Он был толстым, неповоротливым и молчаливым ребёнком, чем ужасно раздражал мать. Однажды вышли они на улицу погулять, мать ускорила шаг, а тот за ней не поспел, отстал и уселся на землю посреди улицы. Какие-то мальчишки заметили из окна неуклюжего малыша и стали смеяться. Тогда он встал и пригрозил весельчакам: «Ну, нечего скалить зубы!».
Защищать свою честь он умел с детства. Это потом, годам к семи, малоподвижный мальчик превратится в резвого шалуна. А в раннем детстве Саша отличался нетипичным для его братьев и сестры поведением. Родным приходилось заставлять его бегать и играть вместо молчаливого пребывания в своих думах. У родителей даже были опасения, всё ли в порядке с умственными способностями их старшего сына.
Когда давление со стороны родителей сильно доставало, мальчик убегал к бабушке — Марии Алексеевне. Та не давила на внука, но тоже много размышляла о его судьбе:
«Не знаю, что выйдет из моего старшего внука. Мальчик умён и охотник до книжек, а учится плохо, редко когда урок свой сдаст порядком; то его не расшевелишь, не прогонишь играть с детьми, то вдруг так развернётся и расходится, что ничем его не уймёшь: из одной крайности в другую бросается, нет у него середины».
Бабушка стала первой наставницей в русском языке. Огромного творческого наследия могло и не быть: в семье часто говорили по-французски, и дети знали этот язык с рождения. Гувернёром у Саши был образованный француз, а семейную библиотеку составляли сплошь французские издания. Зачитываясь Мольером, маленький Саша пробовал писать комедии, по которым затем они с сестрой Ольгой ставили домашние спектакли. Первые стихи юного дарования тоже были написаны по-французски.
Известно, что в семье Пушкиных было восемь детей, но стать взрослыми было суждено только троим: Ольге, Александру и любимцу матери Льву. Смерть Николеньки, который был младше Саши на 2 года, потрясла мальчика настолько, что он оставил об этом воспоминание. Ещё вчера, желая подбодрить хворающего брата, он строил ему умилительные рожицы и звал играть, а в ответ Николенька показывал ему язык. А сегодня утром заплаканная няня сказала, что брат ночью преставился...
Саша с детства питал особые чувства к талантливым людям. Когда в гости к отцу пожаловал Николай Карамзин, малыш тихонечко слушал беседу, затаив дыхание. Сергей Львович вспоминал об этом эпизоде:
«Не имея шести лет, он уже понимал, что Николай Михайлович Карамзин — не то, что другие. Одним вечером Николай Михайлович был у меня, сидел долго, во все время Александр, сидя против него, вслушивался в его разговоры и не спускал с него глаз».
Необычный ребёнок тоже привлекал внимание взрослых, в том числе из-за нестандартной внешности. М. Н. Макаров рассказывал, что «волосы его в малолетстве были так кудрявы и так изящно завиты африканскою природою», что однажды И. И. Дмитриев заметил: «Посмотрите, ведь это настоящий арабчик». На что смышлёный малыш отреагировал молниеносно: «По крайней мере, отличусь тем и не буду рябчик».
Ещё одну необычную историю из детства он упомянул сам, написав в письме Наталье Пушкиной в 1834 году:
«Видел я трёх царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю: от добра добра не ищут».
Когда мальчику был всего год, они с няней вышли на зимнюю прогулку. Но час был несчастливым: в это же время куда-то приспичило отправиться императору Павлу I. Император был очень подозрительным человеком и, словно предчувствуя угрозу свержения, ждал от каждого встречного почести и коленопреклонства. Даже дамы из высшего общества были вынуждены преклонять колено и целовать ему руку, чтобы подтвердить свою преданность.
На прогулке няню с мальчиком догнали всадники. Один из них, человек невысокого роста, внезапно остановился и уставился на малыша бешеными глазами. Откуда-то сзади послышались возгласы: «На колени! Шапку сними!». Оторопевшая и напуганная няня стащила с головы мальчика картуз. Человек увидел курчавую голову ребёнка, рассмеялся, махнул рукой всадникам и был таков. Только потом до няни дошло, что им не повезло встретиться с самим императором: последствия этой встречи могли стать роковыми и для мальчика, и для семьи.
Кто именно сопровождал тогда ребёнка, теперь уже не узнать. Ведь у маленького Саши была кормилица и няня по имени Ульяна, уже потом шефство над ним взяла кормилица сестры Арина Родионовна. Именно эту простую женщину благодарят потомки за любовь и интерес мальчика к русскому языку. А самого Александра Сергеевича — за создание русского литературного языка, которым мы пользуемся и поныне.
Неспроста малыш родился на границе двух столетий — в 1799 году. 31 декабря 1800 года, когда Саше было всего полтора года, в доме Пушкиных накрыли стол. Все ждали встречи Нового года, открывавшего двери девятнадцатого столетия. В полночь раздался звон часов, гости подняли бокалы и начали громко поздравлять друг друга. Так громко, что разбудили спящего в соседней комнате малыша.
В одной спальной рубашке ребёнок возник на пороге и с изумлением стал рассматривать присутствующих. Тут же испуганно вскочила няня и поспешила к мальчику, чтобы увести его спать. Но Надежда Осиповна, мама будущего гения, остановила её:
— Вот кто переступил через порог нового столетия! Вот кто в нём будет жить!..
Мама оказалась права, но на девятнадцатом столетии история мальчика не закончилась. Александр Сергеевич Пушкин продолжает жить в сердцах и памяти своих потомков. И что-то мне подсказывает, что там он будет жить вечно. Согласны?
Поставьте лайк, если было интересно! Приходите ко мне в Telegram, там публикую то, чего в Дзене не будет.