Мидори проснулась от странного ощущения, что в комнате кто - то был. Она зажгла ночник и осмотрелась. Тишина. Лишь на кухне ненавязчиво издавали звук настенные часы. На мобильном звонков не было. Откинув одеяло, девушка прошла в ванну. Теплый душ подействовал успокаивающе, насколько это было возможным.
Спать больше не хотелось. Город только – только просыпался. За окном снова пеленой начал падать снег. Он обычно так недолговечен. Тает буквально через полчаса, словно ничего и не было. Мидори надела джинсы, мягкую велюровую кофту, завязала наверх волосы и села на широкий подоконник, обхватив себя за колени.
Хоть пробуждение было не из приятных, но в это раннее утро, девушка вдруг ощутила приближение праздника. Уже много недель люди готовились к встрече Рождества. В воздухе витал аромат домашнего уюта, общий и для каждого свой. Что - то среднее между свежеиспеченными имбирными пряниками, корицей и жженой карамелью.
Улицы оживали в своем снегопаде, сквозь который, еле – еле, проглядывались многочисленные огоньки новогодних гирлянд.
****
Кими закурила и сделала глоток кофе:
- Как? Как Мидори справляется со всем этим?
- Да вроде бы легко…
Девушка вскинула голову и увидела подругу, ее глаза, мгновенно, округлились:
- Ты что здесь делаешь? Ты же должна была приехать после обеда. Я специально ушла тихо из квартиры, чтобы ты не проснулась.
- А я проснулась. И уже, между прочим, успела заехать к себе в кафе, завезти продукты и свежие ягоды, так же я уже встретилась с заказчиками, и вот, решила не терять время, сразу приехать сюда. Погода невероятная, хочется быстрее решить все вопросы и просто насладиться наступающим Рождеством.
- Ты посмотришь потом, что с моей машиной случилось, из-за того , «какая невероятная погода!» сегодня, - она бросила сигарету в пепельницу и нахмурилась, - в меня утром врезался какой - то идиот!
- Кошмар, ты в порядке?
- Ты лучше спроси, в порядке ли он?
- Что ты сделала с несчастным?
- Будет оплачивать ремонт моего автомобиля.
Мидори кивнула:
- Это было очевидно...
- Он еще просто отделался.
- С машиной что – то серьезное?
- Нет, но я кричала так, что теперь он оплатит ремонт того, что не ломал.
- Ты прекрасна. Как всегда, - девушка улыбнулась, - хорошо, а здесь как дела?
- А здесь я ругаюсь с флористами. Они установили все не так!
Мидори кивнула:
- Сейчас посмотрим, они на месте?
- Да, идем, все увидишь сама.
Она затушила сигарету и откинула волосы в сторону:
- На мой взгляд, слишком много розовых гортензий… Пятнами. Огромными. А они мне: «Это стильно!»
Девушки вошли в банкетный зал, и Кими, многозначительно, посмотрела на Мидори:
- Видишь? Что я говорила?
- Да, смотрится нехорошо, - она жестом позвала флориста и мягко улыбнулась, - добрый день…
****
Сэтору толкнул дверь в кабинет и зашел внутрь. На ходу, сняв пальто, он забрал у секретаря папки с документами, и прошел к креслу. Та, оставив дымящийся кофе у него на столе, бесшумно скрылась на свое рабочее место.
Мужчина распечатал несколько листов, хаотично расположенных, на первый взгляд, цифр и сел в кресло. В офисе стояла тишина. Звук ксерокса, что работал в смежных с его кабинетом комнатах, больше "усыплял", чем раздражал. Он отодвинул бумаги от себя и прищурился: немного съехала картинка фокуса. В висках вдруг неприятно начала пульсировать боль.
Вспышки. Яркие. Одна за другой.
Сэтору расстегнул воротник рубашки и приспустил галстук. Легкие словно перестали работать, воздух не проникал внутрь тела, мужчина оперся о стол и с трудом встал, лицо покрылось испариной и побледнело. Он сделал шаг в сторону и упал на пол, рядом с креслом. Тело била мелкая дрожь. Появился соленый привкус во рту. Кровь вперемешку с пеной стекала из уголка рта.
Мужчина перевернулся на спину, еще раз дернулся, в судороге, и затих...
****
- Признайся, ты, в тайне, принимаешь какие – то успокоительные? – Кими села за столик, и, на полном серьезе, посмотрела на Мидори, та засмеялась:
- Прекрати, ну, а какой смысл был кричать или грубить?
- Очень часто это – единственный способ донести до людей истину.
- Я привыкла действовать иначе. Спокойный разговор и все. Что ты будешь есть? – девушка открыла меню, Кими отрицательно покачала головой:
- Я ничего не хочу, устала! Кофе вместо крови циркулирует по венам, стресса могу сыпать горстями всем напропалую, а ведь только середина дня!
- Это не повод отказываться от хорошей еды.
- Просто не хочу. Что у нас еще осталось по планам?
- Ничего, мы все с тобой успели сделать, мы молодцы!
- Тогда я домой. Лягу с попкорном в постель, буду смотреть кино.
- А я хочу пройтись по магазинам. Купить подарки бабушке с дедом, Рождество скоро, а я что – то не подготовилась совсем.
- Ты с ними будешь отмечать?
- Как всегда, - Мидори улыбнулась, - а ты где? Приезжай к нам!
- Нет. Я уже завербована.
- Кем?
- Родителями. В этом году приедут все родственники, и мама сказала, что я должна быть, если еще считаюсь их с отцом дочерью!..
****
Сэтору, бросив полотенце на кресло, открыл окно настежь, впуская прохладу внутрь квартиры. На столе стояла наполовину пустая бутылка спиртного. В пепельнице дымилась сигарета. Приступ, настигший его в офисе, дал толчок новым воспоминаниям и {впервые} подозрению, что у него, возможно, эпилепсия.
«Меня звали Маттео Джорджи. Мне было тридцать лет, когда я умер. Случайная смерть. Несчастный случай. Меня сбила машина. Я чувствовал, как ломаются, от удара, ребра. Как при падении на асфальт, голова раскроилась, и кровь струей текла по переносице.
Я был женат. Жену звали Кара Адриани. Мы жили в Италии, возле моря. В маленькой квартире на втором этаже с синими ставнями на окнах. Это все…
Сегодня сотрудник в офисе сделал предположение, что у меня эпилепсия. Я созвонился со своим психотерапевтом, он любезно дал направление на дополнительное обследование. Я солгал ему, сказав, что все тревожащее меня исчезло так же неожиданно, как и появилось, оставив после себя лишь пену изо рта и припадки с судорогами.
Почему?
Первая причина. Если диагноз подтвердят, надобность в его услугах отпадает сама собой.
Вторая причина. Мне не помогают его консультации, а сумасшествие, как основной диагноз, я себе уже поставил, - горькая ухмылка застыла на губах, - у меня еще сохраняется самоирония. Это не может не радовать.
Конец записи…»
****
Мидори сидела в кресле и сонно переключала пультом телевизионные каналы. Один за другим. Один за другим...
На часах стрелки встали, ровно, на цифре двенадцать.
- Ты должна взять себя в руки, Кара. Так нельзя.
Кто – то заботливо коснулся плеч Мидори, девушка подняла глаза, но в темноте не смогла разглядеть черты лица говорящей.
В ответ она смогла лишь покачать головой и тихо произнести:
- Пожалуйста, оставь меня в покое. Я хочу побыть одна.
- Кара...
- Пожалуйста, оставь меня. Очень тебя прошу...
Девушка устало закрыла глаза и провалилась в темноту.
«…из – за непогоды более пятидесяти рейсов задержано и еще двадцать отменено в аэропорту Токио и Нарита…»
Мидори вздрогнула от голоса диктора и открыла глаза. Выпрямившись в кресле, она еще удерживала в сознании отрывок короткого сна.
"Кара?"
Внезапная трель мобильного телефона заставила вздрогнуть девушку еще раз, она поднесла трубку к уху:
- Да...
- Не спишь? – Кими повернулась на живот и уперлась локтями в подушки, - или разбудила?
- Нет, я не спала.
- Что с голосом?
- А что с голосом? – Мидори придала немного бодрости в ответ, Кими нахмурилась:
- Что случилось?
- Ничего. Кими, ты что звонишь? Уже почти час ночи...
- Мичи не сможет завтра быть на церемонии. Заболел. Я посчитала, что ты должна об этом знать...
- Понятно, спасибо, что предупредила. Я тогда подъеду и проведу фотографов сама.
- Я тоже буду.
- Хорошо. Тогда увидимся завтра…
- Договорились, спокойной ночи…
Девушка бросила телефон в подушки и зябко потерла плечо. В комнате, действительно, было прохладнее обычного. Она подошла к платяному шкафу и достала еще одно одеяло.
«Может, мне, действительно, нужен отдых? Недолгий? Может Кими права, и у меня простое переутомление?..»
Девушка легла в постель и, потушив ночник, укрылась одеялами с головой.
Спать особо не хотелось. В голове то и дело возникал обрывок сна.
Мидори откинула с лица одеяла, повернулась на бок и, обняв подушку, закрыла глаза. Веки дрогнули. Дневная усталость дала о себе знать. Мир становился все глуше и глуше. Томная вязкость позволила ей открыть и закрыть глаза еще всего несколько раз перед тем, как она полностью погрузилась в сон. На этот раз, без видений.