Отправив Хрущёва на пенсию, партийные идеологи выдвигают теорию «развитого социализма» как высшей, наиболее зрелой его стадии (впервые озвучена Брежневым в 1967 году, окончательно вошла в Конституцию 1977 года).
А если страна вошла в «развитой социализм», то никаких резких изменений, как при «волюнтаристе» Хрущёве, быть не должно!
И повторю: постоянно обзывая Хрущёва троцкистом, ни один из авторов комментов не смог привести ни единого факта следования Хрущёвым идеям Троцкого! Да, голосовал на каком-то собрании за резолюцию, покаялся – вот и весь троцкизм, а вся его деятельность главы государства экономически не продумана, порой откровенно безграмотна: совнархозы вместо министерств разорвали сложившиеся экономические связи, отведение гигантских площадей под кукурузу (вплоть до северных регионов) реально оставило страну без хлеба, вложение огромных денежных потоков в целинные земли, а не в уже обрабатываемые площади («побольше распашем – побольше получим» – идеология феодализма) привело к затратам финансов, которые не окупились, но так нужны были в Нечерноземье, которое с этой поры начало вымирать, гигантское непродуманное сокращение армии и флота оставило без работы сотни тысяч офицеров, а необъяснимая передача Крыма «на юбилей» в состав УССР породила впоследствии сложнейшие проблемы.
Утверждение, что страна уже в социализме, привело к подгонке действительности под желаемую схему: «мельчали» недостатки, «исчезали» трудности, росли «успехи» и «достижения». Этому способствовали успехи «золотой косыгинской» пятилетки 1965–70гг.: резко повысился выпуск продукции товаров народного потребления, улучшилось их качество, разрабатывались и вводились новые линейки продукции, развивались новейшие технологии, успешно соперничавшие с западными. Экономический рост стал возможен благодаря повышению производительности труда через улучшение его культуры, интенсивности и организации, а также эффективного использования имеющихся ресурсов. Часть предприятий перешла на хозрасчет, они ориентировались на прибыль, а не на объемы производства.
Казалось бы, успех: растёт производство, растут зарплаты, все довольны?
Руководство страны вскоре осознало: если дать волю рыночным отношениям на производстве и они возобладают, то это приведет к утрате централизованного контроля над сектором реальной экономики. Произойдет откат от планового социализма, а это уже смена всего государственного строя.
Вывод был сделан правильный: «В целом ориентация на прибыль, активизацию товарно-денежных отношений, возрождение рыночных факторов как регулирующих основ экономического развития в наших условиях вредна и опасна», потому что исчезает смысл в деятельности «руководящей и направляющей силы нашей эпохи».
Нет, правительство и ЦК КПСС не были извергами, мечтавшими посадить всех на карточную систему, просто стало ясно: или партия распределяет блага, не забывая себя, или производственники становятся самостоятельными!
В 1971 г. Брежнев внезапно прекратил преобразования Косыгина (без объяснения причин), и через какое-то время все начинания премьера свернули, а затем пришло «спасение» для партийно-хозяйственной номенклатуры – рост цен на энергоресурсы позволил находить выход из безвыходной ситуации: получать нефтедоллары, ничего не меняя в стране.
Зачем рисковать, если рост доходов от продажи нефти и пятикратное увеличение экспорта позволяют компенсировать за счёт нефтедолларов недостатки плановой экономики… Если что-то не производится, это всегда можно купить за рубежом, преобразования не нужны. Вот так экономика и скатилась в «застой», а СССР упустил свой исторический шанс на эволюцию социально-экономической модели без потрясений. Страх потери власти снова – не в первый и не в последний раз в русской истории – взял верх над разумом, над интересами страны.
Да и уровень образования руководителей не позволял подняться для решения сложнейших вопросов, для ЦК главное было – сохранить существующее. Работник аппарата ЦК КПСС Федор Бурлацкий позже вспоминал: «В аппарате пересказывали слова Брежнева по поводу доклада Косыгина на сентябрьском пленуме 1965 года: «Ну, что это он придумал? Реформа, реформа… Кому это надо, да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема».
А теперь задумаемся: как и когда проявилось воздействие вражеских голосов, агентов ЦРУ и тлетворное влияние Запада, если все решения принимал ЦК? Массы, помнившие о репрессиях, подвергавшиеся идеологической обработке в течение всей жизни, находились в убеждении, что вот это всё и есть социализм, и нужно работать ради светлого будущего, если не собственного, то хотя бы детей и внуков, тем более что зарплату повысили, жизнь стабильна! А поскольку сравнивать с чем-то или кем-то гражданин СССР просто был не в состоянии, казалось, что всё хорошо! Как пелось в популярной песне, «жила бы страна родная, и нету других забот».
Существовавшая система не стимулировала ни производство, ни научно-технический прогресс, без которого было невозможно перейти от индустриального к постиндустриальному обществу. Несмотря на широковещательные заявления о «соединении достижений научно-технического прогресса с преимуществами социализма», к концу 70-х годов, когда США и лидирующие страны Западной Европы начали путь к постиндустриальному обществу, в СССР его примитивными формами было охвачено менее 10–15 % рабочих промышленности. В то же время работали вручную 40 % рабочих промышленности, 55–60 % строителей, до 75 % работников сельского хозяйства.
К 1985 году, когда в США работало 1,5 млн ЭВМ и 17 млн персональных компьютеров и ЭВМ, в СССР насчитывалось не более нескольких десятков тысяч аналогичных машин преимущественно устаревших моделей. В результате к середине 80-х годов СССР вновь (как и в 20-е) оказался перед угрозой нового стадиального отставания от стран Запада. Избежать этого при сохранении существующей системы было уже невозможно.
Оставалось 2 пути: реформировать общество на новых социальных, политических, идеологических принципах или обеспечить переход наиболее доходных отраслей в собственность небольшой группы лиц, которые становятся «новой элитой», сопровождая всё это красивыми речами о новом мышлении, демократии и гласности.
Выбор руководителей был очевиден.