- Боевики взорвали химическую бомбу на востоке Алеппо! – влетел в номер Виктор. Илья ещё валялся в кровати, отказавшись идти на завтрак. – Срочно выезжаем на место, будем снимать доказательства, – продолжал возбуждённый оператор.
- Нас что, боевики к себе на позиции пустят? – удивился Илья.
- Не знаю, кто нас и куда пустит, но акыд сказал, чтобы все срочно собирались. Через полчаса выезжаем, – Витя сел на свою кровать и начал проверять готовность камеры.
- Понял! – отрапортовал Илья, забегая в ванную комнату. – А нам химзащиту дадут? – прокричал он.
- Конечно, дадут! – поддержал оператор. – И молока за вредность нальют…Литра три…
- Хорошо бы с конфетами шоколадными, – веселился в ванной репортёр.
Минут через сорок вся группа российских журналистов, весело улюлюкая, рассаживалась по своим местам в подъехавшем к центральному входу гостиницы микроавтобусе. Илья последним забрался в кабину, ловко застёгивая замки бронежилета, умостившись на своём традиционном пассажирском месте возле водителя:
- Мархаба, братуха! – громко приветствовал он водителя.
- Собах хэар! – отозвался тот и дал по газам, стараясь не отставать от традиционного внедорожника сопровождения.
- Какой хер? - удивлённо поинтересовался репортёр. – Собакин?..
- Это он на своём тебе доброго утра пожелал, – послышался сзади веселый голос Алексея. – Не слышал что ли, по утрам они здесь кричат: «Собакин хер», а в ответ «Собакин нур»?
- Собакин нур? – обратился Илья к водителю громко, чтобы все слышали.
Тот в ответ лишь смущенно улыбнулся, продолжая крутить баранку.
- Собакин нур, это типа, ответ на пожелание доброго утра, – добавил сидевший рядом с Алексеем репортёр Лёня. – Каждое утро орут, часов после одиннадцать. Они ведь не привыкли рано вставать. Так что утро у них после одиннадцати…
- Точно! – задорно поддержал Илья. – А я ещё думаю, что они там орут постоянно по утрам… Вона чё, Михалыч, оказывается… Ну тогда, собакин хер тебе…И собакин нур туда же – обратился он к улыбающемуся водителю… Кстати, парни, а кто-нибудь сказал Тарику, что нам надо в аптеку заскочить, прежде чем попадём на позиции?
- Да, Илюха, – отозвался Алексей. – Тарик в курсе и даже обещал остановиться возле какой-нибудь аптеки. Только напрасно ты думаешь, что марлевая повязка защитит тебя от ядовитых паров. Если боевичье, действительно, взорвали иприт, то повязка не спасёт…. Вообще, в тот район лучше не соваться, и весь народ оттуда валит…
- А мы в самую гущу событий! – вклинился Виктор. Нам стендап нужен…красивый.
- Правильно, ВиктОр! – веселился впереди Илья. – Мы за красоту и достоверность в описании происходящих событий… Ибо «крэзи раша»!
- Вообще, «крэзи», - ерничали журналисты. – Марлевыми повязками обмотаемся с головы до ног, и вперёд под химическое облако.
- Да ладно, парни, - поправляя лямки своей каски, поддержал Илья, – не так страшен чёрт, как его малюют.
- Хорошо, акыд в машине сопровождения сидит и нас не слышит, – добавил Лёня – а то сейчас бы такой хай поднял.
- Никуда не лезем, и действуем только по моей команде! – копируя суровые интонации полковника, пародировал Виктор. – Вы масочки-то наденьте и вперёд… А я в засаде буду. Ваши действия координировать…
Я Александр Коцюба, военный, специальный корреспондент дирекции информационных программ ВГТРК «Телеканал «Россия 1».
Это часть 30 моей книги «Раненый Алеппо» трилогии «Охота на военкора».
Читайте книгу на моём канале в подборке https://dzen.ru/suite/e5d4a836-1e8a-48ff-a025-9da3f3bd27a3
Скупив все марлевые повязки в аптеке по дороге, журналисты вскоре добрались до конечной точки маршрута: микроавтобус остановился в старой части северо-запада Алеппо, на кольце кругового движения, разбивающего трассу на три направления. Здесь сирийские военные организовали блокпост с вооруженными солдатами по периметру, которые проверяли все прибывающие машины. Впрочем, движение здесь не отличалось своей интенсивностью. Лишь единичные машины следовали этим маршрутом, стремясь покинуть окруженный город. Этот пост был последним оплотом правительственных войск в этой части полуразрушенного города. Сразу за бетонным ограждением поста проходила линия разграничения противоборствующих сторон.
- О-о! Опять в какую-то задницу привезли, – резюмировал Илья, выходя из кабины микроавтобуса.
- Пойду планов наберу, пока акыд не очухался, – полушепотом произнёс Виктор, включая свою камеру.
Репортёры спешно высыпали из микроавтобуса, направляясь каждый в свою сторону. Никто из военных возле блокпоста, как ни странно, не проронил ни слова и даже не попытался хоть как-то ограничить работу прессе. Пока командир «Мухабарата» Тарик в окружении своих сотрудников о чём-то достаточно громко говорил с дежурными с блокпоста, журналисты делали своё дело: операторы снимали разрушенные войной городские окраины, корреспонденты крутились неподалёку. Одни фотографировались на фоне руин, другие возле бетонных отбойников, которые неизвестный художник раскрасил в красно-бело-чёрный цвет с двумя зелёными пятиконечными звёздами государственного флага Сирии, третьи просто разглядывали местность. Акыд вместе с переводчиком присутствовал при переговорах сирийских солдат и мухабаратчиков, требуя от Сомара, чтобы переводил беседу дословно. Сомар возмущался, но старался переводить всё. По крайней мере, говорил много, отчего складывалось впечатление, что переводит всё, вплоть до запятой.
- Странно, а почему не воняет? – поинтересовался Клим, подойдя к Илье, фотографировавшему на свой мобильник разрушенное здание.
- Кто их разберёт? – улыбнулся Илья. – Может нас вообще не в тот район привезли, но масочку, всё же, стоит держать при себе – он снял каску и медленно, через голову, надел марлевую повязку, оставив ее на шее.
- Я, пожалуй, тоже подстрахуюсь – поддержал его Клим. – И все-таки, почему не пахнет какой-нибудь тухлятиной?
- Сейчас акыд наговорится с сирийцами, и всё нам расскажет, – к коллегам подошел Лёня. Он тоже надел маску на шею, а затем закрепил каску на голове.
- Тихо как-то здесь, – продолжил он. – Похоже на передовую, но никто не стреляет…
- И нас не гонят, – поддержал Илья. – Может, духов давно выкурили отсюда?
- Хорошо бы, – согласился Клим. Лишь бы стрелять не начали… Или ещё какую-нибудь химическую атаку не предприняли…
- Сплюнь! – улыбнулся Илья. – Если сейчас ударят, мы отсюда точно ноги не унесём.
- Не переживай, Илюха, акыд унесёт! – к ребятам подошёл улыбающийся Алексей. – Потом расскажет о том, как духов голыми рукам душил…В-одиночку…
- Что вы там ржёте, как кони? – раздался суровый и до боли знакомый окрик акыда. Он шел решительным шагом к группе веселившихся репортёров.
- Мы, товарищ полковник, текст стендапа обсуждаем, – откликнулся Алексей. – Думаем, называть вас в конце каждого нашего сюжета или нет?
- Охренели совсем что ли? – заводился он. – Меня и так все знают, ещё и сюжеты… Займитесь лучше своим делом!
- Каким именно? – поинтересовался Виктор. – Поиском химоружия? Вы для начала хотя бы нас в курс дела ввели. А то шарахнемся здесь, как неприкаянные, и никому до нас дела нет.
- Хватит ржать! - оборвал полковник. – Только до вас тут дело у всех. Не видите что ли, нас привезли практически на передовую. Это северная часть города, там, – офицер показал рукой в сторону, уходящей вправо от кольца дороги – район Бени-Зейд, через который в город идёт дорога Кастелло. Дорогу контролируют боевики, но сегодня ночью сирийцы попытались освободить трассу…
- И что? – поинтересовались журналисты.
- Ничего – после непродолжительной паузы заключил акыд. – Кастелло и бОльшая часть района Бени-Зейт по-прежнему под их контролем. Там, кстати, – офицер снова ткнул рукой в сторону дороги, – позиции курдов. Они конкретно мочат нусру, и, по некоторым разведданным, удерживают несколько районов Алеппо под своим контролем. Боевичье к ним не суётся… Правда, у сирийцев с курдами какие-то тёрки из-за территории, наверное, но это не наше дело… А на этом блокпосте, – акыд указал на полуразрушенное бетонное здание, с мешками песка в окнах-бойницах и по периметру здания, – сегодня всю ночь отражали нападение боевиков. Говорят, штурм был очень мощным…
- А что с химической атакой? – выразил общее недоумение репортёров Алексей.
- Не гони коней, Лёша, – попытался съязвить акыд. – Химическая атака тоже была неподалёку отсюда.
- Да, ребята, химический взрыв был совсем рядом, – оборвал полковника подошедший переводчик. – Солдаты говорят, что склад с химоружием взорвался вон у того дома – Сомар указал на разрушенное трехэтажное полукруглое здание, метрах в трёхстах от круговой площади, где стояли журналисты. В мирное время это был современный торговый центр, очень крупный. Но террористы, когда заняли этот район, взорвали его и ещё много чего хорошего уничтожили…
- Ты только все секреты не раскрывай, – одёрнул Сомара акыд.
- А я что? – удивился переводчик. – Я говорю правду, ребята ведь должны знать, что здесь происходило во времена боевиков. Им же сюжеты писать…
- Да говори ты уже, я пошутил, – махнул рукой офицер. – Я лишь скажу, что химическое оружие долбануло именно в этом районе, так что надо быть предельно внимательными, и работать аккуратно и быстро. Поэтому, вы особо не разбредайтесь по району. Это сейчас здесь тихо, потому что все, в том числе и боевики, покинули свои позиции. Но это не означает, что они вообще свалили отсюда, и стрелять могут начать в любую минуту.
- А кто-нибудь из этих солдат на блокпосте может поговорить с нами, – поинтересовался Илья у Сомара, – мне нужно интервью очевидца.
— Это не те солдаты, – охладил его пыл переводчик. – Эти ребята заступили на дежурство совсем недавно, после ночного боя и взрыва. И они не хотят ничего говорить по поводу случившегося, потому что сами ничего не знают.
- А кто тогда нам расскажет, что здесь произошло? – негодовали репортёры.
- Спокойно! – вновь вклинился в беседу акыд. – Информация такая: в подвале бывшего торгового центра, который находился неподалёку от передовой, был склад химического оружия. Боевики готовили провокацию с использованием химических бомб, чтобы потом обвинить во всём правительственные силы. Но сирийские разведчики узнали об этом и попытались помешать террористам. Как говорят в объединённом штабе, группа из девяти разведчиков проникла в один из подземных ходов, ведущих к складу с химоружием, но террористы взорвали его.
- А информация о погибших есть? – перебил Илья.
- Пока есть сведения о нескольких погибших, – продолжил полковник, – но говорят, что двоим разведчикам всё же удалось выжить. Я сейчас буду решать вопрос, чтобы нам попасть к ним в госпиталь, но это непросто.
- У нас не бывает простых задач, товарищ полковник, – вклинился Алексей.
— Это точно, – согласился акыд. – Поэтому я сейчас буду договариваться о встрече, а вы как можно быстрей снимайте картинку и пишите свои стендапы. Как только я договорюсь, мы все уезжаем отсюда в госпиталь. Ждать никого не буду! Всем всё понятно?
- Нам давно всё понятно, – подхватили репортёры, направляясь каждый в свою сторону.
- Витя, пойдем вон к тому зданию, – обратился Илья к оператору, указывая на массивные колонны при входе в здание, обложенные мешками с песком, – там какие-то военные крутятся. Поговорим с ними и стендап там родим.
- Иди туда, – согласился Виктор, – а я сейчас еще пару общих планов здесь возьму и догоню….
- Мархаба! – приветствовал Илья дежуривших у входа военных с автоматами в руках. В ответ они едва слышно поприветствовали репортёра, настороженно рассматривая надпись PRESS на синем бронежилете репортёра.
- Руси! Руси! – уловив их недоверие, кричал Илья. – Руси пресс – акцентируя на первое слово и тыча пальцем в надпись, объяснял Илья.
- Руси? – улыбнулся один ин военных.
- Ес, ес…Руси! – обрадовался репортёр. – Ай эм ахуй, – осмелел Илья. – Руси ахуй… Брат я твой русский, что не понятно?
- Руси ахуй! – задорно приветствовали солдаты, вставая со своих мест. В то же мгновение откуда-то из темноты уцелевших комнат полуразрушенного здания навстречу Илье вышли ещё несколько вооруженных солдат и с распростёртыми руками направились к нему.
— Вот чудики бестолковые, – улыбаясь во весь рот, веселился Илья, – неужели сразу не понятно, что русский Ваня?
Сирийцы окружили Илью и по очереди принялись обнимать его, выкрикивая при этом какие-то лозунги.
- Сурия, русия – вахет, вахет! – громче всех голосил репортёр, стараясь подчеркнуть единство двух народов.
Солдаты одобрительно улюлюкали, беспрерывно повторяя озвученный Ильёй лозунг, потирая при этом друг о друга указательные пальца обеих рук.
- Матэ, ахуй? – любезно указал на импровизированный стол, стоявший за бойницами. – Матэ плиз, мистер? – улыбаясь, вновь предложил он. На деревянной крышке от какого-то ящика, лежавшей на двух пластиковых табуретах, стоял небольшой чайник с кипятком и четыре маленьких стакана, доверху наполненных темно-зелёной травой.
Ноу маты, ахуй! – извинительно развел руками Илья. – Мне воркинг надо, – всё так же широко улыбаясь, пытался объясняться он. – Андэстэнд, ахуй?
- Ахуй, ахуй! – смеялись сирийцы, явно довольные познаниями российского журналиста.
- Я говорю, где нусра? – размахивая руками, продолжал Илья.
- Нусра? оживился один из солдат, вероятно старший. – Яла, яла, – поманил он за собой.
Илья последовал за молодым улыбчивым военным, на погонах которого красовалась большая золотистая звезда. Они вошли в большой круглый холл здания, по краям которого были организованы пулеметные точки с бойницами в оконных перекрытиях.
- Гоу, гоу, – манил за собой военный, призывая Илью следовать дальше. – Нусра, нусра – он тыкал пальцем куда-то в темноту и складывал руки так, словно в них находится автомат. – Бух! бух! – имитируя стрельбу, бодро шагал впереди военный. – Нусра… Бух!
Военный подошел к ступенькам, уводящим куда-то вниз, скорей всего в подвальное помещение.
- Блин, где Витя с камерой? – остановился и оглянулся назад Илья. – Вот что снимать надо, а не эту разруху…. – Ладно, хрен с ним, – махнул рукой репортёр, намереваясь проследовать за скрывшимся в темноте подвала сирийским военным. – Пойду сам посмотрю, а там видно будет.
Продолжение следует ...
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующую главу.
Предыдущие главы - в подборке на моём канале в хронологическом порядке (снизу вверх):