Россияна Владимировна проснулась рано утром. Подъём был тяжёлым, ведь накануне она допоздна смотрела вечернее шоу Маргодимира Соловьяна. Но иначе никак: если не смотреть, начальство лишит квартальной премии.
Поэтому весь вечер добросовестно сидела перед телевизором, обложившись бутылками валерьянки. Сердце стучало в груди, как подстреленная птица.
А батюшки, в гейропе гендерно-нейтральных туалетов понастроили. Младенцев едят на завтрак. Об этом в красках рассказывал Соловьян. Услышав это, Россияна Владимировна чуть не задохнулась от возмущения. Она закапала в глаза валерьянки и засунула правое ухо в ингалятор (чтобы левым ухом прислушиваться к телевизору). Так и просидела до полуночи.
Утром она помолилась на икону Вэ Вэ Пу, которая торжественно стояла в красному углу. И пошла будить сыночка – сегодня он отъедет в лагерь в Северной Корее. Путёвку выдали на работе.
Ещё раз проверила давно собранный дорожный рюкзак: главное, чтобы портрет Кима был на месте. Всё остальное – полосатую робу, наколенники и коврик для молитв – выдадут в лагере.
Через месяц сын вернулся заметно постройневшим, посмуглевшим, и, кажется, даже разрез глаз у него изменился. Молчаливый, настороженный, при каждом резком звуке он вздрагивал, вытягивался по струнке и присягал на верность двум великим вождям.
