменено.