Будущий полководец, внук великого князя Киевского Изяслава Мстиславича и польского короля Болеслава Кривоустого Роман (Борис) Мстиславич (ок. 1150 - 1205) родился в Переяславле, а значительную часть детства и отрочества (по некоторым данным – до 12 лет) провел при дворах польских князей и Казимира Великого – братьев и дяди по матери. Ею была Агнешка (Агнесса), дочь малопольского и силезского князя и будущего короля, сама являвшаяся полу-немкой, она способствовала тому, что какое-то время этот русский княжич обучался в одном из монастырей Германии. Такое воспитание и родство определило его интерес к Западу, где он видел возможности к укреплению своего положения.
Отчина Романа – Волынь, откуда его отец был вынужден уйти под давлением могущественных врагов, – являлась одной из богатейших земель Руси. От набегов степных кочевников ее надежно прикрывали южные соседи. Из внешних врагов волынским князьям приходилось воевать с поляками, а также с литовцами и ятвягами.
Среди участников похода на половцев в 1168 г. Роман не упомянут, хотя по возрасту наверняка должен был быть в их числе. В том же году, несколько позднее, Мстислав Изяславич, по просьбе новгородцев, отправил сына к ним княжить. Боголюбский начинал войну за Киев и сразу же по приезде Роман совершил успешные рейды на Полоцк и Торопец, северный форпост смоленских родственников, ставших союзниками врага – Андрея Боголюбского, где «полонил немало голов».
Вскоре Мстислав Изяславич под натиском враждебного союза князей вынужден был бежать из Киева. Казалось, что и Роману предстояло теперь уступить почетное и доходное место в Новгороде ставленнику Боголюбского, но случилось иначе. Когда к Новгороду подступило огромное войско Андрея Юрьевича и его многочисленных союзников, новгородцы встали стеной за полюбившегося им князя, ставшего олицетворением их свободы. В те же декабрьские дни сама Богородица вступилась за Новгород и явила чудо от своей иконы «Знамение». Войска южной коалиции были наголову разбиты, а о молодом Мстиславиче заговорили по всей Руси и за ее пределами.
В 1170 г. осиротевший Роман Мстиславич, вынуждаемый организованным Боголюбским в Новгороде голодом, послушал совета дружины и перешел княжить во Владимир-Волынский. Тогда же состоялся его брак с дочерью Рюрика Ростиславича. Волынь к тому времени была разделена на уделы в Белзе, Луцке, Дорогобуже, Пересопнице, Червене и Берестье. Востоком земли давно уже владел дядя – Ярослав Изяславич Луцкий; запад же с Берестьем и Червеном вообще ушел под польскую юрисдикцию, после принесения сводным братом Святославом Мстиславичем вассальной присяги мазовецкому князю Болеславу. Младший брат Всеволод прочно занимал Белз и не собирался поступаться своей независимостью. Таким образом, Роману доставалась лишь былая отцовская столица и, после смерти дяди - номинальные права на часть прежней Волыни.
Пятнадцать лет занимался здесь Роман Мстиславич «устроением» и защитой своей волости от северных и западных соседей – ятвягов и литовцев, в наказание за набеги разоряя и пленяя их земли, а также и от поляков. В те же годы его войска неоднократно участвовали в походах Киева против половцев.
В «Слове о полку Игореве» автор так характеризует волынских князей:
А вы, буй-Романе и Мстиславе?
Ведь у вас железные молодцы,
Под шеломами латинскими!
Ими треснула земля
И многие страны: Хинова,
Литва, Ятвяги, Деремела и половцы
Сулицы свои побросали,
А головы свои преклонили
Под их мечи булатные.
Волынский князь был вынужден бороться и с внутренней олигархической оппозицией, завоевывая авторитет общины столичного города. В 1172 г., когда поляки и галичане в борьбе с луцким князем Ярославом вступили в пределы Волыни, Роман нанес им неожиданный удар и разгромив под Луцком, смог после этого возвратить Червен и Берестье, а после смерти дяди в следующем году – восстановить свой суверенитет и над Восточной Волынью. Затем последовали несколько удачных походов на север и запад, в ответ на набеги прибалтов на Берестье.
В 1179 г. Роман Мстиславич, счастливо пережив боярский заговор, нанес решительное поражение оппозиции, но польский король Казимир II Справедливый, посчитав, что сосед ослабел от внутренних неурядиц, решил, что настало время вступиться за своего русского вассала, уже несколько лет жившего в Польше изгнании. Осажденный Берестье выстоял до подхода волынского войска и в тяжелой битве под городом, длившейся с целый день, объединившиеся волыняне смогли одолеть королевскую армию, завоевав своему князю новую славу.
В 1188 г., воспользовавшись беспорядками в Галичском княжестве, где народ был недоволен своими правителями, Роман Мстиславич занял Галич. Однако вскоре законный галичский князь Владимир Ярославич с венгерской помощью заставил его уйти. Уходя Роман увел с собой лояльных галичских бояр и многих горожан, опасавшихся преследований своих противников. В отсутствие Романа во Владимире его противники попытались совершить переворот в пользу брата Всеволода, но Роман смог беспрепятственно войти в город и казнить изменников. Роман теперь тоже оказался лишним и обратился за подмогой к тестю, ставшему к тому времени великим князем Киевщины (без Киева). Рюрик Ростиславич организовал поход на Галич – в итоге неудачный. Роман же, заручившись поддержкой польских родственников, предпринял попытку отвоевать Волынь – с тем же успехом. В утешение Рюрик ему дал большую часть Поросья с городами Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль и Канев. После смерти Всеволода Мстиславича, Роман смог вернуться в свою столицу.
В конце 1196 г. Роман Мстиславич совершил новый зимний поход на ятвягов, «повоевавших» его волость, по выражению летописца: «отомщиваться». Прибалты не сопротивляясь попрятались в своих лесных «твердях» и волынские войска выжгли опустевшие селения.
Через семь лет по просьбе великого князя владимирского Всеволода Большое Гнездо Рюрику пришлось отнять у Романа Поросье и тот затаил обиду на обоих. К этому времени он уже развелся с его дочерью Верхуславой, рожавшей одних дочерей, и женился на византийской принцессе Анне. Случай отомстить представился в 1199 г., когда после смерти Владимира Галичского, не оставившего законных наследников, пресеклась местная династия и Роман Мстиславич с польской помощью овладел столицей Прикарпатской Руси. Теперь он объединял под своей властью наиболее богатые, густонаселенные и экономически развитые русские земли. Для того, чтобы стать в Галиче настоящим правителем, Роман пошел на неслыханные репрессии, внезапно арестовав и казнив сразу около 500 представителей крупнейших боярских родов. В оправдание себе, князь часто повторял: «Не передавивши пчел, меду не поесть». Волынский опыт пригодился, зато теперь Мстиславич, действительно смог до конца жизни спокойно вкушать «мед» власти, разделяемой только с городской общиной.
Укепившись в Галиче, Роман следующий же год изгнал Рюрика из Киева, жители которого с радостью встретили сына своего любимца Мстислава. Однако, быстро закрепиться на "златокованном столе" не удалось, под давлением Всеволода Юрьевича Киев пришлось уступить двоюродному брату и вассалу – луцкому князю Ингварю Ярославичу. Владимирскому владыке самостоятельный князь в Киеве был не нужен.
В том же году Роман Мстиславич, по просьбе брата своей новой жены, императора Алексея III Комнина, предпринял поход на дунайских половцев, угрожавших Византии. Поход был исключительно удачным. Было освобождено множество пленных христиан – как своих, русских, так и македонских и болгарских, подданных василевса Алексея. Половцам пришлось уйти из оккупированной Македонии «и бысть радость велика въ земли Русьстей»; надо думать, что и в греческой.
Тем временем у Рюрика Ростиславича зрело намерение отомстить «предателям»-киевлянам, приветствовавшим вокняжение Романа. Он призвал черниговских князей, огромные орды половцев, и 1 января 1203 г., сломив отчаянное сопротивление горожан и луцкой дружины, овладел Киевом.
Однажды, в 1169 г., Киев уже «брался копьем», но теперь он был «взят на щит» в полном смысле этого понятия, практически, оказавшись во власти кочевников. Рюрик не препятствовал насилиям и святотатствам, даже при желании он был не в состоянии их контролировать. Половцы разграбили все храмы и монастыри, угнали в рабство тысячи жителей. От этого разгрома Киев так и не оправился до самого нашествия монголов, его величие заметно потускнело.
Единственным оплотом справедливости на юге Руси в глазах современников оставался Роман Мстиславич. С ним киевляне и жители «Русской земли» связывали надежды на возмездие и освобождение плененных родственников, обуздание степняков, прекращение усобиц, установление прочного мира. Он их надежды оправдал.
Действуя уже неоднократно проверенным методом, зимой 1204/5 г. Мстислав Романович организовал новый поход в степь, собрав под свое начало множество князей, включая Рюрика Ростиславича. Превосходство русского оружия в этом предприятии, носившем откровенно карательный характер, было в этот раз продемонстрировано особенно убедительно. Скованные в передвижении глубокими снегами, кочевники оказались совершенно не в состоянии противостоять объединенному русскому войску, направляемому волей сильного лидера. В результате кипчаки признали полную свою зависимость от Романа.
По возвращении из похода Мстиславич продолжил усилия по консолидации личной власти. Для начала он арестовал тестя, его жену и свою бывшую супругу, давно уже возвращенную отцу. Нейтрализовав главного соперника и реально подчинив себе всю Киевщину с Поросьем, населенным воинственными черными клобуками, Роман Мстиславич сделался самым могущественным среди южнорусских князей и, по сведениям В.Н. Татищева, вынашивал план нового политического устройства Руси – избрания её великого князя из среды правителей Владимиро-Суздальского, Галицко-Волынского, Чернигово-Северского, Полоцкого, Смоленского и Рязанского княжеств. Это прекращало наметившуюся практику назначения в Киев номинальных правителей, что не позволяло добиться реального объединения всей Руси в руках одного императора и могло привести к ее окончательному разделу на разные государства.
В литературе есть мнение, что Татищев приписал Мстиславу эту идею на основании возникшей позднее практики Священной Римской империи, с ее «князьями-электорами». Однако вполне можно предположить, что волынско-галичский князь, как никто из современников, осознавал наметившиеся тенденции разновекторного развития политической ситуации на Руси и, хорошо зная Запад, просто рассчитывал использовать здесь уже «витавшую» там идею. Во всяком случае, это был неординарный правитель, вполне способный подняться над повседневностью и увидеть опасность того, что в последующем и произошло.
Этот проект так и не осуществился. В том же 1205 г. Роман Мстиславич отправился помогать своему брату Лешку против дяди Владислава и уже взял две крепости, но поляки помирились и князь повернул домой. Возле города Завихоста князь с небольшой свитой отъехал от войска на охоту и, застигнутый предательским нападением, был убит. После падения в прошлом 1204 г. Константинополя и гибели ромейской державы, такая смерть православного князя и союзника Византии от руки польских родственников выглядит многозначительно.
В сочинениях поздних польских авторов обстоятельства смерти Романа Мстиславича изображены как гибель в ходе целого сражения, но в отечественной историографии этим сведениям традиционно не верят, хотя сами причины и обстоятельства похода излагают по-разному: князь-де вмешался в немецкую усобицу и намеревался пройти в Силезию через земли малопольских князей. Подытожим лишь, что эта, не характерная для русских правителей, погруженность Романа Мстиславича в «европейскую политику», действительно послужила к его падению.
Внезапная смерть Романа Волынского и Галицкого как громом поразила Русь. Погиб наиболее талантливый государственный деятель и полководец в этом поколении Рюриковичей, последний витязь уходящей с ним эпохи, единственный среди потомков «Красного Солнышка», воспетый в поздних былинах как народный защитник. Судя по содержанию дошедших текстов, главной заслугой Романа Мстиславича современники считали все же не победу над «королевичами из Крякова», а его решительную борьбу за безопасность южных границ. Его походы на половцев показали, что в снежные зимы кочевников можно буквально «брать голыми руками». Пусть и не Роман является автором этой методики (ещё ранее ею особенно виртуозно пользовался Ростислав Рюрикович) – именно он начал осуществлять её систематически, с наибольшим размахом и успехом.
Ипатьевская летопись содержит, по всей видимости, отрывок из дружинной поэмы-«похвалы» князю Роману:
Устремил бо ся бяше на поганые
Яко и лев,
Сердит же бысть
Яко и рысь,
И губяше ихъ
Яко и крокодилъ,
И перехожаше землю ихъ
Яко и орелъ,
Храбор бо бе
Яко и туръ.
Ревноваше бо деду (прадеду, - Ю.С.) своему Мономаху.
Такая личность не могла не привлекать современников. Выше упоминалось об обращении к Роману Мстиславичу императора Византии с просьбой об освобождении из половецкого плена своих македонских и болгарских подданных. Римский папа Иннокентий III предлагал ему корону в обмен на принятие католичества, на что русский князь, превосходивший силой иных королей (Волынский летописец называет его даже «приснопамятным самодержцем всея Руси»), ответил полной достоинства отповедью.
Словесный портрет Романа известен в пересказе В.Н. Татищева: «Сей Роман Мстиславич, внук Изяславлев, ростом был хотя и не весьма велик, но широк и надмерно силен. Лицом красен (красив Ю.С.): очи черные, нос великий с горбом, власы черны и кратки. Велми был яр в гневе; косен языком – когда сердился, не мог долго слова выговорить. Много веселился с вельможи, но пиан никогда не был. Много жен любил, но ни едина им (не) владела. Воин был храбрый и хитр на устроенье полков… Всю жизнь свою в войнах препровождал, победы многие получил, а единою побежден был. Того ради всем окрестным был страшен».
Кратко и ярко характеризует волынского князя автор «Слова о полку Игореве»:
Высоко плаваеши на дело
в буести,
Яко соколъ на ветрех
ширяяся.
Смерть Романа Мстиславича, завершившая, во всяком случае на юге, эпоху «светло-светлой и украсно-украшенной», растущей и хорошеющей Руси, вступившей в полосу системного кризиса, имела тяжелые последствия.
Неугомонный Рюрик Ростиславич тут же скинул подрясник и, сменив куколь на прилбицу, включился в борьбу за киевский стол. В Галицкой земле возобновилась усобица. Волынь, лишившись своего защитника, вскоре стала добычей поляков. Вторая жена Романа Мстиславича с малолетними сыновьями, опасаясь измены, бежала из Владимира через потайной ход («дырою градною»). Много лет потом Даниил и Василько Романовичи боролись за наследство отца…