Возвращаясь к произведению Александра Блока, хочется процитировать еще один отрывок из «Возмездия». Где мы слышим все то же мучительное размышление о человеке, и упоминание «гуманистического тумана», погасившего дух.
«А человек? — он жил безвольно:
Не он — машины, города,
«Жизнь» так бескровно и безбольно
Пытала дух, как никогда…
Но тот, кто двигал, управляя
Марионетками всех стран, —
Тот знал, что делал, насылая
Гуманистический туман:
Там, в сером и гнилом тумане,
Увяла плоть, и дух погас,
И ангел сам священной брани,
Казалось, отлетел от нас…»
Это тем более удивительно, что такими образами поэт описывает век XIX-й, когда еще гуманизм не стал главенствовать в мире, вытесняя повсеместно теизм. Конечно, поэт мог вкладывать в этот образ иной смысл, и все же не мог не отметить в очередной раз присутствие интуитивного провидческого дара у поэтов, которых иногда сравнивают с пророками.
Но вернемся к нашему исследованию, пытаясь ответить на вопрос, поставленный поэтом: «Что ж человек?».
Пока человек верил в свое бессмертие и рассчитывал не только на эту краткую жизнь, которая, к тому же, может оборваться в любой момент, а на вечность, ощущая свою сопричастность Небу и бесконечности бытия, его мировосприятие, очевидно, было иным.
Теистический закон не ставился под сомнение, поскольку ему придавал вес и значимость авторитет Создателя. А потому и не возникало вопросов: все ли предписания нужно исполнять или можно исполнять лишь некоторые, а какие-то можно оставить без внимания. Человек теистического мировосприятия имеет внутреннюю потребность духовного развития, необходимого ему для достижения лучшего положения в вечности: будет ли это христианское Царство Небесное, или индуистское перерождение, или какой-то иной формат вечного (иногда говорят «загробного») бытия. Потому настоящий теист всегда думает о своей душе, оценивая каждый поступок, слово и даже мысль: повредит ли то или иное действие его вечной сущности или, наоборот, ведет к духовному росту. У теиста есть внутренняя потребность повышать собственный уровень человечности и бороться со звериным началом. Это уникальная «настройка», отсутствующая или чрезмерно ослабленная в человеке, впитавшем гуманистические установки.
Обратимся теперь к обществу, создающемуся на гуманистических основаниях. Очевидно, что «просветители» XVII–XVIII веков, существовавшие в поле теистического общества, которое они с воодушевлением разрушали, полагали, что можно просто перенести теистический кодекс в гуманистическое общество, и всё продолжит так же работать. Уголовный и административный кодексы обуздают звериность: ограничат убийства, воровство, обман и другие её проявления. А повсеместное интеллектуальное просвещение приведет к повышению культурного уровня человечества. Напомню, что гуманист не принимает в серьез ни «дух», ни «духовность». Поэтому вместо духа предполагалось развитие интеллекта. Именно в этом и заключался смысл «просвещения». Полагалось, что «свет разума» разрушит «оковы религии» и «тогда уж запляшут лес и горы», — человечество вырвется из «тьмы невежества» и достигнет невиданных новых высот.
Легко заметить, что человечность в теистическом и гуманистическом смысле — не одно и то же. Для теизма человечность заключается в духовности, а для гуманизма — в интеллекте. И было бы интересно проанализировать, какое из утверждений ближе к истине.
Но теряется главное – больше нет авторитета и Законодателя. Поэтому законы человеческие могут и будут изменяться. Ведь законодателем по сути является каждый человек. И эта парадигма продвигается в массы: «Твоя жизнь, твои правила». И как «красота в глазах смотрящего», «закон в голове каждого», ну или «каждый сам себе законодатель». Твой мир – это твоя вселенная, в которой ты бог. И кто может запретить тебе поступать со своей жизнью как тебе угодно, если нет иного законодателя? Никто. Это суть либерального варианта гуманистического общества. Красиво то, что ты считаешь красивым. Правильно то, что ты сам считаешь правильным.
Но общество состоит не из одного человека — и это уже проблема. Поскольку один «бог» неизбежно сталкивается с другим «богом», другими «богами». Гуманистическое общество состоит из множества «я», интересы которых пересекаются. И здесь включаются УК и АК и прочие законодательные акты, ограничивающие права и свободы «богов», вольных делать что угодно со своей жизнью и своей собственной вселенной. Как говорится, «твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого». Этот принцип должен обеспечить уголовный кодекс с административным вкупе.
Однако закон может ограничить лишь самые очевидные проявления звериности: убийство, обман, применение силы. Но он не может повысить уровень человечности. И мы помним, что еще следует разобраться: человечность — это в высшей степени интеллект или духовность, или какое-то их сочетание?
А без повышения уровня человечности мы можем получить ситуацию загнанной в рамки уголовного кодекса звериности. Когда люди будут сдерживаться, пока находятся под присмотром. Но стоит произойти системному сбою (например, отключится электричество и погаснут камеры наблюдения), и звериность вырвется наружу.
Без повышения уровня человечности будет происходить общая деградация и скатывание в звериность. И при увеличении количества «я», сдерживаемых лишь внешними силами, обществу придется усиливать систему контроля, создавать все более совершенные системы наблюдения, контроля и наказания. И это неизбежно приводит к созданию системы тотального контроля и подавления — или концлагеря. И другого пути нет. Либо повышение уровня человечности, либо усиление стен вокруг и решеток на окнах с пулеметчиками на вышках.
Фрагмент книги
29.05.24
А.Смирнов. Рабочий фрагмент книги посвященной устройству общества.
Для контактов https://t.me/mefodiyplus