Трудно поверить, что когда я завела этот канал и впервые освещала свои места обитания, то выглядело это довольно неряшливо всё и грустно:
Впрочем, можно и в марте отыскать красивое:
А потом и вовсе побежали ручьи...
Из-под снега показались надгробные плиты:
Апрель и вовсе всё подсушил и... "всё оживил он веяньем своим", - как ловко сказал Шекспир:
А к концу апреля всё осветилось:
Засветилась колокольня моей любимой Входоиерусалимской церкви...
Набухли почки, похожие на артишоки:
Дни стали долгими, вечера... почти бесконечными:
И главное: наконец-то можно было снять чёртов пуховик!.. и синтепоновые штаны!..
Словом, всё осветилось и оживилось, и тут уж я дам Шекспиру волю:
Нас разлучил апрель цветущий, бурный.
Все оживил он веяньем своим.
В ночи звезда тяжелая Сатурна
Смеялась и плясала вместе с ним.
Но гомон птиц и запахи и краски
Бесчисленных цветов не помогли
Рождению моей весенней сказки.
Не рвал я пестрых первенцев земли.
Раскрывшиеся чаши снежных лилий,
Пурпурных роз душистый первый цвет,
Напоминая, мне не заменили
Ланит и уст, которым равных нет.
Была зима во мне, а блеск весенний
Мне показался тенью милой тени.
Уильям наш Шекспир в переводе Самуила Маршака
А то, как выглядит парк в двадцатых числах мая, сложного, неповторимого и противоречивого 24-ого года... вы узнаете в следующей статье!