Марина стала вхожа в родительский дом своего молодого человека, но не настолько, как хотелось бы Матвею, он говорил о девушке как о невесте, мама пыталась разграничить пространство в квартире, контролировать их отношения, направлять куда надо, не позволяла сыну оставлять ночевать свою девушку.
- Мам, ну как так? Тёть Вали Серёга жил у нас, когда учился, детишки всю жизнь чужие бегают по квартире, а моей невесте нельзя?
- Вот про детишек вообще рот не открывай - это моя работа. У папы одна работа, Надя работает по-другому. Маша, она между прочим, на дому работает. Каждый делает то, что умеет. И ты первый не выживешь без моих, чужих детишек. Сколько я уже твоих долгов закрыла? Сколько отец не знает? Всё благодаря моей работе. Узнает он, всем места мало будет.
Про племянника тоже молчи, вы всё детство у тёти Вали проболтались. И вообще, почему ты пытаешься указывать, кого нам принимать у себя дома? Купишь или построишь свой, тогда распоряжайся. В невесты Марину записывать тоже рано! Полгода общаетесь — и сразу в родной дом, в общую постель? Если она девочка порядочная, она не допустит такого.
- Фу, мам, нафталином запахло! Что за старомодные рассуждения? 21 век на дворе. Но про Марину ты правильно говоришь, она не хочет жить у нас, я её уговариваю.
- Правильно делает, умница!
Заочно Инна любила Мариночку, встречала всегда радушно, могла побеседовать с ней немного, совсем чуть-чуть, угостить своей выпечкой, предложить рецепт. Инна узнала, что Мариночка любит готовить - она прекрасная хозяюшка. У этой девушки было много достоинств, кроме одного – внешности. Рядом с Матвеем Марина смотрелась простовато, почти ущербно. Своей харизмой, широтой души, энергией Матвей подавлял девушку, так, по крайней мере, казалось его маме.
До того, как она знала её только со слов сына, она считала её сильной девушкой. А в день знакомства перед ней предстало что-то средненькое, блёклое, с тонкими светлыми волосёнками, мелкими глазками на большом лице, тонкими губками, почти прямыми и торчащими локаторами - ушками.
Инна ничего сыну не говорила, но мужу несколько раз вскользь намекнула: Мариночка их распрекрасному, даровитому Матвею не подходит.
- Хе-ех! Ну ты дала, да-ро-ви-то-му, - посмеялся Николай. – В чём же он проявил свои таланты? Просвети, а то родной отец и не в курсе.
- Коль, за что ты его недолюбливаешь?! – обижалась Инна. - Ты же так мечтал о сыне.
- Упаси Бог! Я просто не сюсюкаюсь с ним, сколько можно? Взрослый уже, того и гляди не невесту, а жену в дом приведёт.
- То есть ты тоже считаешь, что Марина ему не подходит?
- Я считаю, нечего лезть к ним! Нас и не спросят в случае чего. Слушай, давай спать. Он дома?
- Да, - соврала Инна, - пришёл сегодня рано, сказал, Марина уехала в село.
- Ну, ладно, раз ты говориииишь, - зевал Николай в постели, он и сам сегодня приехал к одиннадцати вечера, объект заканчивали, завтра сдавать. – Не буду проверять. Ты же меня не станешь водить за нос? – Николай повернулся набок, засопел и через пару минут захрапел.
Инна не спала до двух ночи, дожидаясь сына. Он пришёл сегодня домой после пар, для это очень рано, а потом опять умотал, выпросив у мамы приличную сумму денег. Инна давала и давала деньги, только бы он не пытался заработать их сам разными сомнительными путями. Верила его пустой болтовне о цветах, кулонах и часиках для Марины. Даже начала подумывать о меркантильности девушки, но, послушав знакомых, одну из мам своего воспитанника, Инна поняла: Мариночка не такая уж и корыстная, бывают и хуже.
Никаких цветов, браслетов, серёг, — Матвей не дарил своей девушке пустые слова! Всё просаживал в автоматы, шлялся по ночным клубам и забегаловкам. Пил мало, только если знал, что отец на рыбалке подальше отсюда, его он побаивался. Часики, одни-единственные дешёвенькие часики подарил Матвей скромной и непритязательной Марине, за всё время их общения.
Присоединяйтесь, рада видеть Вас в Телеграм
- Мам, а что вы нам подарите, когда мы поженимся? После твоих слов я всё время думаю о своём жилье.
- Матвей, думать о нём надо, когда на работу выйдешь.
- Последняя сессия в этом году, и я сразу на работу! Надоело у вас на шее сидеть, - ругал себя взрослый сынок. Мама чуть не прослезилась от счастья: правильно рассуждает сыночек. – Но это временно. Пока я эту учёбу закончу… блин, пять лет - кошмар. Марина раньше окончит, но что она там будет зарабатывать.
- А куда торопиться? Зачем так рано жениться?
- Я люблю Марину! Если мне рано, той ей уже и пора.
- Намекает, да? – сжала Инна губы, глядя на сына: как же она любила, когда они вот так откровенно разговаривали. С дочерями у неё такого не получилось: быстро выросли, каждый замкнулся на себе или на своей семье.
- Но она же старше, все девушки хотя замуж.
- Два года - это не разница.
- Сколько вы нам подарите на свадьбу? Давай, квартиру разменяем нашу: вам, двухкомнатная, а мне… нам с Мариной однокомнатная, можно деньгами. Так даже лучше! Её родители тоже что-то подарят и тогда можно двухкомнатную подыскивать для нас.
У Инны глаза лезли и лезли на лоб, рот раскрывался всё шире. Она, конечно, знала, что сынок у неё умный, «даровитый», но не ожидала, что настолько расчётлив.
- Какая квартира?!
- Эта, мама! Эта! Наша.
- А-а мы куда?
- Ну, в двухкомнатную, - нисколько не пугаясь реакции мамы, отвечал сын.
- А-а-а-а?
- Надька пусть валит куда-нибудь. Разве ей не пора замуж?
- Куу-да? – заикалась Инна.
- Замуж! Все девчата должны выходить замуж. Нашу Надьку не так легко сплавить, - задумался Матвей, - но давно пора. Засиделась.
- Матвей!
- Да что мам? Сама сто раз просила о будущем думать, вот я и придумал.
- Ты придумал? – не могла прийти в себя мама. – Это наша квартира с отцом, и только нам решать! А когда съезжать, выходить замуж — решать одной Надежде. Не слишком много ты на себя берёшь?
Матвей разразился смехом на всю кухню, он так смеялся, аж слёзы выступили на глазах. Минут пять хохотал без остановки, видя мамину реакцию.
- Да я пошутил, ма! – сквозь смех говорил он. Но маме не смешно, она в ступоре. Она понимала, насколько серьёзно говорил сын, когда шутил.
- И больше не заводи таких разговоров.
- Да ладно, ма, - продолжал смеяться он, - ты бы видела своё лицо.
Инна попыталась улыбнуться, но получилось ужасно, вымученно, даже старый шрам проявился на щеке.
- Мам, не заморачивайся. Дай денег.
- Да не дам я тебе! Сколько можно? Ты на этой неделе уже сто раз просил.
- Мам, тебе жалко?
- Мне не жалко, но знай меру! Ты…
- Короче, мам, тебе признаюсь честно, тебе одной! - постучал он ногтем по столу и посмотрел на дверь, опасаясь чтобы никто не услышал его секрета. – Мне два экзамена закрыть надо. Преподы сами написали про деньги.
- Что? Как такое возможно?
- Да вот так! Они давно намекают, или через кого-то из наших передают, какие суммы собрать надо. Ты думаешь, я первую сессию прям всю сам закрыл? Ага, закатай губу обратно! Завалила меня дважды философичка, специально, а потом написала цифру на листочке и передала мне.
У Инны не было слов от возмущений: что это за образование, когда оценки надо покупать, проплачивать?
- Я заеду в твой институт! Я им устрою! Я на них жаловаться буду! Мы оплатили год обучения, ты же не на бюджете учишься, а им всё мало? Я заявление в милицию напишу!
- Мам, ты правда такая наивная? Иди, пиши, жалуйся: им ничего не будет, а меня продолжат валить и в итоге отчислят.
Инна злилась на новое образование, на современных девушек, не сам же Матвей выдумал схему с квартирами? Деревенская простушка его и подговорила, наверняка ради квартиры в городе и навязалась Матвею. У Инны голова шла кругом.
Пока она гудела, возмущаясь, что всё с её мальчика хотят что-то поиметь, Матвей тянул и тянул у неё деньги: на сессию, на свою девушку, потом на квартиру съёмную, потому что они с Мариной решили попробовать пожить вместе. Она уже работала, а он всё никак не мог найти что-то подходящее место. Никто не хотел брать студента на два-три месяца, так он говорил маме.
- Иди, с отцом на стройке работай, платят там вполне сносно, - предлагала ему мама, - когда он приезжал в гости, один, средь бела дня, чтобы с отцом не встретиться.
- Мам, какая стройка? Грыжу себе заработаю в таком возрасте и что потом? И не надо мне говорить, что папа всю жизнь пашет на стройках - он привычный, он всегда этим занимался, а я?
С одной стороны, Инна и понимала сына, рассуждал он вполне разумно. С другой — чувствовала подвох в каждом его слове. Пока она носилась с единственным сыном, с приходящими детьми, а приводили ей ежедневно по 4-5 ребят, троих - на полный день, мама совсем забыла, что у неё есть другие дети, например, старшая дочь.
Её большая старшая дочь тихо существовала в их квартире, почти беззвучно уходила на работу, завтракала в садике, вечером возвращалась и закрывалась в своей комнате. Иногда пропадала у сестры у знакомых или подруг, а были ли у неё подруги? Мама, живущая со взрослой дочерью в одной квартире, не знала о ней ни-че-го. Инне напомнили, что у неё есть взрослая дочь, звонком с работы Надежды.
- Инна Сергеевна, Наде стало плохо сегодня во время тихого часа. Она потеряла сознание, мы вызвали скорую. Надежду Николаевну увезли в нашу городскую.
- А что с ней? Не сказали врачи скорой?
- Нам они ничего не говорили, про давление мы знали, в последнее время она часто жаловалась, отпрашивалась а поликлинику.
Для Инны вновь что-то новое открылось: её дочь больна, и не только ожирением. Но самая серьёзная болезнь в этой семье пока у всех детей кроме Матвея – это нелюбовь родителей и недостаток человеческого внимания.
Панику Инна наводить не стала. Приехал муж с работы она ему рассказала о звонке, о том, что сама позвонила в больницу и всё выяснила о дочери. Вредничала мама, что Надя сама не отзвонилась, а ей пришлось сидеть на телефоне - столько времени потеряла. На следующий день родители отправились к дочери в больницу, по дороге в машине Инна делилась своими мыслями о Марине.
- Не так проста она оказалась, как мы с тобой думали. Они ещё не жили вместе, а она уже учила Матвея, как правильно распорядиться нашей квартирой, чтобы самой не остаться в накладе. Вот сейчас квартиру якобы снимают вместе, а кто за всё платит? Села ему на шею и доит его.
- А ты больше давай ему! Может, хватит носиться с ним, как курица с яйцом?
- Совсем бросить? Жить на что он будет? Он ещё учится.
- Точно? – покосился на неё Николай. – Почему ты решила сейчас о нём поговорить, мы, вообще-то, к Наде едем.
- Да потому что тебя дома постоянно нет, ты всё время на работе, мне и поделиться не с кем своими переживаниями о детях… - Инна затянула свою ржавую пилу, доканывая Николая претензиями, что он не меньше её виноват в том, что у детей ничего не ладиться.
- Я до 18 лет был виноват! А теперь пусть сами. Я бы и этого бестолоча давно выгнал на вольную волю, но ты ж меня достанешь.
- Пока Матвей не окончит институт, мы обязаны его содержать.
- Год его обучения стоит как половина моей Нивы…
Хорошо, что они уже приехали, а то непременно бы поссорились. Ничего страшного у Нади не обнаружилось, это должно было когда-то начаться с её-то килограммами. Надя рассказала маме и папе про свои плохие анализы, про диагнозы. Мама многозначительно кивала головой, держа её за руку, в конце сказала:
- Я тебе всегда говорила: надо худеть! Следить за собой и своим весом! Ты же меня не слушала и вот результат. Запустила ты себя, Наденька, запустила ужасно, дочка.
Николай ей чуть не влепил прямо в палате, сдержался только потому, что не одни они были. Но пока до машины хромала его супруга, голову ему промыла, что Надя сама виновата, и когда муж попытался ей что-то сказать, напомнить, пристыдить, Инна ответила ему его же словами:
- Ей давно не 18! Сама должна и думать, и делать что-то.
Больше муж рта не открывал, ежедневно навещал дочку в больнице, чаще один, у Инны ведь дети. Она зарабатывает день, чтобы содержать сына пока он не окончит институт.
продолжение _______________
канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко, но так же уютно и хорошо.