Автор - Алла Головачёва, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Театрального музея имени А. А. Бахрушина (Москва)
В январе 1903 года Мария Павловна Чехова возвращалась поездом из Крыма в Москву. Позади были три недели рождественских и новогодних каникул, к которым она прихватила еще несколько дней, впереди – работа в московской частной гимназии Л. Ф. Ржевской, где сестра Чехова преподавала историю и географию. Сразу по возвращении она написала брату: «Милый Антоша, передай мамаше, что я доехала благополучно. Сегодня уже была на уроке, все обошлось благополучно. Мороз большой. Мне грустно было уезжать из дому, давно я не проводила так приятно время, как эти праздники!» В том же письме упомянула об одном попутчике: «Рядом в купе ехал татариновский студент, с которым я праздновала Татьяну. Купили шампанское и ели хорошие апельсины».
Татариновским студентом был назван Василий Константинович Хорошко (1881–1949), студент предпоследнего курса медицинского факультета Московского университета. В минувшие праздничные дни М. П. Чехова познакомилась с ним в доме известной всей Ялте артистки-любительницы Фанни Карловны Татариновой. Путь в Москву пришелся на Татьянин день – день основания Московского университета, неукоснительно отмечаемый всеми поколениями студентов и выпускников (в число которых входил и Антон Чехов). Этот праздник и был отмечен в поезде бокалом шампанского.
Много лет спустя В. К. Хорошко напомнил о той поездке в письме к М. П. Чеховой из Москвы в Ялту. Шел июль 1944 года, еще длилась Великая Отечественная война, Ялта всего три месяца как была освобождена от фашистской оккупации. 15 июля 1944 года во всех газетах страны был опубликован правительственный Указ, в котором говорилось: «За успешную сорокалетнюю работу по хранению, изучению и изданию литературного наследства великого русского писателя А. П. Чехова наградить Чехову Марию Павловну Орденом Трудового Красного Знамени».
Известие о награждении вызвало поток писем к Марии Павловне с поздравлениями от знакомых и незнакомых корреспондентов. Это событие стало поводом и для письма от В. К. Хорошко. К этому времени у него уже было громкое имя в отечественной медицине. В 1904 году он окончил университет, в 1912 защитил докторскую диссертацию, в советское время занимал важные государственные посты, в 1945 году стал действительным членом Академии медицинских наук, возглавлял Всесоюзное медицинское общество невропатологов и психиатров. И все прожитые годы и десятилетия хранил радостную память о немногих встречах с Марией Павловной Чеховой. В профессиональной деятельности для него неизменным примером оставался Чехов-врач. Не случайно первым печатным произведением В. К. Хорошко стала заметка памяти А. П. Чехова, опубликованная к первой годовщине смерти писателя. И в служебных кабинетах Хорошко неизменным оставался большой фотографический портрет Чехова, снятого вдвоем с университетским товарищем Григорием Ивановичем Россолимо – выдающимся отечественным неврологом.
Благодаря профессиональной деятельности, В. К. Хорошко был известен в Москве – городе, где он родился, трудился и умер. Но имя его известно и краеведам Крыма благодаря семейным связям с Токмаковыми-Водовозовыми, оставившими заметный след в истории Южного берега Крыма. Будучи молодым врачом, Василий Хорошко женился на Марии Ивановне Водовозовой, урожденной Токмаковой (1869–1954). Ее отец, Иван Фёдорович Токмаков, основатель имения «Олеиз», занимался большой общественно-полезной деятельностью в Кореизе, Мисхоре и Ялте. Водовозовой Мария Ивановна была по первому браку с Николаем Васильевичем Водовозовым, соратником Ленина по борьбе с народничеством. В 27 лет она овдовела, имея на руках троих маленьких детей, и вскоре вышла замуж за Василия Хорошко, в браке с которым родила еще троих детей. Бывая в имении «Олеиз», в один из приездов Хорошко посетил М. П. Чехову в Новом Мисхоре, где у нее была дача «Чайка». Об этой встрече Василий Константинович также вспоминал в письме к Марии Павловне в июле 1944 года.
В августе 1948 года М. П. Чеховой исполнилось 85 лет, в связи с чем ей было присвоено звание Почетного Гражданина г. Ялты. А в октябре в Москве широко и торжественно отмечалось 50-летие со дня основания Художественного театра. Сочетание этих дат побудило В. К. Хорошко еще раз написать Марии Павловне, поздравить ее с личным юбилеем.
Оба письма В. К. Хорошко к М. П. Чеховой, от 26 июля 1944 года и 23 октября 1948 года, ныне хранятся в отделе рукописей фонда «А. П. Чехов» Российской государственной библиотеки (ранее – Государственной библиотеки им. В. И. Ленина).
Москва 1944 26/VII
Глубокоуважаемая Мария Павловна, позвольте просить Вас принять мой сердечный привет и горячее поздравление по поводу награждения Вас орденом от имени нашего Государства, Правительства, Народа. Разрешите вызвать у Вас некоторые воспоминания. Я был представлен Вам, как студент-медик, в доме Ф. К. Татариновой в Ялте. В январе 1903 г. я возвращался из Ялты в Москву, в том же вагоне, в котором находились Вы. Второй день пути был 12 января, т. е. Татьянин день, и я позволил себе предложить Вам не отказаться выпить бокал шампанского в честь праздника Московского Университета. Вы были так любезны, что выполнили мою просьбу, о чем у меня и осталось на всю жизнь радостное воспоминание. После этого я почти с Вами не встречался, но однажды летом был у Вас на даче в Мисхоре в связи с тем, что моя жена, Мар. Ив. Водовозова, из семьи Токмаковых (Олеиз).
В кабинете у меня висит портрет Антона Павловича (кажется, предпоследний, вместе с Г. И. Россолимо), портрет, как мне кажется, очень хорош.
В первую годовщину смерти была напечатана в «Русских Ведомостях» небольшая заметка памяти его – мое первое печатное произведение.
Примите еще раз мой сердечный привет, большой поклон и пожелания здоровья, бодрости и радости.
Почтительно целую Ваши руки.
Вас. Хорошко.
***
Москва 1948 23/Х
Глубокоуважаемая Мария Павловна,
примите мой сердечный привет и почтительнейший поцелуй Ваших ручек по случаю Вашего 85-летия. Когда я прочел в свое время об этом в газетах, я тотчас же хотел Вас приветствовать, но тогда так остро для меня сложилась злоба дня, что я проманкировал. Очень, очень сожалею об этом и прошу прощения.
Сейчас я лежу больным, но прочел Вашу статью «Незабываемое» в Литерат. газете, посвященную Художественному Театру. И вновь я заволновался и хочу последовать старой пословице, что лучше поздно…
Желаю Вам от всей души всего самого лучшего, здоровья, сил, радостей, успеха.
На этих днях я также не мог удержаться от того, чтобы не написать послания Художественному Театру, в котором старался перечислить все наиболее яркие, как живые, образы, которые стоят передо мной за 50 лет. Между прочим я вспоминаю, как в один из спектаклей «Трех сестер», когда Тузенбаха играл уже Качалов, сидевшая неподалеку от меня М. Н. Ермолова плакала крупными слезами в последней сцене.
Вы написали свою памятку о Художественном Театре очень трогательно и волнующе. И как это хорошо, что ко дню праздника МХАТ раздался голос, близкий к Антону Павловичу. Как это значительно, торжественно и в то же время интимно.
Зрителей, имеющих 50-летний срок, осталось мало. Они тоже играют какую-то роль в истории Театра. Поэтому позвольте и мне глубоко, глубоко поблагодарить Вас за Ваши строчки.
У меня в служебном кабинете в клинике висит большой хороший портрет Антона Павловича (это увеличенный портрет с Г. И. Россолимо в последний приезд в Москву). Мой портрет лучше того, который имеется в Чеховском музее в Москве.
Еще раз желаю Вам быть здоровой и радостной.
Целую почтительно Ваши руки.
Вас. Хорошко.
Из ответов М. П. Чеховой сохранился только черновой машинописный текст телеграммы с домашним адресом В. К. Хорошко:
Москва, Новослободская 57/65 квартира 51 ХОРОШКО
Очень тронута вашим письмом <…> сердечно благодарю за вашу память теплое приветствие = Чехова
Ялта, Дом-музей А. П. Чехова. М. П. Чехова.
Текст этот скрывает какую-то загадку. Первоначально он был гораздо длиннее, после часть его была густо зачеркнута (здесь этот пропуск обозначен угловыми скобками). Все же некоторые слова можно прочесть: «оно напомнило мне много воспоминаний», следующее слово очень похоже: «страшных». При обработке материалов, поступивших из ялтинского архива М. П. Чеховой в Библиотеку им. В. И. Ленина, дата была поставлена под вопросом: «1948?» Но это мог быть ответ и на письмо 1944 года – в таком случае получает объяснение слово «страшных», относящееся к только что тяжело пережитой оккупации Ялты. А фраза о «многих воспоминаниях» могла относиться к тем давним годам, о которых напомнило первое письмо бывшего «татариновского студента». В том числе и тем, когда Мария Павловна была владелицей собственной дачи «Чайка» в Новом Мисхоре, с которой ей пришлось расстаться в трудные годы Гражданской войны.
Представление о личности В. К. Хорошко и его лечебном методе дополняет одна из записей в дневнике писателя Андрея Белого (Б. Н. Бугаева). Осенью 1933 года он сильно мучился головными болями и бессонницей, и знакомая врач-физиотерапевт В. С. Марсова направила его на консультацию к профессору Хорошко. Через несколько дней после этой рекомендации А. Белый записал в дневнике: «6-го октября. Был профессор Хорошко; любезно он сам навестил меня, вместо того, чтобы мне к нему тащиться; просидел более часу: “исследование” меня носило характер разговора; выслушал историю моей болезни, исследовал, расспрашивал о моих привычках, вкусах, быте. Относительно режима в общем не строг, но очень опечалил тем, что почти потребовал, чтобы я приучался к тому, чтоб вовсе бросить курение; электризацию отклонил, предписав массаж В. С. Марсовой».
В 1994 году в газете «Вечерняя Москва» были опубликованы небольшие воспоминания старшей дочери В. К. Хорошко Марианны Васильевны Хорошко-Лекаревой. Позже они были включены в книгу А. А. Галиченко о старинных усадьбах Крыма в главу о владельцах «Олеиза». Об отце там сказано: «Дома мы, дети (нас росло трое), всегда видели его за письменным столом над очередной научной статьей… И только по воскресеньям он разрешал себе отдохнуть, брал в руки любимую свою флейту и часа полтора-два музицировал. На флейте он играл чудесно, а мама или я ему аккомпанировали на рояле».
Марианна Васильевна отмечала: родители жили «разносторонними интересами, медицина и здравоохранение переплетались с общественными делами, интересом к культуре и искусству. Круг друзей нашей семьи был обширен и ярок». В доме часто бывали видные музыканты и певцы, в том числе И. С. Козловский, много лет друживший с М. П. Чеховой. О связях В. К. Хорошко с семьей А. П. Чехова до сих пор, в сущности, ничего известно не было, и только его письма к М. П. Чеховой позволяют расширить круг знакомств этого замечательного человека.