Рассуждение (рассудительность) – великий и особенный дар Божий, духовный разум, добродетель, состоящая в том, чтобы видеть отличие добра от зла, понимать и познавать волю Божию. Качественный помощник совершать добродетель согласно с волей Божией и сохранять себя от греха с помощью благодати.
В наше современное время важность рассуждения нельзя недооценивать. В мире, где информация поступает к нам со всех сторон, способность к размышлению и анализу является необходимым навыком, большим и ценным дарованием. Рассуждение помогает нам различать правду от лжи, принимать обоснованные решения и видеть глубже, чем поверхностные факты. Оно позволяет нам не принимать всё на уровне потока информации, а искать собственную точку зрения и понимание. Кроме того, рассуждение способствует развитию критического мышления, способности видеть скрытые связи и понимать сложные проблемы. Таким образом, в наше время, когда информация становится все более доступной и разнообразной, умение рассуждать играет ключевую роль в формировании нашего мировоззрения и мышления.
В 25-м стихе первой ступени «Лествицы» говорится о том, что для выбора пути спасения в соответствии с настроениями души нужно приложить «старание, совет духовного отца и собственное рассуждение».
От этих трудов христианину со временем откроется воля Божия, указывающая соответствующее «место и образ жизни», а также «пути и обучения» искусству спасения.
Отсутствие размышлений порождает перекручивания фактов, фанатизм, подозрительное молчание, несправедливые осуждения, испуганное отступление с пути, ведущего в Царствие Божие, нерешительность, медлительность духа и бесплодную жизнь. Это также приводит к сохранению обидчивости как по отношению к ближнему, так и к Богу. Другими словами, человеческий разум и человеческая природа лишаются благоразумия.
Тот, кто размышляет, обладает пониманием того, как, когда и почему говорить, а также в каком количестве. Кроме того, он – настоящий знаток значимости молчания, которое является результатом его внутреннего душевного спокойствия. Во многих случаях это молчание является священным, особенно если оно отражает молчание Христа перед Страстями: «Он молчал и не отвечал ничего». Таким образом, становится очевидным, что размышление по своей сути представляет собой баланс между словом и молчанием.
Преп. Иоанн Лествичник даёт определение рассуждения и указывает его степени:
Рассуждение в новоначальных есть истинное познание своего устроения душевного; в средних оно есть умное чувство, которое непогрешительно различает истинно доброе от естественного и от того, что противно доброму; в совершенных же рассуждение есть находящийся в них духовный разум, дарованный Божественным просвещением, который светильником своим может просвещать и то, что есть темного в душах других.
Рассуждение состоит и познается в том, чтобы точно и верно постигать Божественную волю во всякое время, во всяком месте и во всякой вещи. Оно находится в одних только чистых сердцем, телом и устами.
Как имеющие здравое чувство обоняния могут ощущать ароматы, так ведь и душа чистая познает в других и благоухание, которое сама получила от Бога, и злосмрадие, от которого совершенно избавлена, хотя другие сего и не ощущают.
Совершено очистившийся от страстей человек видит даже душу ближнего, хотя не самое существо ее, но в каком она находится устроении и каковы ее расположения и чувствования, а преуспевающий еще судит о душе по телесным действиям. (Лекция о православии proza.ru)
Одни совершенные могут всегда распознавать, какое помышление возникает в душе от собственной ее совести, какое происходит от Бога и какое от бесов. «Ибо сначала бесы не все противное нам тайно влагают".
Преподобный Антоний Великий: «Рассудительность есть око души и ее светильник, как глаз есть светильник тела».
Преподобный Петр Дамаскин: «Рассуждение... есть свет, и рождающееся от него прозрение есть самое нужное из всех добродетелей. Ибо что нужнее человеку, чем видеть тайные хитрости демонов и охранять свою душу при содействии благодати?»
Святитель Игнатий (Брянчанинов): «Духовное рассуждение есть достояние совершенных христиан. Участвуют в этом благе значительно преуспевшие в благочестивом подвиге. Чуждо оно новоначальным и неопытным, хотя бы они были и старцами по телесному возрасту».
Преподобный Петр Дамаскин: «Рассуждение есть свет, показывающий тому, кто его имеет: время, когда можно начать действовать, устроение человека, крепость, знание, возраст, силу, немощь, произволение, усердие... и тому подобное. Потом: качество вещей, способ употребления их, количество, виды, намерение Божие, заключающееся в Божественных Писаниях, смысл каждого изречения. Рассуждение изъясняет все это, и не только это, но и намерение толкования святых отцов, ибо не только нужно знать, что делается, но и для чего делается. Делающий же что-либо без знания всего этого, может быть, и много трудится, но ничего не успевает достичь».
Архиеп. Никон (Рождественский): «Святые отцы-подвижники выше всего в духовной жизни ставят "рассуждение". Что такое рассуждение? Это — особый дар Божий, дающий исполнителю заповедей Божиих способность познавать: как лучше и душеспасительнее делом совершить ту или другую добродетель, совершить дело доброе возможно согласнее с волею Божией».
Преп. Паисий Святогорец: «Рассуждение не просто добродетель, она - корона, венец добродетелей. Каково наше духовное состояние, каково у нас качество добродетелей, таково у нас рассуждение. Рассуждение - это духовное зрение. А духовным зрением обладает тот, кто имеет очищенный ум, таковой имеет ясность духа и просвещение от Бога».
Святые отцы утверждают, что рассуждение является источником и корнем всех добродетелей, величайшим даром божественной благодати, поскольку оно помогает осуществлять все остальные добродетели в соответствии с волей Божией, свободные от страстей, защищает человека от коварства демонов. Любая добродетель, совершаемая без размышлений, может даже принести вред подвижнику, поскольку в таком случае в её основе может лежать какая-либо страсть, например, тщеславие, и тогда эта страсть, разъедая душу, уничтожит всю ценность добродетельности и приведёт подвижника к падению. "Без дара рассудительности не может устоять никакая добродетель или пребывать твердой до конца. Ибо она является матерью, хранительницей и управительницей всех добродетелей", - говорит авва Моисей. Преподобный Антоний Великий предостерегает, что "есть люди, которые изнурили тело своё подвижничеством и, тем не менее, удалились от Бога, потому что не обладали рассудительностью"
Св. Игнатий (Брянчанинов): «Рассуждение, рассматривая все помышления и дела человека, устраняет всякую мысль и намерение лукавые, неугодные Богу, и удаляет от нас прелесть». «В рассуждении соединены премудрость, разум, духовные чувства, отличающие добро от зла, без которых внутренний дом наш не созидается и духовное богатство не может быть собрано».
Авва Пимен: «Хранение самого себя, внимание к самому себе и рассуждение - вот три добродетели, путеводительницы души».
Мудрость, как утверждают духовные наставники, представляет собой дар от Божественной милости и достается лишь тем, кто усердно трудится над этим: изучает Священное Писание, напутствия святых отцов, руководства, соответствующие образу христианской жизни, жизнеописания святых, стремится исполнять заповеди Бога, смиряется, противостоит своим страстям и с покорностью воспринимает Божественную благодать в церковных таинствах. Размышления возникают из смирения, самоограничения, покаяния, кротости, трезвости и молитвы к Богу о выполнении Его воли.
Преподобный Иоанн Лествичник учит, что размышление возникает из таких добродетелей, как смирение, духовная и физическая чистота, соблюдение совести и трезвость. Смирение является проявлением терпения, врата или, лучше сказать, матерью любви, началом духовного размышления, так как Писание говорит: "Господь научит кротких Своему пути" (Пс. 24, 9). Смиренная душа примет слова мудрости, ибо сказано: "Господь наставит смиренных на суд" (Пс. 24, 9), а также на размышление. "Размышление... присутствует только в чистых сердцем, телом и устами"
Преп. Макарий Великий учит великой науке различения добра и зла: «Любителю добродетели должно позаботиться о великой рассудительности, чтобы не обманываться в различении добра и зла, и входить в исследование многообразных козней лукавого, который обык обольщать многих благовидными представлениями... Поэтому, не поддавайся легкомысленно и скоро, к обольщению своему, внушениям духовных сил… но будь медлителен, подвергая это самому тщательному испытанию, усвояя себе прекрасное, и отревая лукавое. Ибо действия благодати не неявны; и грех не может произвести оных, хотя бы и принял на себя личину добра. Если, по слову Апостола, сатана и умеет преображаться «во Ангела светла» (2 Кор. 11, 14), чтобы обольщать; то, хотя бы представлял и светлые видения, не возможет, как сказано, произвести доброго действия; что и служит точным его признаком. Не может он произвести ни любви к Богу или ближнему, ни кротости, ни смирения, ни радости, ни мира, ни благоустройства помыслов, ни ненависти к миру, ни духовного упокоения, ни вожделения небесных плодов, ни усмирить страсти и сластолюбие; все сие явным образом бывает произведением благодати. Ибо сказано: плод духовный есть любы, радость, мир и проч. (Гал. 5, 22). Всего же скорее сатана способен и силен внушить кичение и высокоумие. Итак, по действенности да распознается воссиявший в душе твоей духовный свет, от Бога ли он, или от сатаны. Впрочем и самой душе, если она имеет здравую рассудительность, по духовному чувству скоро делается явственным сие различие. Как уксус с вином на вид одинаковы, но гортань чувством вкуса различает свойство того и другого: так и душа по самому духовному ощущению и действенности может различать дарования Духа и мечтания чуждого. …Душе всего более надобно иметь в виду и предусматривать, чтобы и на самое короткое время не уловила ее сила противника. Как животное, когда и один член его запутается в сеть, по необходимости все теряет свободу и отдается в руки ловцам; так подобное сему терпит обыкновенно и душа от врагов».
Авва Дорофей отмечает, что нельзя предпочитать выполнение дела своим личным желаниям. Если у кого-то из вас есть послушание или какая-либо задача, то они должны стремиться сохранять свою собственную волю, как того, кто поручает дело, так и того, кто его выполняет. Никогда не позволяйте себе уклоняться от Божьих заповедей из-за смущения, упрямства, придирчивости или самооправдания. Независимо от того, насколько важно или незначительно это дело, не пренебрегайте им и не огорчайтесь из-за него, так как пренебрежение опасно. Однако также не следует предпочитать выполнение дела своим личным желаниям, чтобы усиленно выполнять его, даже если это может быть вредно для души. При выполнении любой задачи, даже если она очень важна и требует усилий, я хотел бы, чтобы вы не делали ничего с спорами или смущением, но будьте уверены, что любое дело, которое вы выполняете, будь то великое или незначительное, является лишь восьмой частью искомого - сохранять свою внутреннюю гармонию
Преп. Иоанн Лествичник даёт уроки рассуждения при выборе методов духовной брани, а также предостерегает:
«Иное хранение помыслов, а иное – блюдение ума; и елико отстоят востоцы от запад (Пс. 102: 12), столько последнее делание выше первого, хотя и несравненно труднее его.
Иное дело молиться против помыслов, иное – противоречить им, а иное – уничижать и презирать их. …Средний из сих часто прибегает к первому способу по причине своей неготовности, но первый еще не может вторым образом отвергать сих врагов, а достигший третьего устроения совершенно презирает бесов.
Во всех деланиях, которыми стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу. Во-вторых, когда они в сем первом покушении бывают побеждены, то стараются, чтобы сделанное не было по воле Божией. А если тати оные и в сем умышлении не получают успеха, тогда уже, тихим образом приступивши к душе нашей, ублажают нас, как живущих во всем богоугодно. Первому искушению сопротивляются тщание и попечение о смерти, второму – повиновение и уничижение, а третьему – всегдашнее укорение самого себя. …
Как, черпая воду из источников, иногда неприметно зачерпываем и жабу вместе с водою, так часто, совершая дела добродетели, мы тайно выполняем сплетенные с ними страсти. Например: со страннолюбием сплетается объядение, с любовию – блуд, с рассуждением – коварство, с мудростию – хитрость, с кротостию – тонкое лукавство, медлительность и леность, прекословие, самочиние и непослушание, с молчанием сплетается кичливость учительства, с радостию – возношение, с надеждою – ослабление, с любовию – опять осуждение ближнего, с безмолвием – уныние и леность, с чистотою – чувство огорчения, со смиренномудрием – дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилепает тщеславие, как некий общий коллурий, или, вернее сказать, отрава. …
В том, я думаю, никто не сомневается, что бесы и страсти отходят от души, иногда на некоторое время, а иногда и навсегда, но немногие знают, по каким причинам они нас оставляют.
От некоторых, не только верных, но и неверных, отошли все страсти, кроме одной. Сию одну они оставляют как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей, ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба.
Иногда бесы отступают и сами собою, чтобы ввести нас в беспечность, и потом внезапно нападают на бедную душу, расхищают ее и до такой степени приучают ее к порокам, что она после того уже сама себе наветует и противоборствует.
Известно мне и другое отступление оных зверей: оно бывает тогда, когда душа совершенно утвердится в греховных навыках.
Не удивляйся тому, что бесы тайным образом влагают нам часто и добрые помышления, а потом противоречат им другими помыслами. Сии враги наши намерены только убедить нас этою хитростию, что они знают и сердечные наши помышления.
Бесы часто возбраняют нам делать легчайшее и полезное, а между тем побуждают предпринять труднейшее».