У меня был день рождения. В этот день мне позвонили и написали многие из моих друзей и знакомых. Звонили даже те, кого я давно не видела и не слышала. Было очень приятно. Со многими, с кем давно не общались, поболтали от души. В том числе и с Вероникой.
С Вероникой мы познакомились, когда я лежала на сохранении с младшим сыном. Она тоже лежала и тоже с младшим сыном. Только мой сын родился в феврале, а ее в апреле. Ее младший ребенок, как теперь говорят, оказался с особенностями. Во время беременности да не все было гладко, но и каких-то особенных проблем не было. Не больше, чем у почти всех современных женщин. УЗИ всегда показывало норму. Родился в срок.
Вероника сама заметила проблемы, когда младенец еще лежал. Она сравнивала сыновей и понимала, что с младшим что-то не так. Врачи смеялись над ней, называя "мнительной мамашей", советовали пить успокоительное и не приставать к ребенку. Но Вероника не успокаивалась. В итоге в 5 месяцев областной невролог подтвердила ее сомнения. Да, ребенок развивается с отставанием. Причина? А никто не знает. Вроде бы все было хорошо. Да, беременность не легкая, но и не патология. Да, роды не быстрые, не долгие, не легкие, но и без выдавливания и прочего. Да, со стимуляцией. Что именно стало причиной? Неизвестно. Но это было уже и не важно. Важно было, что делать дальше.
Вероника выучилась делать массаж, прошла обучение на логопеда-дефектолога. У нее множество нейропсихологических курсов в копилке. И все, чтобы помочь своему ребенку. Сейчас ее младший читает, считает, ходит в сад с обычными детьми. Да, он более медленный, чем другие дети, более неловкий. Но никогда не скажешь, что это особенный ребенок.
Через год он пойдет в обычный класс. Уже и невролог не видит очевидных проблем с обучением.
К чему я все это? А вот к чему.
- Я поссорилась со своей сестрой, - сказала мне Вероника, когда банальные поздравления были завершены.
Сестра Вероники младше ее. Она несколько лет пыталась забеременеть и родить ребенка. Но ничего не получалось. А тут чудо: после нового года все сбылось. Вот только на УЗИ врачи обратили внимание, что ребенок с патологией. Отправили на обследование. Патология подтвердилась. Врожденная аномалия развития плода, который практически со 100% вероятностью останется инвалидом и будет страдать до конца своих дней.
Врачи в один голос говорят об аборте. Ребенок жизнеспособный, если можно назвать жизнью то, что его ожидает. Муж, узнав о патологии, даже думать не хочет о сохранении беременности. Он просто требует прервать ее.
- Пусть лучше никого, чем инвалид, - сказал он жене.
Мама Вероники и будущая бабушка умоляет дочь послушаться врачей.
- Ты же всех в ад отправляешь, - плачет она, - себя не жалко, так младенца пожалей. Каково это жить инвалидом, страдать каждый день, а от тебя все шарахаться будут и гнать ото всюду. Это разве жизнь? Я, говорю сразу, ничем помочь не смогу. Остановись, пока есть возможность.
А сестра уперлась. Мол, это же наш долгожданный ребенок. И обратилась к Веронике. Мол, ты-то своего не бросила, прошла все круги ада, а ребенка в норму вывела. Вот и я смогу, вот и я сумею, и мой будет не хуже.
- Если бы мне заранее во время беременности сказали обо всем том, что мне пришлось пройти, то я бы в тот же день аборт сделала, - спокойно ответила ей Вероника. - Ты не жила в этом аду и не представляешь, каково это. У меня выбора не было. А у тебя есть. И сделать его надо правильным. И потом, то, что случилось с моим сыном, было неожиданно для всех, включая врачей. И причину мы не знаем до сих пор. Скорее всего, все же в родах что-то пошло не так. А у твоего ребенка генетическая поломка. Ее массажем не исправишь. И будет он у тебя ярмом всю жизнь на шее висеть. Уж я-то знаю, о чем говорю. И с моим-то еще проблемы не завершились. Мы прошли один этап, а впереди еще школа. И во что это выльется, сейчас никто не скажет. А с твоим уже все ясно. И будет он у тебя игрушкой до смерти, силы высасывающей. Я бы не оставила.
Сестра разозлись. Расплакалась. Трубку бросила. Мол, все вы объединились. Все смерти моему ребенку желаете. Никто его не любит. И ты, сестра, пройдя свой путь с больным ребенком, должна меня поддерживаться, а не отговаривать. А Вероника считает, что как раз она, пройдя свой путь, и имеет право отговаривать. И сама бы по этому пути ни за что не пошла бы. Но вот сестру жаль. И жалко, что поссорились.
- Знаешь, если бы не этот розовый сироп из соплей пропаганды про особенных детишек, то и не было бы у нее сейчас такой дилеммы: оставлять или нет. А так льют в уши таким дурочкам, а они и ведутся. А потом - опа! - и никого рядом и помощи нет, и детенок вовсе не солнышко и не чудо, а одна огромная проблема. И все ресурсы льются в него. Мы когда своего вытаскивали, я сколько раз себя тормозила, чтобы никто не смел ущемлять старшего: не его вина и беда, что младший таким родился, не ему и страдать. Сколько раз приходилось себе говорить: стоп! А каждый ли сможет? И страдают в итоге все, а толку нет и никогда не будет. Вот запретила бы я все эти истории, причесанные и украшенные, об особенном счастье. Прошла я его. И врагу такого не пожелаю. А писак этих настоящими вредителями считаю.
И мне кажется, что она права. А вам?