Олигарх Бидзина Иванишвили и его партия «Грузинская мечта» радикально меняют курс Грузии, осознанно разрывая с движением страны в Европейский Союз.
Этот разворот с принятием аналогичного российскому закона об «иностранных агентах» можно сравнить с действиями Виктора Януковича, отказавшегося в ноябре 2013 года от подписания готовившегося долгое время соглашения об ассоциации Украины и ЕС.
Тем более, есть параллели и в дальнейших событиях: массовые протесты общества, силовой разгон молодёжных попыток бессрочного пикетирования, административно организованный своз в столицу людей на альтернативные проправительственные акции...
Появились в Тбилиси и свои «титушки»: несколько активных участников протеста оказались жестоко избиты неизвестными. Среди тех, кто подвергся нападению, был и учёный, бывший посол в Португалии и Кипре Гия Джапаридзе (с ним я познакомился во время поездки делегации «Яблока» в Тбилиси летом 2019 года, в момент резкого обострения российско-грузинских отношений).
Вскоре после этих нападений сотни людей стали получать анонимные телефонные угрозы: политики, правозащитники, журналисты. Офис крупнейшей оппозиционной партии разгромили, а полиция приехала лишь тогда, когда нападавшие уже скрылись.
Всё это явно напоминает зиму 2013-2014 годов в Украине. И как мы знаем ныне, все те месяцы в Киеве активно шныряли кремлёвские эмиссары, наподобие тогдашнего экономического советника Путина Глазьева.
Но есть и важное отличие от Евромайдана: оппозиция Грузии не пошла путём силового противостояния и рассчитывает решить вопрос о власти на осенних парламентских выборах.
Меж тем, сегодня спикер парламента Грузии от правящей партии объявил об экстренном внесении ещё одного пакета законов, аналогичного российскому. Речь идёт о гомофобном законодательстве, атакующем секс-меньшинства.
Расчёт «Грузинской мечты» очевиден: вступившись за права и свободы людей, оппозиция скомпрометирует себя перед выборами в глазах среднего консервативно настроенного грузинского избирателя.
Подобные ксенофобные настроения в стране подогревают и консервативные круги Грузинской патриархии, в советское время, как и другие церкви СССР, пребывавшей под плотной опекой КГБ.
К тому же, как толерантность для людей любой ориентации, так и честное имя для некоммерческих организаций, без навешивания на них ярлыка «иноагента» — это, хоть и важнейшие вопросы для свободы общества, но не лучшие темы в избирательной кампании, когда большинство людей в любой стране куда сильнее волнуют приземлённые вещи, связанные с их повседневным существованием.
Есть, к тому же, у Грузии и свои «лихие 90-е»: время, возвращением которого в случае успеха оппозиции пугает людей правящая партия. В этом качестве жупела выступает эпоха Михаила Саакашвили 2003-2013 годов.
Да, в те почти 10 лет грузинское государство показало удивительные успехи в решении многих проблем, раньше считавшихся вековой матрицей Грузии — например, это относится к борьбе с коррупцией, к дебюрократизации и к обеспечению прозрачности органов власти. Но одолев то, что казалось (да и было) авгиевыми конюшнями, эра Саакашвили породила и немало недовольных.
Тут можно вспомнить и протесты из-за пыток в тюрьмах, и переход в оппозицию к волюнтаристскому президентству Саакашвили многих из его вчерашних близких сподвижников.
Сумеет ли теперь грузинская либеральная оппозиция верно найти ключевые темы, предложения по ним и верные слова для обращения к тем, кто не участвовал в уникальных для Грузии многотысячных демонстрациях минувшего месяца?
Это сложнейшая задача, требующая огромного труда и подлинного политического искусства. От умения её решить зависит историческая судьба Грузии в XXI веке.
И дело может заключаться не только в искусстве ведения предвыборных кампаний.
Под властью команды Иванишвили, нажившего в 1990-е и 2000-е своё состояние прежде всего в РФ, Грузия за один месяц сперва превратилась в Украину Януковича, а теперь быстро дрейфует к России Путина.
Подобная стремительность вполне может привести народ Грузии при подсчёте голосов на осенних выборах куда-нибудь в Беларусь 2020 года.
Александр Гнездилов