Внутри ее убежища в столь желанной убаюкивающей неге продолжал не переставая сигналить надоедливый маячок, зарытый на самом дне, затерянный, позабытый и оттого неведомый и бывшему хозяину.
Королева теней. Россия, 2021 год
Она торжествовала победу, еще совсем чуть-чуть, и от паршивого отпрыска ненавистного светлячка ничего не останется.
Она постепенно обживалась в своем долгожданном убежище, окутывая его липкой паучьей сетью, которая становилась все прочнее, затмевая свет, заселяя густой въедливой непроглядной тьмой.
Она уже восседала на троне во всем своем паучьем величии, и все же она не торопилась, она хотела насладиться моментом, медленно, по капле осушая безмятежно плескающийся в его глазах сиреневый океан, сотканный из прозрачного слепящего света.
С каждой каплей утекала его жизнь и росла ее сила. Ее темное величество могло наконец отвязаться по полной, под стать себе, уродуя все вокруг, сея разрушение и смерть.
Она делала то, что обожала и лучше всего умела, творила и распространяла зло, опутывая им всё, к чему прикасалась, опустошая, обгладывая, высасывая все соки.
До поры она таилась, не выдавая своего присутствия, и это временное бездействие изводило ее, требуя очередной дозы жестокости и насилия, чтобы снова и снова испытывать непередаваемое наслаждение, сравнимое лишь с оргазмом невероятной силы.
Чтобы раз за разом достигать пика, ей требовалась все большая и большая доза, что было для нее жизненно необходимым. Эта потребность росла в ней, копилась, изматывая и мучая, она терпела до последнего и, наконец, взорвалась кровавым фейерверком.
О, с каким удовольствием она несла смерть, продуманно, искусно, со знанием дела, теперь у нее всегда будут руки, способные воплотить в жизнь все ее задумки, идеи и головокружительные проекты.
Она постоянно совершенствовалась в своем умении прикарманивать еще и интеллект жертвы, а этого добра у светлячка и ее отпрыска было навалом.
Теперь у нее есть глаза, чтобы подглядывать, уши, чтобы подслушивать, нос, чтобы вынюхивать, рот, чтобы лгать и мозги чтобы совершенствоваться. И всё перечисленное вместе, чтобы выслеживать, загонять в угол и убивать.
О, охота! Она обожала охотиться. Просто убивать направо и налево ей теперь скучно. Гоняясь за светлячком и ее отпрыском, она научилась продумывать тактику убийства на несколько шагов вперед, предугадывая действия жертвы.
Она научилась убивать красиво, изобретательно, впечатляюще. Она стала талантливым кукловодом и чревовещателем, умела найти и вовремя потянуть за нужную ниточку, и жертва уже пляшет под ее дудку, выделывая головокружительные кульбиты по ее желанию.
Пусть с Кэтрин она промахнулась, не сумев перетянуть на темную сторону. И все же успела убить ее руками, вовремя подставить, сделав кровавым убийцей, и самое главное - успела благодаря Кэтрин проникнуть в убежище.
Дальше хлеще. Обращенные ей человечки, обзаведясь клыками и когтями, оставаясь незамеченными, поставляли ей нужную дозу, распространяя ее семя зла повсюду, и первые ростки уже дают о себе знать, закрепляясь в человеческом теле, заражая тьмой их душу и разум.
Она научилась творить всякое, оставаясь незамеченной даже для теперь уже бывшего хозяина убежища, используя его способности, чтобы еще изощреннее убивать.
Те две девки из больницы, возомнившие себя птичками, хлопали крылышками, чистили перышки и даже клевали воображаемые зернышки. Пока санитарка, перепуганная их странным поведением, привела врача, птички выпорхнули из окна последнего этажа пятиэтажной высотки.
Не соображая, что делают, они со счастливыми улыбками шагнули навстречу верной смерти, но все же успели пережить весь ужас содеянного, прежде чем размозжить себе мозги и переломать все кости.
А уж на родине светлячка она повеселилась на славу, наслаждаясь отчаянными завываниями местных баб и трехэтажным матом в купе с беспросветным запоем их мужиков. Ну что же, как всегда, свалим все на прихоти обиженной матушки-природы.
Со священником она тоже позабавилась, как потешно он ползал на четвереньках, как заливал свой страх, чуть не упившись до смерти, хотя ему явно недалеко до могилы.
Но всё же вышла промашка, она не совсем рассчитала степень произведенного ее выкрутасами эффекта и, похоже, перегнула палку. Народ внезапно притих и уже не с таким рвением гнал прочь из села отпрыска светлячка вместе с его родственничком, на что она так рассчитывала.
Она помнила этого парня, вернее, его запах, запах опасности, Артем однажды уже становился на ее пути, только тогда ей не удалось его рассмотреть. А теперь всё, что было в голове бывшего хозяина убежища, было открыто перед ней, всё, что ей нужно было знать.
Она пока не решила, так ли ей опасен очередной родственник светлячка. К тому же ее постоянно отвлекала раздражающая близость Прасковьи, ослабляла ее и тормозила исполнение далеко идущих планов по полному захвату убежища.
И еще, она долго кое в чем не признавалась себе, прогоняя эти мысли. Обычно она чуяла опасность за версту, и нюх ее еще никогда не подводил. Но это было что-то другое, что-то, о чем она не хотела знать, от чего интуитивно убегала. И уговаривала себя, что это несерьезно, что все это ей только кажется.
Она читала мысли хозяина убежища на раз-два, ковырялась в его воспоминаниях направо и налево, но ничего подозрительного так и не заметила. Она приписывала себе излишнюю мнительность из-за опасной близости светлячка.
Но внутри ее убежища в столь желанной убаюкивающей неге непроглядной тьмы продолжал не переставая настойчиво сигналить надоедливый маячок. Едва пробивающийся откуда-то издалека, из самых глубин, зарытый на самом дне, затерянный, позабытый и оттого неведомый и бывшему хозяину. Неведомый или ненужный?.. Ее бы устроил второй вариант. В этом, в конце концов, она себя и уверила.