Страдальцы по России, которую мы потеряли, но в скором времени непременно найдем, порой обличают проклятых большевиков в жестоких и циничных социальных эксперементах. Мол, при царе-то, при батюшке люди как сыр в масле катались. И рыба в реках была толще, и хлеб белее. И никто не пытался людей переделать да жить научить. Отчасти это мнение не лишено оснований: некоторые слои общества, действительно, жили очень неплохо. Похрустывали французской булкой и размышляли о западничестве и славянофильстве в свободное от трудных помещичьих забот время. Очень хорошо об этом пишет Салтыков-Щедрин в романе «Господа Головолевы».
Что до экспериментов над людьми, то царские чиновники вовсе были их не чужды. Одним из самых жутких измышлений имперского периода стали военные поселения, возникшие в эпоху Александра 1 Благословенного, и продвигавшиеся волей печально известного графа Алексея Андреевича Аракчеева. Что это такое, попробуем нынче разобраться.
Итак, от Петра 1 до Павла 1 вооруженные силы Российской империи пополнялись рекрутской повинностью. Она постепенно изменялась. Если дворяне эпохи Петра 1 обязаны были служить пожизненно, равно как и прибранные в армию холопы, то уже при Екатерине 2 дворянин имел право вообще не служить, а крепостные, забритые в солдаты, тянули лямку 25 лет.
Представим себе картину: жили себе крепостные крестьяне, горбатились в поле на барина, в свободное время пытались сами прокормиться. Тут-турок попёр, нужны в армии люди. Сверху спустили указ: с деревни такой-то 10 человек, а с деревни сякой-то 20. Сельская община собиралась на сход: кого отдать пожизненно в солдаты. И ехал условный Иван, коровий сын, мир посмотреть, да себя показать, а прощались с ним, как с покойником: уж не вернется, а если и доберется до дома за выслугой лет, то не застанет живыми отца с матерью, и вовсе не факт, что повстречает братьев да сестер. Их на собак сменять могут. А то и хлеще - приехал помещик в деревню, и сказал свое веское слово: в солдаты пойдут Вася Кривой, Петр Хромой, да Фролка малолетний. Остальные продолжали батрачить в поле на благо хозяина.
Идея же графа Аракчеева заключалась вот в чем: в военное время государство тратит на содержание и обучение рекрутов огромные средства. Что мешает сэкономить? Пускай чудо-богатыри и матушке-России служат, и сами себя обеспечивают заодно. А почему бы, собственно, и нет?
Мысль была, возможно, и здравая, во всяком случае, глядя из-под арки Генерального штаба. Но в итоге получился лютый ад.
Тестовые военные поселения возникли на западных границах империи - в Псковской и Новгородской губерниях, а также в Белоруссии и на Украине, на случай новых масштабных войн, подобных недавно отгремевшим наполеоновским. В прожектах правительства грезилось: на земле размещается некое воинское соединение. В мирное время солдатушки-бравы ребятушки пашут землю, сеют хлеб, по ночам с жинками делают новых людей. А если завтра война, если завтра в поход-все как один примыкают штыки, и в бой. По факту оказалось все далеко не так красиво, как виделось на бумаге. Практика показала, что кадровые военные, десятилетиями занимавшиеся шагистикой или кровавыми битвами, не горели желанием пахать и сеять. Тогда к расквартированным полкам стали придавать местных крепостных крестьян. Вы, ребята, с утра до ночи пашите в поле, а вместо отдыха вот вам военная муштра и устав. Молодой солдатик жениться хочет? Кандидатуру в невесты найдет штаб полка. Дети пошли, пора их грудью кормить? Штаб полка укажет, как это делать, командование в этих вопросах лучше каких-то там темных баб понимает. Что в солдатской избе на обед? Согласно утвержденного полкового меню. Не нравится еда? Что, собака, шпицрутенов захотел?
Масштабы социального эксперимента, получившего в историографии название «аракчеевщина», можно представить, увидев грандиозные руины казарм Аракчеевского полка в небольшой деревне Селищи недалеко от Новгорода. Сохранившиеся до нашего времени остатки зданий - это всего лишь экзерциргауз (манеж для строевой подготовки - не только лошадки по манежу прыгали, бывало, что и люди) и офицерские казармы. А сколько черного люду толклось вокруг этого комплекса по избам-и вообразить трудно. Быт офицеров описывает в своих мемуарах Александр Карлович Гриббе: квартира семейного штабного имела пять-шесть комнат. Семейные обер-офицеры получили трёхкомнатные квартиры с прихожей и комнатой для прислуги. Холостые - были поселены в общем флигеле, где каждый из них получил по отдельному «нумеру». С одной стороны, это выглядит красиво. Но не будь Аракчеев самим собой, если б не отравил жизнь собственным подчиненным мелочными придирками: все квартиры были обставлены за казённый счёт, но за сохранностью мебели пристально следили. «Мебель хранилась, как драгоценность, на ней никто не смел сидеть. То же самое было и с офицерами: они не смели ни ходить, ни сидеть, дабы не обтереть и не замарать того, что дано для их употребления. Комнаты до половины не вмещали их вещей, и чердаки по большей части были их комнатами» - вспоминает Гриббе.
Хороша картина: живешь ты в пяти комнатах с семьей, да только и смотришь, как бы служанка или малолетнее дитя не просидели казенной кушетки, да не поцарапали казенного стола. Уж если офицерский состав вынужден был держать ответ за каждую табуретку, то сложно себе представить, как застраивали военных поселенцев из крепостных.
Один из офицеров Аракчеевского полка писал: «В жизни поселённого офицера (как и солдата) не было тёмных или светлых сторон: была одна, если можно так выразиться, сторона бесцветная, гнетущий, тяжкий рутинизм, заедавший всякую человеческую способность, решительное отсутствие всякой разумной мысли и слова. В быту наших офицеров умственной жизни, высших потребностей и тому подобного существовать почти не могло. Был… фронт, а затем несколько часов отдыха, то есть ночь, которая большею частию офицеров проводилась в развлечениях известного рода: картах, вине и т.п.». Одно время в Селищах служил поэт Лермонтов, да и тот в силу страстной натуры долго не выдержал, и сбежал в Гусарский полк в Царское село через три месяца.
Естественно, в такой обстановке каждый офицер прилагал максимум усилий, чтобы свалить. Пусть-на войну, пусть в плохую часть, лишь бы подальше от деградации. У солдат такой возможности не имелось. Рожей не вышли. Военные поселенцы смотрели на обычных крепостных с завистью: те хоть какое-никакое свободное время имеют, а аракчеевщина подобного не приемлет. Коли родился от сохи, да не повезло тебе не в том селении на свет появиться, то будь любезен. Очевидно, такой образ жизни провоцировал поселенцев на восстания. В конечном итоге социальный эксперимент полностью прогорел, оставив за собой тысячи искалеченных жизней и сломанных судеб. Граф Аракчеев, с чьих имений под Новгородом вся эта история началась, попал в опалу при новом императоре Николае 1, и окончил свои дни в одиночестве, переживая тяжкую потерю, о которой я расскажу в другой раз. А потомкам на память остались циклопические руины, которые всякий страдающий по благословенной имперской эпохе может в любое время посетить. Уверяю вас, впечатления от увиденного останутся надолго.
#булкохруст #история #новгород #аракчеев