При таких угрозах Запада в отношении Грузии есть ли смысл России подставить плечо нашим соседям, или они не оценят?
Сергей Михеев: Не оценят, потому что главная проблема в наших отношениях с Грузией – это Абхазия и Южная Осетия. «Привет» из советских времен: в своё время Абхазию к Грузии присоединили волюнтаристски. Абхазия внутри Российской империи была своего рода автономным княжеством, потом какое-то время полноправным членом СССР, дальше её сделали автономной республикой (АССР) в составе Грузинской ССР, а после 1991 года статуса автономии грузинские власти ее лишили. Там президентом был Гамсахурдия (безумный националист и радикал), и началась война.
Можно обсуждать, правильно мы себя вели тогда или неправильно, но уже поздно. Ситуация была заведена в тупик двумя грузинскими радикалами: сначала Гамсахурдия, потом Саакашвили. Мы долго не признавали независимость Абхазии и Южной Осетии: всё думали найти какое-то решение (конфедерация или еще что-то), но нападение Саакашвили на Цхинвал, на Южную Осетию поставило Россию в безвыходное положение. Поэтому перешагнуть через это в наших отношениях будет крайне сложно.
Другой вопрос, что мы можем проявить понимание к позиции Грузии по поводу невтягивания ее в некий «второй кавказский фронт» против России может быть с экономической точки зрения. Сейчас какие-то санкции будут вводить, и можно было бы что-то обсудить по поводу экономики. Мне приходилось бывать и в Грузии, и в Абхазии. Когда-то можно было бы возродить советскую железную дорогу, которая проходила через Абхазию и Грузию в Армению. Если бы мы возобновили хотя бы грузовое движение по этой линии, то решили бы много проблем.
Грузия и Абхазия получили бы очень серьезный доход «из воздуха» за транзит грузов, а мы получили бы связь с Арменией, с которой сейчас очень сложная ситуация. К сожалению, Армению вытаскивают из всех интеграционных объединений достаточно успешно. Здесь есть и наши ошибки, и армянская вина. Когда-то этот проект был заблокирован, и уперлись все стороны: и грузинская, и абхазская. Я считаю, что это было бы шикарной возможностью потихоньку нормализовать отношения на основе экономического интереса.
В нынешнее время остается ли роль народа на Западе влиять на свои правящие элиты, которые сталкивают мир в войну? Что могут (и могут ли) сделать люди? Ведь протесты, забастовки против политики элит будут расценены как подрыв государственности. Есть ли у народа Запада голос?
Сергей Михеев: Думаю, что есть, конечно. С одной стороны, не надо романтизировать эти избирательные институты. С другой стороны, не надо делать вид, что их нет совсем. Они есть, особенно в Европе. Существуют партии, которые выступают с антиамериканских позиций. Есть партии, которые выступают как евроскептики с позиции суверенного национального интереса. В последние пару десятков лет их стало больше на фоне растущих внутренних проблем, проводятся местные и национальные выборы.
Другой вопрос, что в нынешней ситуации правящие элиты Европы будут делать всё, чтобы эти партии задушить. Как это сейчас происходит с «Альтернативой для Германии» в Германии: они хотят её записать в «экстремисты», запретить, но пока не получается это сделать. С Америкой сложнее, потому что там все выборы имитирует двухпартийная система. В реальности, Штатами управляют не выборы, а некий консенсус правящих элит «глубинного государства», который спрятан за внешние декорации избирательной демократии. В Европе есть из кого выбирать, а в Америке выбирать не из кого.
Трамп - это феномен. Если он не победит на выборах, то про него забудут, потому что он будет стареньким. А будет ли там хоть кто-нибудь готов сказать слово поперек этого консенсуса? Не факт. В этом смысле американская система более лукавая и гораздо более управляемая. В Европе, наверное, будет, потому что там еще присутствует реальный страх войны с Россией, и это для них мотив. Для американцев это не мотив - они не верят, что такое может быть. Поэтому в Европе народ может что-то сделать, а в Америке с этим сложнее - там вопрос лидеров. Появился такой, как Дональд Трамп: сам себе на уме, стал выступать против чего-то, считает себя большим человеком. Пока он живой, пока ему хватает сил что-то делать, он будет делать. А исчезнет он - и кто придет ему на замену? То есть, система это не стимулирует.