В Россию начали возвращаться потомки тех, кто когда-то давно по тем или иным причинам покинул свою историческую Родину. Первым в этом списке стал представитель старообрядческой общины Орегона Фаддей.
Россия для него – Родина предков, в которую он решил переехать. Больше суток фермер из Портленда добирался до своего нового места жительства – Приморского края.
Корреспондент Полит74, заинтересовавшись ситуацией, решил узнать у Андрея Авдашкина, старшего научного сотрудника лаборатории миграционных исследований ИМГСН ЮУрГУ, сколько русских эмигрантов и их потомков проживает за границей и можно ли надеться на их возвращение.
Всё началось гораздо раньше…
— В XX веке Россия пережила две крупных волны эмиграции. Если говорить о первой из них, которая была связана с Революцией, то кто уезжал из страны, сколько их было, и куда они уезжали?
— На самом деле процесс массовой эмиграции из России начался несколько раньше, во второй половине XIX века. Именно в этот период первые выходцы из Российской империи появились, например, в Аргентине.
Это были немцы-менониты, которые покидали Российскую империю из-за необходимости службы в армии. Дело в том, что император Александр II ввел всеобщую воинскую повинность, а менонитам по религиозным воззрениям запрещено служить в армии. Поэтому они начали покидать стану, кто-то приезжал в Аргентину. По разным оценкам в Аргентине оказалось порядка 15-20 тысяч немцев с Волги и других районов, где проживали немецкие колонисты.
Потом имела место массовая эмиграция еврейского населения. Она являлась ответом на регулярно происходившие погромы. Для жизни они выбрали разные страны: кто-то уезжал в США, кто-то в ту же Аргентину. Именно в конце XIX века формируется сообщество евреев из Российской империи в Аргентине.
Ещё стоит отметить и трудовую миграцию из России, которая тоже шла в эти годы. Её, правда, сложно количественно оценить, но в Аргентине перед 1917 годом находилось около 10 или 20 тысяч русских крестьян на сезонных работах. Кроме того, из западных областей империи ехали украинцы, поляки и представители других народов. В некоторых работах встречал данные, что таких мигрантов в Аргентине перед началом Первой мировой войны могло насчитываться до 100 тыс.
Потом началась Первая мировая война, произошла Революция, затем Гражданская война. В этих условиях мигранты из Аргентины уже не могли вернуться обратно. В итоге только в одной Аргентине сформировалась община выходцев из России численностью примерно в 50 тысяч человек. Подчеркну, это только в Аргентине. Про другие страны затрудняюсь сказать, но волна миграции была достаточно значительной.
На сегодняшний день сообщество аргентинцев русского или российского происхождения оценивается примерно в 200-300 тысяч.
Существовала большая русская община в Харбине. Это вообще достаточно интересный исторический феномен – «Русский Харбин». К началу 1930-х годах в Харбине действовало порядка 25 православных церквей. Работали высшие учебные заведения, где велись серьезные исследования.
— Хорошо, зафиксировали, что сам процесс эмиграции начался в конце XIX века. Если всё же говорить о послереволюционной волне, то какая она была?
— Тогда из России уезжали представители социальных групп, которые видели риски для своей жизни в новой стране или те, кто был не согласен с новой властью: обладатели капитала, интеллигенция, представители аристократии и отдельных этнических и религиозных групп и другие.
При этом имела место и иммиграция. За первые годы существования советской власти в России существенно возросла численность китайцев.
Была сложная картина мобильности, которую трудно отследить. Если говорить упрощенно, то можно видеть, что поток шёл как из страны, так и в неё.
— Если так же рамочно говорить о векторах, то куда уезжали наши соотечественники?
— Балканы, Турция, Германия, Франция, новый свет. Представители белого движения и казаки уезжали на Дальний Восток, в тот же Харбин.
Обратная репатриация
— Известно ли, как сейчас живут сформировавшиеся в конце XIX и в начале XX века общины выходцев из России? Они сохраняют некую культурную общность или они полностью ассимилировались?
— Я думаю, можно сказать, что «растворились» среди местного населения примерно так же, как иммигрировавшие туда итальянцы или немцы. Русскоязычную общину той же Аргентины, сформировавшуюся именно в конце XIX века, очень трудно выявить. В основном заметны представители постсоветской волны.
— То есть говорить о возможности налаживания стабильного канала репатриации нельзя?
— Очень тяжело. Вот с теми, кто уехал после распада СССР можно работать, налаживать определённые связи, организовывать диалог и так далее. Но вопрос: сколько их там? Нужно ли это им? Хотят ли они уезжать куда-то? Хотя во всех случаях необходимо рассматривать такие сообщества как рычаг культурной дипломатии нашей страны.
— Переходя ко второй большой волне эмиграции, то кто, сколько и куда уезжал?
— Самый банальный пример, с 1990 по 2022 годы в Израиль переехало более 400 тысяч россиян, если считать граждан бывшего СССР, то порядка 1,2 миллиона человек. Это данные Израильской стороны.
При этом нужно понимать, что волна мигрантов 1990-х гг. была достаточно квалифицированной. Находил данные, что 2,3% из них имели учёные степени.
У двух третей было высшее образование, 40% имели опыт работы в сфере науки и высшего образования, 10% имели инженерные специальности.
Это был сильнейший стимул к научно-техническому, производственному, экономическому развитию. Израиль в течение 1990-х гг. получил немалый человеческий капитал.
— То есть в 90-е годы основная волна шла именно в Израиль?
— Это было одно из основных направлений. Еще США, Германия. Когда мы ведем речь о волне миграции в Израиль, надо понимать, что еще в позднем СССР были сняты многие ограничения на репатриацию евреев, а после распада СССР эмиграция в Израиль приобрела широкий характер. Во-вторых, Израиль тогда очень нуждался в демографических ресурсах, так как самый большой коэффициент рождаемости в Израиле у ортодоксов. А они имеют ряд серьёзных религиозных ограничений, касающихся, например, воинской службы и трудовой деятельности. Правительству нужно было как-то сбалансировать демографическую ситуацию.
Плюсом нужно иметь ввиду, что на первых этапах в государстве Израиль имела место некая «эйфория» от чувства воссоединения. Мне доводилось слышать, как некоторые консервативные отцы семейств, например, встречали репатриантов прямо в аэропорту и везли к себе в дом на праздники, встречать шаббат и другое.
Потом, когда сложилось более четкое понимание, что едут по разным причинам, что люди разные, что это повышает нагрузку на социальную инфраструктуру, то власти начали более пристально анализировать ситуацию, волна миграции пошла на спад. Ситуация в России тоже постепенно улучшилась, а большинство тех, кто мог и хотел уехать – уехали.
— Сейчас эти эмигранты хранят свою общность русскоязычных евреев или они «растворились», например, в тех же хасидах?
— Ну, в ортодоксальные религиозные общины они достаточно редко вступали, так как преимущественно, это светские люди. Они, конечно, разобщены, но пространство русскоязычного Израиля, существует. Раньше, лет 10-20 назад, к примеру, в некоторых районах, например, вы могли даже не прибегать к использованию иврита или английского, а объясняться исключительно на русском языке. Я лично встречал людей, которые переехав в Израиль даже иврит толком не выучили, и чаще всего использовали продолжительное время только русский язык в быту.
Если сейчас количественно попытаться оценить это пространство русскоязычного Израиля, то в исследованиях встречал цифры 15-20% от населения государства. Как к ним относиться, не знаю: кто-то критикует, кто-то согласен, кто-то нейтрально воспринимает. По крайней мере, мы имеем некую точку отсчёта.
— Если эту общность рассматривать, как возможный канал уже обратной репатриации, то насколько реально наладить миграционный поток?
— Стратегии у людей были и остаются очень разными. Если думать в духе: «а можем ли мы кого-то оттуда вернуть?», то, думаю это будут, может быть, десятки тысяч. Сказать, что явление станет массовым, достаточно трудно.
По моим ощущениям, люди осознают некоторые риски пребывания в Израиле и где-то просчитывают «пути отхода». Обычно это США. Это я говорю про ситуацию 10-летней давности, полагаю, сейчас она не претерпела серьёзных изменений.
— А если что-то сделать для увеличения потока, например, взять за образец ту же израильскую программу репатриации?
— Крайне сложно что-то сказать. Понимаете, долгое время все эти вещи у нас были сфокусированы на Центральной Азии, в частности северном Казахстане. Изучая документы Федеральной миграционной службы, я не встречал даже мысли о какой-то переориентации, не звучала она и в различных дебатах. То есть этот вопрос, он из разряда «поразмышлять, подумать», но реального воплощения, полагаю, он не найдёт.
— После распада Советского союза много людей, идентифицирующих себя как русских осталось в других странах. Вот эта общность, как возможный канал репатриации, насколько перспективна?
— Глядя на все документы, статистику ФМС с 1991 года, мой личный опыт работы с людьми, переехавшими из Казахстана, могу сказать, что основной объем демографических ресурсов наша страна уже получила.
В том же Казахстане, согласно последней переписи (прошла в 2021 году), проживает 20 миллион человек, из них только 2,9 миллионов – это русские (14,9%). То есть их численность значительно сократилась с момента последней советской переписи. И за 30 лет их стратегии, конечно, серьёзно поменялись. Большинство из тех, кто хотел вернуться в Россию, уже вернулись. Сейчас мы наблюдаем всё более угасающие волны миграции.
Кроме того, часть из этих 2,9 миллионов идентифицируют себя уже как представителей казахстанской нации – русские казахстанцы. Это видно по результатам полевых исследований.
— Есть ли оценки, сколько в принципе русских после распада союза остались за границей?
— Демографы долго спорили по этому вопросу и в конце концов пришли к оценке в 20-25 миллионов человек, которые после крушения СССР оказались за пределами России.
Сколько их сейчас, трудно сказать. В Кыргызстане их численность точно сократилось. Сейчас не более 330 тысяч, концентрируются они в основном в северных регионах, в столице. Из Таджикистана почти все уехали еще в конце 1980-1990-х годов. Про Казахстан цифры озвучил. В Узбекистане проживает порядка 700-800 тысяч русских.
Основной объем миграций этнически русских или русскоязычных в Россию уже произошел на предыдущих постсоветских этапах, дальше уже будет другая ситуация.