А что в Харькове?
В Киеве я жил и учился несколько лет, а потом неоднократно там бывал. Поэтому всё, что я рассказывал об этом городе, я видел своими глазами.
А в Харькове бывал лишь несколько раз проездом, и далеко от вокзала ни разу не отходил. Однако парочку любопытных историй про «старый» (до 2014 года) Харьков рассказать могу – в основном, со слов моих друзей.
Начну с совсем древних времен. Середина 1970-х. Харьковское, тогда еще совсем советское, руководство задружило крепко с итальянцами. Те вознамерились построить в области и оснастить современным оборудованием какие-то промышленные объекты. То есть, заливали фундаменты, клали кирпичи и устанавливали перекрытия, конечно, местные строители, а итальянцы руководили, курировали, управляли процессом.
Дошла очередь до кровли. Бригаду монтажников-кровельщиков из Харькова сагитировали поехать на объект: мол, работа обычная, а финансирование особое. Есть возможность хорошо подзаработать. Бригадир – отец моего друга. Его, собственно, и первые два рассказа.
Приехали, разместились, оформились, познакомились с прорабом. Прораб как прораб, только итальянец. По-русски вполне сносно общается, хоть и с акцентом.
Приступили к работе. Всё как всегда. Прораб почти не вмешивается, говорит мало, и только блокнотик и карандаш из рук не выпускает – всё время какие-то пометки делает.
Через две недели пришло время идти в кассу. Бригада в полном составе явилась к заветному окошку, а там каждому дают в ведомости расписаться за зарплату. Кому 15 рублей, кому 20, а кому-то аж 25.
Как так?! Вкалывали, вкалывали две недели, а заработали с гулькин нос? И бригадира за грудки: что, мол, за дела такие? А тот оправдывается: так смотрите, у меня у самого в ведомости 22 рубля значится.
К прорабу. Орут, толкаются, грозятся по-русски. А тот спокойненько так им в ответ: мол, погодите, синьоры, не все сразу. Давайте по одному. С кого начнем?
Достал блокнотик.
- Синьор Голопупенко… 32-го мартобря, в первый день работы, опоздал на 20 минут. Потом курил еще 25 минут с синьорами Панасюком и Череззаборногузадерищенко. Потом 40 минут работал. Затем 30 минут сидел и болтал с синьорами Панасюком и Вырвиглазом. В 11 часов ушел с объекта, вернулся через 30 минут с пивом. Пил пиво с синьором Панасюком 25 минут и курил… Ушел с объекта на 30 минут раньше окончания рабочего дня…
И так далее. По каждому монтажнику, по каждому рабочему дню, по минутам.
Чуток притихли монтажники, призадумались. Вроде работали как обычно, а оно вон как с проклятым макаронником выходит. Что делать будем? Прораба колесуем или четвертуем? Или плюнем, да домой поедем?
Каким-то непонятным образом бригадир уговорил остаться еще на пару недель. Мол, попробуем работать без опозданий, без пива и лишних перекуров. Если опять не заплатят – порвем прораба, как свиня куфайку.
И поработали так, как договорились. Прораб всё с тем же блокнотиком ходил. А через две недели в ведомости опять индивидуальные суммы проставлены, только уже совсем-совсем другие. Ого! Да за такие деньжищи можно и без пива потерпеть, и без табака.
В общем, вместо трех месяцев управились за полтора или чуть больше. И привезли домой в Харьков кто две, а кто и две с половиной тысячи советских рубликов. Кто помнит СССР, тот не даст соврать: две тысячи за полтора месяца – это не просто много. Это очень много.
Вторая история – в некотором роде продолжение первой. Хотя бы в смысле Харьков – Италия.
Италия поставила Харькову оборудование для кондитерской фабрики, в частности – линию по производству конфет. Привезли, установили, запустили, настроили, отладили. Подписали документы и передали линию в руки местных кондитеров.
Через пару месяцев получают претензию: линия вышла из строя. Приезжайте, чините по гарантии.
Приехали, протестировали, починили, отрегулировали, настроили. Работайте, друзья-харьковчане! Делайте конфеты.
Еще пара месяцев – линия опять сломалась. Опять приехали, починили, настроили… Им – устные претензии: мол, барахло ваша еуропейская техника. Ломается почем зря.
А итальянцы в ответ: мол, ребята! В данной конкретной конфете должно быть 9 граммов шоколада и 6 граммов начинки. А вы перекручиваете настройки наоборот: шоколада – 6, а начинки – 9. Разницу в цене куда деваете – нам всё равно, но техника не предназначена для воришек. Потому и выходит из строя. Кладите 9 шоколада и 6 начинки – работать будет вечно.
Чем кончилось дело – не знаю, честно. Вроде бы какое-то время не крали, и линия работала…
Третья история с Харьковом произошла в Москве. Точно помню: апрель 1992 года. Только-только с радостным визгом разбежались в незалежность бывшие братские республики. Правда, деловые, хозяйственные связи еще окончательно порваться не успели.
Я – в командировке. С гостиницами тогда было не так просторно, как сегодня, поэтому в гостиничном номере я не один. Со мной сосед – командировочный из Харькова. Вечерком, естественно, разговоры о том, о сём, о свободе-демократии, о суверенитете и незалежности. Еще без вражды, а больше так – смешком. Сосед по номеру прибыл в нашу столицу чего-то выбивать для своего предприятия. Снабженец, значит. И его фраза:
- Раньше у нас (у них, стало быть) все беды сваливали на то, что клятая Москва ВСЁ ЗАБИРАЕТ. А теперь – клятая Москва НИЧЕГО НЕ ДАЕТ.
И последняя, четвертая зарисовка. Лето 2013 года. Железнодорожный вокзал в Харькове. У меня там пересадка. Недолгая, чуть больше часа, поэтому никуда я не пошел, вещи в камеру хранения не сдавал. С чемоданом и сумкой вышел из здания вокзала покурить.
Наметанным глазом хитрые ребята определили во мне не местного. И, по-цыгански, с двух сторон давай охмурять! Что-то купить предлагали. Кажется, мужские костюмы. Мол, они сами питерские, их поезд на шестом пути третьей платформы, сейчас отправляется, поэтому надо очень срочно…
Ага, питерские! С южнорусским акцентом-то! С «шоканьем» и «гэканьем»!
Посмеялся я и вежливо отказался. А жулики нашли другую жертву.
Что в Харькове сейчас – не знаю. С харьковскими друзьями по понятным причинам не общаюсь. Хотя очень хочется порой.