Современное общество, как общество потребления, становится все больше и больше зависимым от всевозможных гаджетов. Особенностями современного этапа развития человеческой истории и культуры стали гиперинформационность и информационное потребительство, технологичность, виртуальная реальность, массовая культура. Информационная пресыщенность, с одной стороны, заставляет искать все новые и новые формы ухода из реального мира, где человек страдает от одиночества в толпе, в мир полный знакового смысла, симулякров, мифов. А с другой – люди все больше начинают интересоваться фантастикой, но не просто социальной, сказочной, а обращаются к теме существования человечества, конца истории после глобального катаклизма, катастрофы. Все больше становится популярным жанр пост-апокалипсиса в литературе, кинематографе, в театральном искусстве, музыке, игровой индустрии. Данный жанр можно определить как жанр в литературе (научная фантастика, «борьба за выживание», городское фэнтези и т.п.) и в киноискусстве (в кинематографе фильмы-катастрофы, мультипликации и анимации), в наименовании которого могут быть использованы следующие термины – «пост-апокалипсис», «апокалипсис», «постапокалиптика».
Елена Альт, художница по окружению:
Хоть художники и должны воспроизвести геометрию выбранного пространства, но, если это нужно для визуала или геймплея, пространство можно и изменять — у нас всё-таки пост-апокалипсис. А игроку отсутствие знакомого здания всегда можно объяснить — например, сказать, что прямо перед катастрофой его снесли.
Пост-апокалипсис воспринимается не как полный конец истории и человечества, а конец развитых форм, цивилизации, культуры, духовный кризис. Рассмотренные произведения показывают произошедший за время развития жанра пост-апокалипсиса интеллектуальный сдвиг в выборе тем и идеологии, целевой аудитории. Фильмы постапокалиптики середины двадцатого века сконцентрированы на философии холодной войны, связанных с опытом мировых войн и страхом перед Третьей мировой. Они рассказывают зрителям о том, как опасно жить в мире, где есть оружие массового уничтожения.
К концу XX века – в начале XXI века в философии постапокалиптики появляются размышления о будущем человечества после наступления глобального катаклизма, инопланетного вторжения, заражения опасным вирусом, что же может погубить человечество и как его спасти (загрязнение, глобальное потепление и т.д.). Современные произведения постапокалиптического жанра апеллируют к страху за «темное будущее», который в наибольшей степени проявляется у подростков, в этом многие исследователи, блоггеры видят основу популярности жанра у данной категории читателей, зрителей
За основу постапокалиптических городов разработчики часто берут места из реальной жизни. Игроки, которые бывали в настоящих городах, могут не только увидеть знакомые места в необычной обстановке, но и заглянуть туда, куда в обычной жизни просто так не попасть. Например, в Tom Clancy's The Division жители Нью-Йорка и Вашингтона могут залезть в подземные коммуникации и на крыши своих городов.
Безжизненному миру добавляют эмоций истории живущих в нём людей. Они могут рассказывать о том, как этот мир существовал до катастрофы, и как именно всё рухнуло. Или о том, как люди выживают в нём сейчас.
Здесь важно найти баланс между реалистичностью и интересным геймплеем. С одной стороны, жители реальных городов обязательно заметят, если на знакомой улице не окажется одного здания, или если с площади пропадёт парк. Поэтому художникам нужно активно использовать референсы, чтобы известные места остались узнаваемыми.
С другой — иногда без изменений не обойтись. Реальная площадь может оказаться слишком открытым пространством, а настоящее метро — наоборот, слишком узким и неудобным для игрока.
Денис Куандыков, левел-дизайнер:
«Реализм — это не всегда весело, поэтому реальные здания нужно немного изменять. Например, в The Division 2 очень много крыш, которые скопированы в реальном масштабе. Но левел-дизайнеры накидали на эти крыши мусора, понастроили заборов, объяснили это тем, что люди возводили на крышах базы. Новые декорации разрезали пространство и убрали лишнюю пустоту.»
В сеттинг постапокалиптического города отлично вписываются заводы и фабрики. Индустриальные здания — это отличный пример мест, куда в реальности обычный человек не может попасть. Плюс ко всему, такие здания могут подчеркнуть, что апокалипсис произошёл именно из-за человеческих технологий.
Елена Альт, художница по окружению:
«Самые запоминающиеся локации всегда требуют какого-то уникально сеттинга. Зомби-апокалипсис обычно разворачивается в американских, иногда в европейских декорациях. А как часто мы видели зомби в Африке, например? Тот же «Поезд в Пусан» — уникальный сеттинг, который показывает другую культуру. Из-за этого его сложно с чем-то перепутать.»
Часто в пост-апокалипсисе на фоне разрухи можно встретить детские игрушки. Это мощный художественный приём, который показывает всю слабость человека перед катастрофой. Мы видим детскую игрушку и понимаем, что какое-то слабое существо не смогло противостоять тому, что здесь случилось.
Граффити и надписи на стенах тоже рассказывают истории и показывают присутствие людей. Ведь желание оставить след после себя — древний инстинкт, который только сильнее проявляется в мире, где никто не знает, сколько ещё проживёт. Поэтому даже простые надписи в духе «Здесь был Джоэл» или «Меня укусили. Не ищите» создадут небольшую историю в сознании игрока.
Постапокалиптика, несмотря на свою недолгую историю, уже успела превратиться в самостоятельный художественный феномен, легко отграничиваемый от смежных явлений. Сохраняя генетическую связь с научной фантастикой и активно используя разработанный ею художественный арсенал, постапокалиптика обращается вспять – к архаическому типу мышления, в новых, техногенных декорациях разыгрывая сюжеты древнейших мифов о сотворении и уничтожении мира.