Община засыпала, чутко вздрагивая от случайных приглушённых стуков, младенческих писков, стариковских покряхтываний, лошадиных всхрапов.
То ли из леса, то ли с реки, то ли прямо с беззвёздного чёрного неба – Дарина не могла понять откуда – тянуло холодом.
Она поёжилась и вспомнила о покрывале: жаль, что не догадалась достать его заранее, а теперь лезть в рюкзак не хотелось. Казалось, время перетекло через некую черту, за которой уже нельзя ничего менять, всё должно оставаться так, как сложилось. За этой чертой желательно вообще не шевелиться, а замереть и ждать, когда достаточно загустеет ночь и уплотнится тишина.
Хотя, с другой стороны, даже хорошо, что покрывало в рюкзаке – не нужно будет потом запихивать его туда трясущимися от волнения руками и бояться разбудить соседей шорохами, которые, конечно же, покажутся оглушительно громкими… И с палаткой всё получилось удачно: вот она, в чехле. Больше переживаний было, как бы не остаться без палатки…
Время двигалось странно: сразу и быстро, и медленно. Дарина физически ощущала, как оно протекает сквозь неё, щекоча где-то под рёбрами. И с каждой истёкшей минутой ей становилось всё тревожнее.
Она на несколько раз прошлась по пунктам своего нехитрого плана. Представила, как встанет, отыщет повозку Беллы и положит в неё весточку, потом обойдёт чужие повозки, осторожно просовывая весточки под брезент (только бы никто не заметил её и не подумал, что она хочет что-то украсть!), затем вернётся к своим вещам, возьмёт их и, пригнувшись как можно ниже к траве, потихоньку, с частыми остановками, добежит до леса. Да, придётся искать помощи у страшного леса... Главное, не думать о его глубине, а с краю он не опасен. У деревьев она выпрямится и пойдёт вдоль лесной кромки прочь, туда, откуда пришла община.
На этом план обрывался. Воображение Дарины упиралось в темноту.
Сейчас было бы очень кстати, если бы вспыхнуло предчувствие и осветило таящуюся впереди неизвестность. Знать бы заранее, что там ждёт, и удастся ли вообще сбежать, не поймает ли её какой-нибудь бдительный стражник… Однако предчувствия не приходили по заказу и вообще давно уже не приходили.
Осознавая тщетность подобных попыток, Дарина всё же мысленно сконцентрировалась в той точке, где обрывался её запланированный путь. Она так старательно напряглась, что почувствовала, как заломило и запульсировало в висках, и вдруг… её пронзил ужас! Не успев даже понять толком, предчувствие это или фантазия, она увидела себя в темноте – растерянную, перепуганную, беззащитно одинокую, поражённую непоправимостью своего поступка: назад пути нет, она отступница, и ей теперь до конца жизни придётся скитаться в одиночестве, прятаться от людей…
Вынырнув из этого жуткого видения, она внезапно ощутила, как на самом деле уютно тут, в засыпающей общине. Ну и что, что все эти люди вокруг – бесконечно чужие, это всё равно её люди. Они как дети: глупые, обманутые, нуждающиеся в сказках. Дарина обвела взглядом выступавшие из темноты контуры палаток, и в душе у неё затеплилась какая-то неожиданная, непонятная благодарность к своим попутчикам просто за то, что они сейчас здесь.
«А если я собираюсь совершить чудовищную ошибку? – спросила она себя и вздохнула: – Впрочем, у меня уже нет выбора. Либо одиночество, либо плен».
«Ну почему сразу – плен? – вкрадчиво зашептал голос, принадлежавший другой, второй Дарине, которая, оказывается, тщательно пряталась где-то внутри в ожидании подходящего момента для вылазки. – Может быть, это, наоборот, большая удача: идти во главе общины, быть Благовестницей, ни в чём не нуждаться!»
«Обманывать?! – возмутилась Дарина первая. – Вымучивать из себя тошнотворные сказки?!»
«Давать людям то, чего они хотят, – спокойно возразила другая Дарина. – Думать о них, а не о себе».
«А как же Зов?»
«Глупости это всё. Его нет. – Голос другой Дарины окреп. – Ты его сочинила и поверила в свою же собственную сказку».
«Но… ведь Марка я тоже сочинила, а он есть!»
«Марк есть, а Возлюбленного нет! Марк не тот, кого ты сочинила. Он всего лишь похож внешне... А вспомни сказку про Яромира – ещё одно подтверждение, что твои сказки о себе не сбываются! Единственное, что у тебя получается хорошо – это сочинять про Благодатные Земли!»
«Замолчи! – не выдержав, мысленно закричала первая Дарина. – Отстань от меня!»
Голос послушался, замолчал, но своё дело он сделал, перевернул всё с ног на голову, намертво спутал верное и неверное, словно нитки у незадачливой рукодельницы в рюкзачке.
Дарину охватило отчаяние, оттого что на распутывание, обдумывание, взвешивание оставалось слишком мало времени, а значит, больше шансов сделать неправильный выбор, и, конечно же, она непременно ошибётся! Да и как тут не ошибиться, когда с одной стороны рабство, а с другой добровольное изгнание и одинокие скитания в поисках неизвестно чего.
«Надо посоветоваться с Марком! – блеснув, обогрела спасительная искра. – Он поможет! Он всегда откуда-то знает, что правильно, а что нет».
Скорее всего, Марк уже спал, однако Дарине было не до церемоний.
– Марк! Марк! – завопила она, превратившись одну сплошную мысленную струну.
– Дарина? – отозвался он с некоторой задержкой. – Что-то случилось?
Услышав его встревоженно-внимательный голос, она немного успокоилась.
– У меня последнее время постоянно что-то случается, а сегодняшний день так вообще побил все рекорды...
День в самом деле выдался перенасыщенным. Перебрав его основные события, Дарина решила, что про Благовестников, весточки из Фабричного Города, Яромира расскажет потом – не настолько это сейчас важно, и перешла сразу к последнему, самому главному: разговору со Старейшиной и своему побегу, в котором вдруг так сильно засомневалась.
– Помоги мне, Марк, – выдохнула она после того, как поделилась с ним путаницей мыслей: свобода и плен, одиночество и уют, забвение и слава, Зов и самообман… – Я не знаю, что делать.
Марк помолчал, как обычно, совсем не долго, но по Дарине, пока длилось его короткое молчание, успел проехать целый обоз чувств, начавшийся с надежды и закончившийся испугом, что мыслесвязь оборвалась и бесценный совет Марка летит прямо сейчас куда-то мимо неё, в пустоту.
– Я не могу, не имею права выбирать за тебя, – наконец донеслось от него. – Это должно быть только твоё решение. Понимаешь? Только твоё. А я поддержу тебя в любом случае.
Дарина как-то сразу согласилась с ним, с удивлением осознав, что именно такой ответ ей и был нужен: не решение, не подсказка, а поддержка. Надёжный противовес, крепкая рука, чтобы та, вторая, Дарина не утянула её в свою глубину.
Казалось бы, это было просто обещание, слова, сказанные человеком, который даже не находился рядом, невидимым другом, но сколько они прибавили сил! Она, будто дерево корнями, впитала в себя эти силы и поняла, что сама в состоянии сделать выбор, более того, он уже сделан, а внезапно откуда-то взявшаяся вторая Дарина, устроившая сумятицу в голове, – никакой не голос разума, а всего лишь её собственный страх.
Продолжение здесь: Побег с препятствиями