Я не отношусь к изнеженным барышням, но даже для меня это было уже слишком в самый тяжёлый день моей жизни. К такому нельзя подготовиться.
Продолжение истории, ссылка на начало будет в конце.
Я вышла в коридор и стала звать на помощь. Никто не шёл. А мне к тому же нужна было сменить пелёнку. Чистые лежали в смотровом кабинете, и я вошла туда. Ящик с пелёнками стоял у входа. протяни руку и бери. А смотровое кресло чуть подальше.
На кресле кто-то сидел, а врач стоял рядом. Увидев меня, она крикнула, чтобы я немедленно покинула кабинет. Я и не собиралась там ничего разглядывать. Не до зрелищ как-то. Схватила пелёнку и под недовольные возгласы врача вышла обратно в коридор.
Схватки закончились. Пошли потуги. Деваться некуда, и я стала голосить во весь коридор, чтобы хоть кто-нибудь помог мне. Наконец показался молодой мужчина, велел мне быстро следовать за ним. А насколько быстро может передвигаться женщина в родах? Вот так я и пошла. Велел лезть на кресло. Полезла. Видимо, я двигалась очень медленно, потому что врача это явно раздражало.
-Быстрее. Ну, что вы так долго. Ну, давайте уже скорее. Оооо, уже голова лезет. Бегом на стол.
И убежал. Пока я слезала с кресла, за мной пришла акушерка, повела меня в родзал. А там, видимо, только что освободился стол, его мыли и обрабатывали. Лечь некуда. Жди. Я ждала. У окна стоял врач-реаниматолог. Она мне задавала какие-то вопросы и сказала, что сразу после родов ребёнка будут реанимировать.
Потом я наконец легла на родовой стол. Родила я её легко, потому что она была маленькой, всего 2600. По сравнению с 4 килограммами вообще пушинка. Я уже знала, как и когда тужиться. Акушеркам даже не пришлось мне подсказывать. Через 10 минут родилась моя девочка. Это было 8 апреля в 11:05 утра.
Она не плакала, я вообще не услышала её голос. Я только видела, что возле неё стояли два врача и что-то делали. Что именно ,не знаю, они стояли ко мне спиной. А у меня не вышла плацента. И акушерка полезла чистить меня руками. Адская боль. Я даже про дочку забыла на эти мгновения. Потом всё закончилось.
Мне поставили капел&ницу. Акушерки ушли. Врач, принимавший роды, уже давно исчез. Остались я, реаниматолог и моя дочь. Я лежала и ждала, сама не зная чего.
- Как моя девочка?
Врач подошла ко мне. Сказала, что Рите сразу после рождения вкололи адр&нал&н. За счёт него сердце билось 10 минут. Потом ещё 10 минут её пытались вернуть к жизни. Потом всё.
- Она умерла?
Врач кивнула.
Я попросила принести ребёнка мне. Хотела подержать её, пока она ещё тёплая, как будто живая и спит. Женщине моя просьба не понравилась, но отказать она не посмела. Принесла, но мне так и не отдала. Я только немного притянула её к себе и поцеловала в лобик.
После этого мою девочку сразу отняли. Врач ушёл. Мы остались вдвоём. Я и мой ребёнок. Пришла какая-то женщина. Взвесила и измерила Риту, надела на её запястья браслеты. А потом завернула тело в мусорный мешок и положила на подоконник.
Я не чувствовала физическую усталость, её не было. Через час я захотела встать, но игла от капельницы врезалась мне в руку. Я стала звать кого-нибудь, кто мог бы убрать капельницу. Пришла врач, которая кричала на меня в смотровой, я попросила её снять капельницу.
-Кто поставил, пусть тот и снимает - бросила она и ушла.
Я сидела и ждала кого-нибудь ещё. Зашла ещё женщина, убрала капельницу.
- Идти можешь?
- Могу.
- Иди тогда бери свои вещи и пошли.
Я пошла в палату, забрала свою сумку и поплелась за тётенькой. Она привела меня в палату, где лежали мамочки с детишками. У одной были близнецы.
- Где твой ребёнок? В реанимации что ли?
Отвечать мне не хотелось. Но и эти женщины не были ни в чём виноваты. Я пояснила. Ближе к ночи меня стало трясти, я пошла на пост и попросила успокоительное.
- Без назначения врача я ничего не дам!
- Но мне очень плохо, дайте хоть валерьянку.
- Может, тебе коньяк тогда налить?
Это было уже слишком. Не роддом, а дом пыток. Я не ответила и ушла. Утром пришёл врач на осмотр детей. По очереди подошла ко всем, а потом обратилась ко мне. Тон её без преувеличений был недружелюбным:
- А ваш ребёнок где, мамочка?
- В морге.
Я отвернулась. Мне не хотелось видеть её лицо. Врач молча ушла. На следующее утро пришла она же. И опять обратилась ко мне с тем же тоном и вопросом. Я дала тот же ответ. Видимо, тут ей стало как-то неловко. Она велела перевести меня в палату для женщин, которые лежали без детей.
Мамочки плакали и переживали за своих деток. Их дети родились недоношенными, но живыми. Я им сказала, что они счастливые, потому что скоро возьмут на руки своих малышей, поэтому нужно радоваться. Всё познаётся в сравнении.
Давно бы так. Я не сказала ей спасибо, но в душе была благодарна. Потом меня вызвал начальник ОРИТ (отделение реанимации и интенсивной терапии), попросил написать какое-то заявление. По-моему, это было связано с транспортировкой в морг и вскрытием. От вскрытия я отказалась. Медсестра предложила сделать свидетельство о рождении и о смерти.
Сказала, что важно сделать это именно здесь, в Челябинске, по горячим следам. А иначе потом срок справки о рождении и смерти истечёт, и нужно будет приезжать повторно. В общем, за всё время единственными людьми, кто нормально ко мне отнёсся, были начальник ОРИТ и его медсестра. Всё.
В остальном от персонала я не слышала ничего, кроме грубости и равнодушия. Они мне сказали, что по закону обязаны перевезти тело в морг, поэтому забрать его отсюда не получится. Придётся ехать на другой конец города за телом.
В день выписки муж поехал сначала в морг. Но тела там не оказалось. Я пришла к медсестре, та позвонила ещё куда-то. В общем выяснилось, что тело моей дочери в морг никто так и не увёз. Про него забыли. Вспомнили только тогда, когда родители, то есть я и мой муж, потребовали выдать тело.
После этого мужу часа два пришлось ждать, когда тело из роддома привезут в морг, там его зарегистрируют, а после выдадут, чтобы с ним Андрей приехал обратно в роддом. Вот такие законы. Но что ещё более странно, так это то, что патологоанатом никак не мог взять в толк, зачем нам нужно тело ребёнка.
Так и спросил у мужа: зачем вы забираете тело? Для чего? Странный вопрос. Наверное, для того, чтобы похоронить. Чтобы у ребёнка была хотя бы могила и памятник, раз уж в колыбели ей полежать не удалось. Она же тоже человек, член семьи, не сирота, не отказник.
Выписка была 11 апреля и тянулась очень долго. Много мамочек было выписных. Всех ждали с цветами, шарами, целыми компаниями. Меня ждали муж и дядя. Обычно папа ждёт, а мама выходит с ребёнком. А у нас было наоборот: я вышла к папе и ребёнку. На улице моросил дождь. День был серый и унылый, как и наше настроение.
Я эту историю рассказала не для того, чтобы меня жалели. Не надо меня жалеть. Я хотела поведать читателю, с чем может столкнуться женщина в самые трудные для неё минуты жизни. Это история о человеческом равнодушии и жестокости. Это история моей личной трагедии. А ещё это история о том, как огромные нагрузки врачей лишают их человечности.
Они, возможно, и могли бы быть добрее, но у них там такой поток рожениц, такое напряжение, что им просто некогда быть людьми. А что касается того человека, что с огромным удовольствием подписал приговор моей девочке, так вот он человеком и не был никогда. И никогда им не будет.
Читайте предыдущие части: