На форуме не было представителей Саудовской Аравии и ОАЭ. Слушали меня, соответственно: Бразилия, Китай, Индия, Иран, ЮАР, Эфиопия.
Какие социокультурные смыслы определяют перспективу любого бизнеса?
Несколько примеров.
Первый.
Пришел молодой человек в компанию, которая занимается наукой и инновациями. Подсмотрел, как старшие товарищи сделали открытие. Разобрался. Ушел. И открыл свое дело. Начал коммерциализировать разработку. В общественном сознании и в рамках существующего права – это не вор. Это предприниматель.
Второй.
Человек устроился на работу. Его обучили, дали возможность получить опыт. Наделать ошибок. Включили в кадровый резерв и назвали «талантом». Но у компании начались проблемы. И «талант» принял оффер конкурентов. Потому что «Ничего личного! Просто бизнес».
Третий.
Возьмем акционера. Основателя. Собрал команду. Пообещал что-то людям. Начали что-то создавать. Что-то не получается, и акционер все социальные обязательства выбрасывает в мусорное ведро. «Ничего личного, ребята! Это просто бизнес».
А если получилось, у акционера нашего появляется другая задача – как отжать у остальных партнеров и стать самым-самым главным. И тоже – НИЧЕГО ЛИЧНОГО.
Как итог – средний срок жизни компаний сегодня 3,5 года.
Мы живем в социально-экономической формации, где все регулирование завязано на конкуренцию.
Конкуренция в капитализме — главный драйвер .
«Разрешено все, что не запрещено» – главная этическая норма, закрепленная правом.
В существующей общественной морали самые успешные бизнесмены те, кто умеют ситуационно максимизировать доход. Поэтому ничего удивительного в том, что конфликтность и бесконечный поединок – основной признак системы (как внутри государства между компаниями-конкурентами, так и внутри самих компаний между сотрудниками и работодателями).
….
30 лет назад в 800 км от Москвы в небольшом провинциальном городке существовала культура, где человека, мечтавшего любой ценой заработать, называли рвачом. А тех, кто менял работы ради лучших условий – летуном. То есть в общественном мнении это было предельно негативное поведение, делающее человека изгоем.
И 30 лет назад небольшой коллектив основателей поставил себе задачу – можно ли отобрать и воспитать человека, для которого «общее выше частного», это не насилие над собой, а естественное состояние?
В отношениях матери с ребёнком жертвенность абсолютно естественна. Это следствие проявления любви. И обратная жертвенность детей – она всегда желаемая, но не как эквивалент обмена «баш на баш», а как элемент справедливости и акт ответной любви.
Строить коллективы можно исходя из мотива «заработать побольше» (то есть на жадности и тщеславии). А можно руководствоваться мотивом «общее выше частного»! Где материальное вознаграждение и социальные статусы – это элемент воспроизводства справедливости.
Тот эксперимент был в первую очередь актом протеста. Неготовность и нежелание вписываться в новые модели, которые пришли с реформами 90-х.
Новые времена и новое общественное мнение предлагали жадность и тщеславие принять нормой и новой моралью. Но в нашем представлении – это противоречило главному! Возможности самореализации человека как руководителя в долгосрочном плане. Чтобы не «срубить бабла, и хоть потоп», а построить бизнес (социальную среду), который был бы для всех участвующих не пространством охоты, а пространством жизни. Там, где хотелось бы жить.
Поэтому главную задачу, которую мы решали эти годы в компании – попытка создать систему, которая бы отбирала предрасположенных к «общее выше частного» людей и помогала им раскрыть свой потенциал. Встраивали их в такую систему подготовки, чтобы в итоге эти люди могли и интеллектуально, и эмоционально, и волевыми качествами быть сильнее и обыгрывать тех, кто смыслом жизни объявлял максимизацию доходов, чья природа активности строится на жадности и тщеславии.
Все это работает только тогда, когда в коллективе есть договоренность, что «власть выше собственности». То есть чем выше уровень власти, тем выше уровень ответственности и обязательств. Но тем выше и эквивалент благ, которые получает такой руководитель, как эквивалент справедливости. Только главный мотив таких людей – ответственность за социальную среду. Страх подвести тех, кого вовлекаешь за собой в проект. В нашей культуре это называется собор.
Итого, три элемента устойчивой социальной системы: собор, внутри него сопоставление точек зрения и ответственность.
Из этого вытекает, что в такой модели ни у кого не может быть контрольного пакета. Старший – всегда первый среди равных.
Эту же культуру мы закладываем в наши проекты на внешних рынках.
Мы считаем, что ВЭД можно строить по-разному. Можно продавать рыбу соседу, которому эта рыба нужна. А можно научить делать удочки и ловить рыбу самостоятельно. Можно продавать продукцию и компоненты, а можно строить отрасли, помогать готовить персонал и делиться моделями регуляторики.
Мы так продвигаем свои проекты. Так работает российский Росатом на внешних рынках.
Что мне кажется самым главным, для обсуждения здесь и осознания внутри БРИКС.
Это ответ на вопрос КТО МЫ?
Чтобы ответить на этот вопрос, можно взглянуть на цивилизацию англосаксонскую. Их культурный код черпает жизненные силы в «Ничего личного» и «разрешено все, что не запрещено».
Даже глобальные вызовы они разворачивают в модели максимизации собственных интересов, что в климатической повестке (углеродная нейтральность вместо единицы природы), что в мировом продбезе («накормить золотой миллиард» вместо «накормить все человечество»).
Нам кажется, что наша сила в другом! Что страны БРИКС в какой-то степени – это другая мировоззренческая цивилизация. Которая, если начинает играть по правилам англосаксонского мира, – всегда проигрывает. Как африканское УБУНТУ (чужая боль – моя боль, чужая радость – моя радость) всегда вне конкуренции с «ничего личного, просто бизнес».
Наш президент однажды предложил культурный код считать главной причиной конкурентоспособности любой социальной системы. Так может, настало уже время честно посмотреть в зеркало и ответить на вопрос – кто мы?
Китайцы, индусы, бразильцы, русские, африканцы. Что все мы представители своих цивилизаций. Что у каждого из нас собственная культура. И что правила англосаксонского мира выстроены так, что создают условия для их элит. А мы в этих правилах всегда вынуждены догонять.
Что может, настало уже время вместе создавать новые социально-экономические формации вокруг справедливости, ответственности и взаимной полезности.
Сергей Иванов
ЭФКО, Россия.