Вместо этого экономики должны адаптироваться к спадам рождаемости, считает британский еженедельник The Economist
В условиях падения рождаемости многие политики хотят вложить деньги в политику, которая заставит женщин рожать больше детей. Дональд Трамп поклялся выплачивать премии, если вернётся в Белый дом. Во Франции, где государство уже тратит на семейную политику 3,5-4 % ВВП в год, Эммануэль Макрон хочет "демографически перевооружить" свою страну. В Южной Корее рассматривается вопрос о выплате пособий в размере 70 000 долларов на каждого ребенка. Однако все эти попытки, скорее всего, не увенчаются успехом, потому что они основаны на заблуждении.
Беспокойство правительств вполне объяснимо. Уровень рождаемости падает почти повсеместно, и богатый мир испытывает острую нехватку детей. При преобладающих темпах рождаемости средняя женщина в стране с высоким уровнем дохода сегодня будет иметь всего 1,6 ребенка в течение всей своей жизни. Во всех богатых странах, кроме Израиля, коэффициент рождаемости ниже уровня воспроизводства населения, равного 2,1, при котором население стабильно без иммиграции. Снижение рождаемости в последнее десятилетие происходило быстрее, чем ожидали демографы.
Прорицатели типа Илона Маска предупреждают, что эти сдвиги угрожают самой цивилизации. Это нелепо, но они приведут к глубоким социальным и экономическим изменениям. Коэффициент рождаемости 1,6 означает, что без иммиграции каждое поколение будет на четверть меньше предыдущего. В 2000 году в богатых странах на каждые 100 человек в возрасте 25-64 лет приходилось 26 человек старше 65 лет. К 2050 году этот показатель, скорее всего, удвоится. В наиболее пострадавших странах изменения будут ещё более драматичными. В Южной Корее, где коэффициент рождаемости составляет 0,7, по прогнозам, к концу века численность населения сократится на 60 %.
Решение о рождении детей - это личное решение, и оно должно оставаться таковым. Но правительствам необходимо обратить внимание на стремительные демографические сдвиги. Стареющие и сокращающиеся общества, вероятно, утратят динамизм и военную мощь. Они, несомненно, столкнутся с бюджетным кошмаром, когда налогоплательщики будут с трудом финансировать пенсии и медицинское обслуживание легионов стариков.
Многие политики из числа сторонников политики или практики поощрения людей к рождению детей, дают эффект, который ценен сам по себе. Например, подачки для бедных родителей снижают уровень детской бедности, а матери, которые могут позволить себе уход за ребенком, с большей вероятностью будут работать. Однако правительства ошибаются, считая, что в их силах повысить уровень рождаемости. Во-первых, такая политика основана на неверном понимании причин демографического спада. С другой стороны, они могут обойтись дороже, чем те проблемы, которые они призваны решить.
Одно из распространенных предположений заключается в том, что падение рождаемости связано с тем, что женщины, заботящиеся о профессиональной карьере, откладывают рождение детей. Представление о том, что до окончания детородного возраста они не успевают родить столько детей, сколько хотели бы, объясняет, почему политика, как правило, сосредоточена на предоставлении налоговых льгот и субсидировании ухода за детьми. Таким образом, утверждается, что женщинам не придётся выбирать между семьей и карьерой.
Но это вовсе не главное. Женщины с университетским образованием действительно рожают детей позже, но ненамного. В Америке их средний возраст при рождении первого ребенка увеличился с 28 лет в 2000 году до 30 сейчас. Эти женщины рожают примерно столько же детей, сколько и их сверстницы поколение назад. Это немного меньше, чем, по их словам, идеальный размер семьи, но разрыв не отличается от того, что было раньше.
Напротив, основная часть снижения рождаемости в богатых странах приходится на более молодых и бедных женщин, которые откладывают рождение детей и, соответственно, рожают меньше. Более половины снижения общего коэффициента рождаемости в Америке с 1990 года вызвано сокращением числа рождений среди женщин моложе 19 лет. Отчасти это объясняется тем, что все большее их число поступает в колледж. Но даже те, кто бросает учёбу после средней школы, заводят детей позже. В 1994 году средний возраст матери, впервые родившей ребенка без высшего образования, составлял 20 лет. Сегодня около двух третей женщин без высшего образования в возрасте 20 лет еще не родили своего первого ребенка.
Некоторые политики могут воспользоваться этими данными и направить политику стимулирования деторождения на совсем молодых женщин. Их также могут соблазнить данные о том, что более бедные женщины лучше реагируют на финансовые стимулы. Но концентрация внимания на молодых и бедных женщинах как на группе будет вредна и для них, и для общества. Подростковая беременность связана с бедностью и плохим здоровьем как матери, так и ребёнка. Целевые стимулы сведут на нет десятилетия усилий по борьбе с нежелательной подростковой беременностью и привлечению женщин к учебе и работе. Эти усилия, наряду с программами по укреплению гендерного равенства, относятся к числу величайших триумфов государственной политики послевоенной эпохи.
Некоторые нелиберальные правительства, например, Венгрии и России, могут предпочесть игнорировать этот прогресс. Однако они сталкиваются с практической проблемой, поскольку государственные стимулы, похоже, не приносят большого количества дополнительных детей даже при увеличении расходов. Швеция предлагает необычайно щедрую программу по уходу за детьми, но общий коэффициент рождаемости в этой стране по-прежнему составляет всего 1,7. Для поощрения каждого дополнительного ребенка требуются огромные суммы денег. И подачки, как правило, достаются всем детям, включая тех, кто родился бы в любом случае. В результате схемы в Польше и Франции обходятся в 1-2 млн долларов на каждого дополнительного ребенка. Лишь небольшое число граждан достаточно продуктивны, чтобы генерировать фискальные выгоды, компенсирующие такие деньги. Из-за низкой социальной мобильности только 8 % американских детей, родившихся у родителей, не имеющих степени бакалавра, в итоге сами получают такую степень.
Старше, но мудрее
Что же тогда могут сделать правительства? Высококвалифицированная иммиграция может заткнуть фискальные дыры, но не надолго, учитывая, что рождаемость падает во всем мире. Поэтому большинству экономик придется приспосабливаться к социальным изменениям, и именно правительствам предстоит сгладить этот процесс. Государства социального обеспечения потребуют переосмысления: например, пожилые люди должны будут работать дольше, чтобы снизить нагрузку на государственный бюджет. Необходимо будет поощрять изобретение и внедрение новых технологий. Они могут облегчить демографический переход, способствуя росту производительности в масштабах всей экономики или помогая ухаживать за стариками. Новые бытовые технологии могут помочь родителям, как это сделали посудомоечные и стиральные машины в середине XX века. В сравнении с этим политика увеличения числа детей - дорогостоящая и социально ретроградная ошибка.
© Перевод с английского Александра Жабского.
Буду несказанно благодарен если, зайдя однажды, останетесь с каналом навсегда.
Желающие поддержать канал, в ЧЕТВЁРТЫЙ раз поднимающийся из дзеновских руин, могут присылать донаты.
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.). Пожалуйста, сопроводите перевод сообщением: «Для Каморки».