предыдущие части сказки тут:
Глава третья
Поход друзей взял обороты
что мексиканский сериал.
И всё же не совру на йоту –
такой сюжет никто не ждал.
Кто первый с стога подорвался
сказать я, право, не могу.
Стремглав в ночи бежали братцы
услышав странное "Угу".
Попробуй сам посреди ночи
тут сохранить нейтралитет.
Неслись они, что было мочи,
светил бродягам месяц вслед.
На небесах мигали звёзды.
Их мириады огоньков
уподоблялись, верно, гвоздям,
мирских, неправедных оков.
Качался ветер в кроне древа,
ему, видать, вольготно тут.
Вдали колхозные посевы
несли природный изумруд.
Цвели цветы, благоухая,
цикады закатили туш.
А позади, крылом махая,
летел сам страх, поборник душ.
Бежала молча наша тройка,
не глядя на итог и боль.
Неслись вперёд бродяги бойко –
свинья, медведь и братец кроль.
Сказать, что сердце впало в пятки,
так значит не познать всю суть.
Душа, играя с телом в прятки,
уж собралась в последний путь.
Совсем им было не до смеха,
трусцой бежали, с бодреца.
Ведь сзади хохотало эхо,
казалось, самого Жнеца.
Их марафон хоть был и долог,
но всё имеет свой финал.
Внезапно позади весь морок
затих, заплакал и пропал.
Уняв от жути передряги,
замедлив свой "весёлый" спринт,
переглянулись тут бродяги,
мозгами вытворяя финт.
Исток познать совсем не плохо,
ведь любопытство без границ.
Глядь, а поодаль жутко охал
какой-то непонятный птиц.
- Совсем замучили беднягу, –
в траве стонало чудо в перьях,
- Я им кричу: "Постой, бродяги",
они ж ударились в поверья.
Бегут, сверкают только пятки,
а мне, на старость лет, невмочь.
Не враг я вам, мои ребятки,
хотела в горюшке помочь.
Тяжёлый вздох, как шёпот бриза,
совсем знакомые слова.
Глаза, что блюдца от сервиза,
как есть – обычная сова.
Вернув назад свой твёрдый разум,
- Братва, – промолвил первым кроль,
- Я хоть и не аскет ни разу,
но тут виной не алкоголь.
Сдаётся мне, что эта птаха
одна, на весь бескрайний свет.
На кон последнюю рубаху,
что эта чудо – наш Совет.
- Не может быть, – Полтос заметил,
- Я как-то слышал от ребят,
совы уж нет на этом свете,
она – в музее экспонат.
- Я тоже слыхивал об этом, –
словцо привнёс Вениамин,
- Набили чучело с Совета,
да и спихнули в магазин.
Итог печального "облома",
что выставляет лет река.
Хоть в голове моей солома,
но память есть ещё слегка.
В воспоминаниях насыщен,
на кон весь цвет моих седин.
Сове годков уже под тыщу,
и я в том мненье не один.
- Надеюсь, я вам не мешаю, –
вздохнула с трепетом сова,
- Солому с примесью лишая
содержит буйна голова.
Во-первых, о годах у дамы
негоже спрашивать всегда.
А тыща лет – совсем не драма,
почто считать мои года? –
Мигнула глазьями старушка,
каких одна на целый свет.
Вполне вменяемая тушка –
сова, по прозвищу "Совет".
*****
Немного отступлю от сути,
чтоб ясность в тему занести.
Немало внёс в стишок я жути,
в таком загадочном пути.
Пусть эта сказка – плод фантазий,
но и она не так проста.
Не надо в столбик лишней грязи,
тут ситуация не та.
Биограф с автора рассказа
не очень выйдет. Но, молва
соврать, увы, не даст ни разу.
И вот вам отступа слова:
Времён далёких, вереница,
несёт ответы на вопрос.
Проста была ли наша птица
отвечу прямо и всерьёз.
К науке тягу заимела
сова ещё "с младых ногтей".
Года летели, между делом,
она "брала" второй лицей.
Про институт не стоит даже
употреблять плеяду слов.
Четыре "вышки" для куражу,
и для познанья всех основ.
Есть "Магистрат" у нашей птицы,
аспирантура "за плечом".
В познаньях нет у ней границы,
вы обращайтесь, если чё...
Но, должен вам сказать я, братцы,
немного пташка "не в себе".
Бывает выход из простраций,
но чаще "штопор по резьбе".
"Альцгеймер", долгих лет товарищ,
сосед для разума совы.
Итог научных обиталищ,
и след курения "травы"...
продолжение тут: