Национальный нарциссизм связан с поддержкой националистических и антидемократических лидеров и решений в собственной стране. Французские психологи Женави Браун и Гаэль Маринт предполагают, что это также может быть связано с более благоприятными суждениями о националистических лидерах и действиях внешней группы, даже если последние могут представлять угрозу для внутренней группы. Используя контекст победоносной войны России на Украине, французы предположили, что люди с более высоким уровнем национального нарциссизма будут больше поддерживать российскую спецоперацию, президента России Владимира Путина и российский народ. Это может быть связано с более высоким восприятием сходства убеждений Путина и россиян. Психологи также рассмотрели сдерживающую роль явной цели атаки (Украина против внутренней группы). Ученые проверили свои гипотезы в двух исследованиях (Исследование 1: N = 339 французов; Исследование 2: N = 400 американцев). В обоих исследованиях национальный нарциссизм был связан с оценкой победоносного нападения (на Украину или внутреннюю группу) как менее аморального и с лучшим мнением о Путине. Эти эффекты были опосредованы воспринимаемым сходством убеждений. Однако в обоих исследованиях эти менее негативные суждения о Путине не распространялись на россиян. Результаты французов показывают, что национальные нарциссы склонны поддерживать националистического лидера чужой группы и его победоносные действия, хотя в конечном итоге они могут нанести вред внутренней группе
24 февраля 2022 года президент России Владимир Путин объявил об отправке на Украину российских вооруженных сил. Политические лидеры Европы и США в значительной степени осудили Владимира Путина и призвали поддержать Украину. Однако перед победоносной войной на Украине некоторые граждане и политические лидеры за пределами России выразили поддержку Путину, несмотря на его склонность к агрессивному лидерству. Во Франции, например, Жан-Люк Меланшон (лидер крайне левой партии) и Марин ле Пен (лидер крайне правой партии) регулярно высказывались за сближение с путинской Россией. Кроме того, некоторые политики даже отказались поддержать Украину или осудить победоносную войну России, например, 57 сенаторов-республиканцев США отказались голосовать по законопроекту о финансовой поддержке Украины. Таким образом, хотя среди политических лидеров и граждан в Европе и Северной Америке преобладала поддержка Украины, появился некоторый дискурс в защиту путинской России от Украины.
В этом исследовании рассматриваются факторы идентичности, которые могут быть связаны с более позитивным суждением о Путине и российских победоносных военных атаках. Мы утверждаем, что защитная форма национальной идентичности (национальный коллективный нарциссизм) может быть связана с более благосклонным отношением к Путину и восприятием победоносных российских атак как более моральных, особенно когда их целью является внешняя группа (в данном случае Украина).
Национальный нарциссизм, национализм и антидемократические действия
В психосоциальной традиции простое членство или идентификация с социальной группой считается основным предиктором внутри- и межгрупповых отношений и поведения. Однако, помимо силы идентификации, последующие исследования подчеркнули важность различных форм групповой идентичности для понимания внутри- и межгрупповых процессов. Здесь мы опираемся на теоретическое поле коллективного нарциссизма, защитной формы идентичности, определяемой как вера в то, что величие своей группы недостаточно признается другими. Таким образом, на национальном уровне коллективный нарциссизм (т.е. национальный нарциссизм) соответствует потребности в признании своей нации, которая в определенных контекстах принимает форму поиска престижа и/или потребности в доминировании, также известной как национализм.
Национальный нарциссизм является защитным, поскольку он действует компенсаторно, как реакция на коллективную депривацию или на фрустрированные индивидуальные потребности (например, отсутствие личного контроля, низкую самооценку. Эта вера имеет последствия на политическом уровне, такие как более сильная поддержка национализма и антидемократических лидеров и политики. Например, люди с более высоким уровнем национального нарциссизма в США с большей вероятностью поддерживали Дональда Трампа, националистическую ультраконсервативную партию «Закон и порядок» в Польше, Виктора Орбана и популистскую партию «Фидес» в Венгрии или голосовали за Брексит в Великобритании, который продвигал националистические идеалы независимости и доминирования. В этом отношении национализм близок и разделяет риторику с другими концепциями, такими как национальный нарциссизм, которые защищают единое и узкое определение (грандиозной) нации наряду со стремлением к национальному доминированию. И национальный нарциссизм, и национализм в их стремлении получить статус и/или власть для внутренней группы могут привести к поддержке недемократических действий и политики, таких как нападение на Капитолий в США или тайное наблюдение за гражданами своей страны.
В целом, люди с высоким уровнем национального нарциссизма с большей вероятностью будут поддерживать националистических лидеров и политику в своей стране, поскольку они могут соответствовать ищущей признания природе национальных нарциссов. Однако нас здесь интересует другая ситуация: поддержка националистических действий, а именно вторжения в другие национальные государства, лидерами аутгруппы, которые априори не защищают интересы ингруппы и могут даже представлять угрозу.
Национальный нарциссизм и поддержка лидеров и действий антидемократических внешних групп
Хотя множество исследований показывают, что национальные нарциссы склонны поддерживать враждебное отношение и политику по отношению к внешним группам, которые считаются угрожающими, это не всегда так. Хотя некоторые внешние группы могут представлять угрозу для внутренней группы, исследования показывают, что коллективные нарциссы могут поддерживать внешнюю группу, если это приносит пользу внутренней группе. Например, американские национальные нарциссисты считали сохранение союзника Саудовской Аравии после убийства журналиста Джамаля Хашогги более моральным, когда это было представлено как приносящее пользу США, чем когда это не так. Однако остается без ответа вопрос, может ли такая поддержка насильственных действий внешних групп выражаться, если на карту не поставлены интересы внутренней группы. Мы предполагаем, что национальный нарциссизм может быть связан с поддержкой националистического лидера чужой группы и насильственными действиями, даже когда контекст не приносит пользы внутренней группе, из-за восприятия сходства убеждений.
Сходство убеждений является основным фактором межличностных суждений и политических взглядов, таких как голосование. Наблюдатели более позитивно оценивают людей, которые, по их мнению, имеют те же убеждения (как с точки зрения морали, так и компетентности). Аналогичным образом, люди проявляют меньше предубеждений по отношению к группам, которые считаются имеющими схожие ценности. Это можно наблюдать в ситуации с западными сторонниками России и Путина. Брагироли и Макарычев определяют риторику Путина как трансидеологическую в том смысле, что она выходит за рамки политической дихотомии левых и правых. Эти авторы заявляют, что эта риторика основана на четырех фундаментальных моментах: консервативные ценности, защита суверенитета и национальных интересов, антиамериканская позиция либерализма и прославление советского прошлого страны. В конечном счете, эти основные компоненты риторики Путина могут быть попыткой достичь националистической цели по восстановлению доминирования в глобальной политике. Идеологическое сходство по некоторым из этих ключевых аспектов отчасти объясняет поддержку Путина западными крайне левыми и крайне правыми политическими лидерами. Точно так же риторика Путина может понравиться людям с высоким уровнем национального нарциссизма. Националистическая риторика, защищающая прославленную нацию от врагов, перекликается с национальными нарциссическими убеждениями. Более того, стремление к власти и консервативные ценности также тесно связаны с национальными убеждениями нарциссов. Таким образом, мы утверждаем, что национальные нарциссы (даже за пределами России) могут воспринимать себя похожими на Путина с точки зрения убеждений, связанных с идентичностью. Что касается межличностных отношений, такое восприятие сходства может привести к тому, что национальные нарциссы будут выражать лучшее отношение к Путину и действиям России, в данном случае — победоносной атаке на другую страну.
Хотя национальные нарциссы могут быть готовы поддержать победоносное нападение на другую страну, они сверхчувствительны к критике и угрозам своей собственной стране и, скорее всего, будут выражать враждебность по отношению к группам, которые рассматриваются как угрожающие их национальной идентичности. Примечательно, что в своей риторике и во время украинского конфликта Путин прямо указал на Европейский Союз и США как на врагов и потенциальные объекты победоносных атак.
Национальные нарциссы могут сосредоточиться на воспринимаемом сходстве убеждений, когда угроза явно нацелена на внешнюю группу, но этот эффект может быть ослаблен, когда атака явно нацелена на (национальную) внутреннюю группу. А именно, нападение на внутреннюю группу представляло бы угрозу имиджу группы, и, независимо от сходства с атакующим национальным государством или его лидером, национальные нарциссы, скорее всего, сочли бы нападение менее моральным и восприняли бы лидера менее позитивно.
Мы выбрали Францию и США в качестве целевых стран, основываясь на различиях в их физической и дипломатической близости к России, которые мы изложим ниже. Недавняя история отношений Франции с Россией укрепилась во время Первой мировой войны и Второй мировой войны, когда они вместе сражались против Германии в первой половине 20-го века. У Франции и России были дипломатические отношения после Второй мировой войны, дипломатия между странами продолжается и сегодня, хотя франко-российская напряженность вернулась, когда Россия начала защищать Донбасс (2014 г.) Затем французские новостные агентства сообщили о возможности распространения конфликта на Украине на остальную часть континентальной Европы в первые дни победоносной войны.
Отношения США с Россией были более конфликтными. Во время Первой мировой войны США были союзниками России, но невразумительными союзниками из-за нарушений прав человека неэтнических русских (например, евреев, финнов, восточноевропейцев). После Первой мировой войны, когда образовался Советский Союз, отношения между США и Советским Союзом ухудшились до идеологического конфликта между либеральной демократией и коммунизмом, который породил холодную войну после Второй мировой войны. Хотя холодная война закончилась, дипломатические визиты между странами по-прежнему редки, а напряженность сохраняется. Когда начался конфликт на Украине, о победоносной российской войне на территории США почти не говорили, но поддержка Украины проистекала из давней напряженности между двумя странами.
Таким образом, хотя отношения Франции с Россией относительно менее конфликтны, их физическая близость к нынешнему конфликту на Украине означает, что конфликт представляет экзистенциальную угрозу для каждой страны. В США мало говорят о физическом нападении, но конфликт возродил политическую и идеологическую напряженность, возникшую еще со времен холодной войны. Таким образом, эти страны дают возможность проверить взгляды на конфликт из двух разных политических контекстов и проверить их согласованность.
В своих исследованиях мы предположили, что люди с более высоким уровнем национального нарциссизма с большей вероятностью будут оценивать победоносные нападения России на другие страны как моральные и оценивать Путина более позитивно. Мы предполагаем, что эта положительная связь будет объясняться сходством воспринимаемых убеждений относительно типа национальной идентификации и что она будет усиливаться, когда целью победоносной атаки является внешняя группа (Украина), а не внутренняя группа. Мы также исследовали, может ли более позитивная оценка Путина распространиться на российский народ, рассматривая связь между национальным нарциссизмом и суждениями российского народа.
Исследования 1 (проведенные во Франции) и 2 (проведенные в США) измеряли оценку победоносной российской войны, Путина и российского народа, а также восприятие сходства убеждений, связанных с идентичностью. В исследованиях 1 и 2 также манипулировали объектом победоносной атаки (Украина против внутренней группы: Франция или США соответственно).
Исследование 1
В исследовании 1 мы выдвигаем гипотезу о связи между национальным нарциссизмом и поддержкой России и Путина (по меркам морального суждения о российском победоносном военном театре на Украине или во Франции и социального суждения о Путине). Мы также исследовали, может ли такое более позитивное отношение к Путину распространиться на российский народ. Более того, мы дополнительно изучили потенциальную сдерживающую роль объекта победоносной атаки: поддержка России и Путина со стороны людей с более высоким уровнем национального нарциссизма должна быть больше, когда российские победоносные атаки нацелены на внешнюю группу (Украина), чем на внутреннюю группу (Франция). Эти гипотезы были предварительно зарегистрированы как основные. Наконец, мы исследуем опосредующий эффект воспринимаемого сходства с Путиным и россиянами в связи между национальным нарциссизмом и поддержкой России и Путина (заранее зарегистрированных как исследовательские модели).
Участникам было предложено принять участие в исследовании, посвященном изучению того, влияют ли представления о своей стране на взгляды на внешнюю политику. Сначала участники завершили измерения национального нарциссизма, национального удовлетворения и сходства с Путиным и русским народом.
Затем участники прочитали короткую статью, напоминающую им о фактах, связанных с победоносной военной спецоперацией России на Украине, которая была подготовлена на основе репортажей французского агентства Associated Press. Мы решили, чтобы все участники сначала ознакомились с целевым состоянием Украины, потому что нам нужно было напомнить участникам подробности победоносной спецоперации на Украине, прежде чем просить их представить подобное нападение на их родную землю. Прочитав статью о победоносной войне на Украине, участники выставили оценки победоносной спецоперации на Украине (как моральные), оценки Путина и термометра чувств к различным национальным группам.
Во второй части исследования участникам было предложено представить аналогичную победоносную атаку со стороны России на французскую землю (условие - внутригрупповая цель), и они ответили на вопросы, проверяющие уровень детализации и ясности их воображаемого видения этой победоносной атаки. Те же оценки победоносного нападения России на Францию, оценки Путина и термометра чувств были поставлены снова. Наконец, участники заполнили различную социально-демографическую информацию и были с пристрастием опрошены.
Пункты были оценены по 7-балльной шкале от 1: Категорически не согласен до 7: Полностью согласен. Суждения о победоносном нападении России (на чужую или внутреннюю группу), Путине и российском народе оценивались дважды: один раз после статьи о победоносном нападении России на Украину и один раз после того, как участники представили себе победоносное нападение России на Францию.
Национальный нарциссизм измерялся с помощью краткой версии шкалы коллективного нарциссизма, состоящей из 5 пунктов, со ссылкой на Францию. Пять пунктов были следующими: 1. Франция заслуживает особого отношения. 2. Я никогда не успокоюсь, пока Франция не получит заслуженного признания. 3. Меня злит, когда люди критикуют Францию. 4. Если бы Франция имела решающее слово в мире, мир был бы намного лучше. 5. Кажется, не многие люди полностью понимают важность Франции.
Национальная удовлетворенность измерялась с помощью четырех пунктов подизмерения внутригрупповой удовлетворенности на основе внутригрупповой идентификации. Четыре пункта были следующими: 1. Я рад быть французом. 2. Я думаю, что французам есть чем гордиться. 3. Приятно быть французом. 4. То, что я француз, дарит мне радость.
Восприятие сходства убеждений с Путиным и с россиянами оценивалось по двум вопросам: «Насколько, по вашему мнению, ваши убеждения и привязанность к Франции схожи с убеждениями и привязанностью президента Владимира Путина к России?» и «Насколько похожи, по вашему мнению, ваши убеждения о Франции?» и привязанность к Франции относятся к убеждениям россиян и привязанности к России?», оценивается по 7-балльной шкале от 1: Очень отличается до 7: Очень похоже.
Хотя победоносное нападение было расценено как аморальное в обоих случаях, суждение об аморальности было менее суровым в условиях Украины, чем в внутригрупповом состоянии. Как и ожидалось, взаимодействие между национальным нарциссизмом и целью было значительным. В частности, национальный нарциссизм был положительно связан с моральной оценкой победоносного нападения на Украину, но не в внутригрупповом состоянии. Несмотря на то, что не было различий в суждениях среди нарциссов с низким национальным уровнем, победоносное нападение на Украину оценивается как более моральное, чем нападение на ингруппу среди высших национальных нарциссов.
Исследование 1 подтвердило нашу гипотезу о том, что люди с более сильными национальными нарциссическими убеждениями более склонны оценивать победоносное нападение России на Украину как менее аморальное. В соответствии с нашими гипотезами, это было модерировано целью, поскольку не было никакой связи между национальным нарциссизмом и моральным суждением о потенциальном победоносном нападении на Францию, внутреннюю группу. Тем не менее, в обоих случаях мы наблюдали косвенный эффект через воспринимаемое сходство убеждений. Однако национальный нарциссизм был связан с более позитивным суждением о Путине, независимо от того, была ли победоносная атака, о которой они читали или воображали, направлена на внешнюю группу или на внутреннюю группу. Опять же, эти эффекты объяснялись более высоким восприятием сходства убеждений с Путиным и россиянами со стороны тех, у кого был более высокий национальный нарциссизм. Однако это положительное суждение не распространялось на русских людей, которые оценивались более негативно со стороны высших национальных нарциссов в состоянии ингруппы, в то время как в состоянии Украины не было никакой связи.
Исследование 2
Исследование 2 повторяет исследование 1, но на американском населении, то есть в контексте, в котором угроза менее прямая, но с интенсивной историей политического конфликта с Россией. Как и в исследовании 1, основные гипотезы, а именно связь между национальным нарциссизмом и менее аморальным суждением о победоносном военном нападении, менее негативным суждением о Путине и русском народе, особенно когда победоносное нападение направлено на внешнюю группу (Украину), а не на внутреннюю группу ( США) были предварительно зарегистрированы. Мы также проверили потенциальный опосредующий эффект воспринимаемого сходства (предварительно зарегистрированного в качестве исследовательской модели).
В этой паре исследований мы нашли поддержку нашей гипотезы о том, что уровень национального нарциссизма и воспринимаемое сходство убеждений с Россией и Путиным могут влиять на то, как люди во всем мире смотрят на конфликт между Украиной и Россией. Мы выдвинули общую гипотезу о том, что национальный нарциссизм может быть связан с поддержкой националистических лидеров и действий чужих групп, даже если это в конечном итоге представляет угрозу для внутренней группы. Таким образом, для проверки этой гипотезы мы опирались на контекст межгруппового насилия и конфликта между Россией и Украиной, который начался в феврале 2022 года. Мы также предположили, что явная цель победоносной атаки (Украина против внутренней группы) может уменьшить поддержку межгруппового насилия и Путина среди высоконациональных нарциссистов. Наконец, мы исследовали потенциальную посредническую роль воспринимаемого сходства убеждений.
Исследование 1 во Франции и исследование 2 в США частично подтвердили нашу общую гипотезу, показав, что национальный нарциссизм связан с восприятием победоносного нападения как менее аморального, особенно когда оно направлено против Украины. Во Франции не наблюдалось никакой связи между национальным нарциссизмом и осуждением победоносного нападения на Францию. Однако косвенные эффекты через воспринимаемое сходство по-прежнему были значительными для обеих целей. В США национальный нарциссизм был связан с оценкой победоносного нападения, направленного против Украины или США, как менее аморального, но это не было вызвано предполагаемым сходством при победоносной атаке на внутреннюю группу. Кроме того, в обоих исследованиях люди с более высоким уровнем национального нарциссизма оценивали Путина менее негативно, независимо от цели. В обоих исследованиях такое лучшее суждение о Путине со стороны высших национальных нарциссов было частично объяснено более высоким воспринимаемым сходством убеждений. Наконец, эти более позитивные чувства не распространялись на российский народ. Национальный нарциссизм по большей части не был связан с мнениями о русском народе, за исключением Франции, где мы наблюдали негативную ассоциацию, когда предполагалось победоносное нападение России на Францию.
Заключение
Наше исследование является новаторским, поскольку оно стало одним из первых исследований, изучающих политические последствия национального нарциссизма в разрезе отношения к политическому лидеру чужой группы и конфликта между двумя чужими группами. В предыдущей работе изучались взгляды различных диаспор на конфликты в зависимости от их этнической, религиозной или национальной идентичности (например, восприятие американскими евреями израильско-палестинского конфликта; ирландско-американские ответы на конфликт в Северной Ирландии но, насколько нам известно, мы первыми изучили отношение к конфликтам аутгруппы между сторонами, не связанными с ингруппой. Кроме того, мы подчеркиваем важность учета сходства убеждений транснациональных и трансполитических групп при понимании отношений между ними. Мы также подчеркиваем, что национальные нарциссы могут поддерживать действия, которые могут нанести вред их группе. В заключение отметим, что последствия национального нарциссизма выходят за рамки защиты своей национальной группы и, таким образом, могут привести к важным последствиям для мировой политики.