Стоял июль 1993 -го года. Лето было холодным и дождливым. Тем летом меня занесло на работу в районную администрацию. Кассиром. Был грех. Каюсь. Сбежала оттуда , не проработав и года.
После техникума, который мы закончили с Аленкой в 1990 -ом, мы обе поработали продавцами в местном сельпо. Я полгода работала в деревенском магазине смешанных товаров. Аленке повезло больше - она работала в "магазине готового платья" ( так раньше назывались магазины со шмотьем), который находился в центре нашего села. Работала она там чуть больше года, а потом ей повезло еще раз - для нее нашлась свободная вакансия в бухгалтерии нашего сельпо.
Ну, как нашлась? Просто бухгалтер-ревизор решила добровольно уйти из жизни, наглотавшись таблеток. Не спасли. Ушла молодая красивая женщина, оставив пятилетнего сына сиротой. Муж её бросил, не смогла пережить потерю.
На ее место взяли Аленку. Я к тому времени работала в аптеке кассиром, устав ходить пешком по 10 км туда и обратно в свой пустой деревенский магазин. Но была взята на работу временно, на период декретного отпуска моей предшественницы.
Итак, июль 1993-го года. Мы с Аленкой сидим в бухгалтерии нашей местной администрации. Алёнка плачет. Я же нахожусь в полном изумлении.
Причин для моего изумления две. Во-первых, я впервые в жизни видела Алёнку плачущей. Я не видела её слез даже после той аварии. Алёнка иногда ныла, иногда психовала, могла наорать на ровном месте, но плакать... Ни разу не видела её такой . А тут... ревет сидит, тушь по щекам размазывает!
Во-вторых, меня изумила причина её отчаянья. Она ревела из-за того, что в августе ее посадят на кассу в бухгалтерии на время отпуска постоянного кассира Аллочки. Аленкины слёзы мне казались какой-то блажью и бабской истерикой на ровном месте. Оказывается, Алёнка испугалась вероятной недостачи, придумала себе её и уже сидит оплакивает свою горькую участь.
- Ты из-за чего ревёшь-то?! Из-за ерунды какой-то! В магазине, где вас работало четверо и есть ассортимент товаров, ты не боялась ничего, а здесь ты одна с полупустой кассой испугалась какой-то недостачи! Ну, ты даешь! Насмешила меня!
-Так там будут десятки миллионов! Знаешь, сколько там денег?!,- отвечала с жаром Алёнка,- я боюсь! Вдруг что-то пойдет не так?
-Ничего никуда не пойдет! Десятками миллионов сейчас никого уже не испугаешь! Мы недавно девяноста миллионов совхозам раздавали с главбухшей и ничего страшного!, -отвечала я.
-Да , мне и выбирать не придется! Главбухша, эта Шапокляк, сказала мне прямо: "Не нравится? Пиши заявление на увольнение! Никто здесь по тебе плакать не будет! Из ранее сокращенных кого-нибудь возьмем!", - кривляясь, говорила Аленка. И разревелась еще сильнее.
-Всё будет нормально! Даже поверить не могу, что у тебя может быть недостача! Ты - человек педантичный и ответственный. Это я вечно лажаю! Успокойся, нашла из-за чего слёзы лить!, - подытожила я, устав от Алёнкиного нытья.
В конце июля Аленка приняла кассу. На обед мы ходили с ней в местное кафе, потом гуляли в парке, болтали. Месяц пролетел незаметно. Наступил день передачи кассы, Аллочка возвращалась из отпуска. С Аленкой мы договорились о том, что, когда всё закончится, она мне позвонит.
Время шло к обеду,но никто не звонил. Я набрала сама ее бухгалтерию, попросила позвать Алену к телефону. В ответ мне рявкнули: " Она занята!" и бросили трубку. Я поняла сразу- что-то случилось. Подумала о том, что, наверное, недостача большая или излишки, сейчас вся бухгалтерия взбудораженная и нервная ищет ошибки в отчетах.
Алёнка так и не позвонила.
После обеда зазвонил, всё-таки, мой телефон. Но это была не Алёнка. Звонила
моя хорошая знакомая со времен моей работы в аптеке, которая работала фельдшером на скорой.
-Лен, я сейчас твою подругу госпитализировала, Алёнку.
-Что случилось?!,- кричу ей в трубку.
-Она таблеток наглоталась. Ты не переживай, жить будет! У нее недостача в 150 тысяч... Вот дура-то! Из-за чего решила травиться!
Я потеряла дар речи, сидела в полной прострации, не знала, куда бежать и что делать. Как могла у нее появиться такая недостача? Откуда? И, даже если бы она была, это даже сейчас не та сумма, из-за которой стоит сводить счеты с жизнью!
Я вспомнила, что это уже не первая попытка Алёнки сократить свои дни. Зимой была первая. Я вспомнила тот рассказ Алёнки.
Та авария. Алёнка после нее быстро оправилась. Мы так думали. Рана зажила, оставив после себя горбинку на переносице и шрам от рваной раны. Сказать, что это как-то портило аленкину внешность, нельзя. Алёнка оставалась всё той же невероятной красоткой. Но это мы так думали. Алёнка же искала способ это напоминание о предательстве Виталика, и вообще - о Виталике, убрать навсегда.
Это сейчас в любой момент можно попасть к пластическому хирургу и изменить что-то в себе. В то время в областном центре был единственный "Институт красоты", где меняли внешность. И там была огромная очередь на операции. Алёнка была в этой очереди, ждала, копила деньги на операцию.
Никому и в голову не приходило, что Аленка могла такое натворить. Жизнерадостная, веселая, активная Аленка не производила впечатления девушки, замученной жизнью. Про депрессию в то время мало что знали, думали, что депрессия - это просто плохое настроение, которое проходит через пару-тройку дней.
Нет, всё-таки, это была не депрессия, а наваждение какое-то. Аленка часто говорила: "Чем так жить, я б лучше таблеток наглоталась!" На эмоциях это и сделала, не думая ничего о последствиях.
Но эта попытка была второй. Первый раз Аленка схватилась за семейную аптечку еще зимой.
Виталик... Да простят меня порядочные мужчины по имени "Виталий", но я в своей жизни не встречала МУЖЧИНЫ по имени "Виталий". Что ни Виталя, то "Виталик" - маменькин сынок и размазня с подленькой мелкой душонкой.
Продолжение следует.