— Ну что? Что сказал врач? — четырнадцатилетняя Дина взволнованно взглянула на Викторию. — Мне придется носить очки, да?
В глазах подростка читались страх, непринятие и даже отчаяние.
— Наверное, придется... Пожалуй, да... — Виктория отвела взгляд. Она не знала, как сказать дочери мужа, что коррекционные очки в данном случае бессильны и не решат проблему.
«Последствия аварии могут всплыть даже спустя годы. Хорошо, что вы пришли сейчас, а не тогда, когда девочка ослепла окончательно», — слова врача нельзя было назвать обнадеживающими. Скорее, наоборот, звучали как приговор. Но Виктория не собиралась отчаиваться и тем более еще сильнее пугать девочку. Она сама была медсестрой и знала, что современная медицина порой творит чудеса, что надо верить, лечиться и не опускать руки.
— Ладно, но давай купим мне красивую оправу... Дорогую. Возьмем у папы деньги и пойдем по магазинам?
— Да, конечно, — Виктория обняла Дину. Она любила эту девочку как свою дочь. — Но сначала я все обсужу с твоим отцом.
Дорога домой прошла в молчании. Было видно, что Дина расстроена. Виктория была сама не своя, даже адрес указала неверный, хотя жила с мужем и Диной уже несколько лет. Сейчас перед глазами всплыло бледное лицо 7-летней девочки. В синяках, ссадинах и ушибах.
«У девочки ЧМТ, вследствие сильного двойного удара при резком торможении, который привел к сотрясению. Она чудом осталась жива...» — Вика отчетливо помнила то, как девочку везли в интенсивную терапию. Она была без сознания.
«Есть ли у нее родственники?» — спросила тогда еще новенькая, медсестра, Виктория Попова.
«Мать, скорее всего... Скончалась на месте».
«А отец?»
«Отец, вероятно, был за рулем. Погиб по дороге в больницу. Пока неизвестно, кто эти люди, документы были только у водителя».
«Бедная девочка... Кто за ней будет ухаживать?! Она ведь, возможно, останется инвалидом...» — Виктория не могла смириться с этим фактом. Всего неделя работы в реанимации, а она повидала уже столько сломанных судеб!
«Привыкнешь, Вика. Ко всему привыкаешь», — говорили коллеги. Но Виктория до сих пор не привыкла к людскому горю. Нет.©Стелла Кьярри
— Мам! Ма-ам! Ты чего? Заснула? Выходим, — Дина похлопала Викторию по плечу, возвращая в настоящий момент.
— Иди домой, а я зайду в магазин. Хочешь тортик?
— Да, мой любимый. Наполеон. Я могу с тобой сходить.
— Не надо, беги домой, у тебя завтра важная контрольная, готовься...
Вика сделала паузу, понимая: возможно, девочке вскоре придется отложить учебу. На ее мечте — стать переводчиком, вероятнее всего, будет поставлен крест. Дай Бог, если она хоть что-то сможет видеть, не то что читать...
Вика тряхнула головой, «сбросив» гнетущие мысли. Она шла в магазин, чтобы проветриться: покупка продуктов в супермаркете успокаивала. Изобилие, огромный выбор — это давало Виктории надежду на завтра. Отгоняло ее тайный страх голода и безысходности, как в детстве.
Вика росла в детском доме. Ни друзей, ни близких... никого. Вика с содроганием вспоминала то время, вечно недовольное лицо воспитательницы, вкус прогорклой еды и запах хлорки. А еще унижения со стороны сверстников, озлобленных, черствых детей, которые, казалось, совершенно не имели сердца.
Единственное, что спасало Вику — добрая медсестра в медпункте. Она брала на руки, успокаивала, даже свежие ссадины йодом мазала не больно.
— Я тоже стану медсестрой, — однажды сказала маленькая Вика. Вырасту, и как вы, буду людям помогать.
В тот момент женщина просто улыбнулась. Она не знала, что девочка твердо решила и сделала свой выбор. Один и на всю жизнь.
Поступить в медучилище оказалось сложной, но не такой уж и невыполнимой задачей. Вика была упорной, выучила, подготовилась, и ее взяли. Дали общежитие, стипендию. А после — отправили на практику. Сначала санитаркой, потом в поликлинику. А уж там Виктория Попова познакомилась с нужными людьми, которые ей помогли повысить квалификацию и устроиться в интенсивную терапию на должность, как она называла, «подай-принеси». Но все же зарплата была выше. Да и перспективы роста имелись.
Для детдомовской девушки эта работа была отличным шансом выйти в люди...
Кто же знал, что там будет так сложно... Не только физически, но и морально.
Виктория через себя пропускала истории людей, попадающий к ним в отделение. Но особенно ей запала в душу девочка с бледным лицом.
Вика глаз не спускала с палаты, мысленно молилась, чтобы ребенок остался жить, чтобы у нее были родственники, которые могли бы за ней ухаживать.
«Нашли мы ее отца, Попова. Можешь выдохнуть», — сказал врач, и, предвосхищая вопросы, добавил: — «За рулем в момент ДТП был не отец».
Антон Борисович приехал тем же вечером. Он был бледен, хмур и даже не посмотрел на Викторию.
«Вашей дочери потребуется особенный уход».
«Делайте все, что в ваших силах. Я не поскуплюсь», — отец Дины выложил на стол пачку денег.
Был скандал, врач даже оскорбился, но все уладили.
Девочку перевели в улучшенную палату, ее «стерегли» лучшие медсестры и уже через несколько дней наступило улучшение.
Виктория принимала активное участие в уходе за девочкой, хотя она была новенькой, ее не «отгоняли». Врач называл это практикой, видел, как Вика старалась.
Когда девочка пришла в себя, именно Вика была в палате. Когда задала страшный вопрос про мать... тоже была Вика.
Они прошли вместе через стадии отчаяния, неприятия, безысходности и смирения. Отец Дины заметил, что в присутствие Виктории, его дочери становится лучше и попросил врача, чтобы Попову назначили личной медсестрой.
«Антон Борисович, у нас не частная клиника. Но мы будем стараться», — снисходительно улыбнулся врач. Вика к тому времени посещала курсы реабилитационной практики и буквально своей силой воли поднимала Дину на ноги. Она заменила ей друзей и даже в какой-то степени маму. Поначалу, не желающая жить девочка, начала проявлять интерес к жизни.
Кроме отца, у Дины была бабушка, Лидия Николаевна. В тот момент она проходила лечение заграницей и прилетела только тогда, когда состояние внучки стабилизировалось.
Все говорили, что Дина относительно легко отделалась, учитывая то, какой силы удар произошел. Но один пожилой врач, слова которого сейчас и вспоминала Вика, сказал:
— ЧМТ опасны тем, что они могут проявиться потом. Срастутся кости, заживут ссадины и синяки... но скрытые, сложные повреждения мозга, которые мы не можем в силу техники и нашего опыта диагностировать на 100% могут проявиться в любой, самый неожиданный момент. Родителям Дины нужно держать ухо востро.
Вика хорошо запомнила эти слова.
Чуть позже, когда Дину выписывали, она передала их Антону Борисовичу. На тот момент между ними не было ничего, кроме «рабочих» отношений, но Вике было странно, почему Антон так холодно говорил о погибшей жене. Так, словно он ее совершенно не любил.
— Вы можете приходить к Дине время от времени? Она привязалась к вам. Я бы даже сказал, полюбила. Мне кажется, вы отлично подошли бы на роль гувернантки, — сказал Антон Вике.
— Нет, я не могу бросить работу.
— «Нет» — это совсем «нет»? Или «я подумаю»?
Вика пожала плечами. А через неделю уже ехала к Диночке, чтобы ее навестить дома.
Договорились, что Вика будет работать и дальше, но два раза в неделю станет приезжать к Дине, чтобы делать ей уколы и выполнять роль «старшей сестры», «подруги», «жилетки». К психологу девочка ходить не желала. Доверяла только «своей» медсестре.
Шло время, Антон разглядел Вику не только как сотрудницу больницы. Они чаще стали проводить время втроем. А спустя год после аварии, Антон предложил Вике совместное проживание.
— Я решу твои финансовые проблемы. Ты будешь жить как королева.
— Это из-за дочери, да?
— Не только.
Тогда он ее впервые поцеловал.
Все было похоже на сказку, лишь мать Антона, Лидия Николаевна, невзлюбила потенциальную невестку.
— Из грязи и в князи? Да? Моего благословения не жди. Одну уже подобрал «на обочине», так вот ее Бог и покарал... с любовником за рулем!
— Мама, не при Дине! — Антон побагровел. Тогда Вика и узнала, кем был тот самый «водитель».
Оказалось, что мать Дины завела интрижку с водителем Антона. Девочка в силу возраста не понимала, почему мама проводит с папиным шофером столько времени, к тому же он ей нравился — угощал мороженым, смешно шутил. И дошутился... угробил ее мать и едва не отправил на тот свет саму Дину.
Вике стало ясно, почему Антон так холодно говорил о жене, почему не ходил к ней на могилу.
Несмотря на отсутствие благословения, Антон все же женился на Виктории. Окрыленная, она расцвела: и он влюбился. Особенно ему нравилось то, что она поладила со «сложной» Диной, и их семья вновь стала полноценной. Казалось, что все были счастливы...
До того момента, как у Дины не начались проблемы со зрением.
Вика до последнего не хотела верить в худшее, она водила девочку к самым лучшим специалистам, и теперь оказалось, что нужна операция. Нужны деньги.
Именно об этом она хотела сказать мужу.
У Антона дела шли не слишком хорошо, как говорится, одно к одному. Он продал одну из машин, заложил «резервную» квартиру.
— Вам помочь выбрать торт? Вы уже десять минут стоите у прилавка, — голос продавца вернул Вику в реальность.
— Да... мне «Наполеон», пожалуйста.
Чай пили вдвоем с Диной.
— Ты не знаешь, почему папа снова задерживается? — спросила Дина. В последнее время дочь заметила частое отсутствие отца и даже какую-то отстраненность.©Стелла Кьярри
— Я звонила, он не взял трубку. Наверное, у него на работе что-то стряслось.
Дина не ответила. Доела торт и ушла в свою комнату.
Антон пришел поздней ночью. Но Вика не спала. Она ждала его и, несмотря на позднее время, заметила след от помады на его рубашке.
— Я думал, что ты спишь, — нелепо оправдался он.
— Значит, твои «проблемы на работе» — это новая секретарша? — Вика не была ревнивой, но в тот момент все было слишком очевидно.
— Нет, не секретарша. Какая тебе разница? Я тебя не выгоняю пока. Развод оформим по-тихому, так как мне нужно.
— А что нужно мне? Ты не подумал?
— Твои хотелки меня давно не волнуют, с того момента, как выяснилось, что ты «пустоцвет». А мне нужен сын, наследник.
— Если тебе плевать на меня, подумай о дочери, — Вика проглотила жестокие слова мужа.
— Думаю все эти годы. Поэтому ты еще здесь.
— У Дины посттравматическое осложнение. Она теряет зрение. Ей нужна операция! — стараясь держать себя в руках, отчеканила Вика.
— Нужна, значит, делай. У тебя на работе полно врачей.
— Дорогостоящая операция. Сложная. Нам срочно нужны деньги. Много денег, и не те врачи, что работают в моей больнице.
— В таком случае я не смогу помочь. Бизнес едва держится на плаву, мне самому сейчас нужны деньги, — холодно сказал Антон. Так, словно речь шла не о его больной дочери, а о какой-то кукле.
— Продай машину! Это же твоя дочь! Твоя родная кровь!
— Кто знает, чья она?! Похожа на мать! На эту стерву, гулящую!
— Не кричи, — шикнула Вика. — Дина не виновата, что выросла и стала как две капли воды похожа на мать! Это не она тебе изменила, нельзя винить дочь в грехах матери! Дина — ребенок, твой ребенок! Без тестов ДНК это ясно!
— На 100% мой ребенок появится на свет через девять месяцев. Моя девушка сегодня сообщила радостную весть.
— Что ж... В таком случае мы будем делить имущество. Не думай, что я оставлю твое предательство безнаказанным, — процедила Вика. Она не могла понять, как Антон мог вести себя так бессердечно.
— Ты? Со мной тягаться решила? — он расхохотался. — Да все, что я покупал, было оформлено не на меня, а на мою мать. А она тебе не то что квартиру, она даже муху дохлую тебе не отдаст.
— Мне — нет. Но своей внучке она поможет. Это точно.
Вика пожалела о своих словах. Антон не был глупцом, поэтому подготовил свекровь к этому разговору.
Он сказал Лидии Николаевне, что Вика специально решила шантажировать их семью, узнав, что Антон собрался разводиться.
— А я говорила тебе, что с такими «овечками» шутки плохи. Ладно, я поняла. Ничего не получит. Разводись, — сказала Лидия Николаевна, после чего Вике позвонили и не очень вежливо объяснили, что она должна съехать в течение часа, иначе переезжать она будет на каталке в свою больницу, но уже в роли пациента.
Виктория оказалась на улице. Без помощи, без надежды и с больным ребенком «на руках».
Продолжение здесь
Спасибо что читаете мои истории каждый день.
Особая благодарность за ваши классы и подписку на канал!
Вам понравится:
ЛЮБОЕ КОПИРОВАНИЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ ВЕДОМА АВТОРА ЗАПРЕЩЕНО!