В соседней комнате производили надрывные звуки совершенно не знакомые мне лица. Они были в телевизоре и орали о чем-то своём. В последнее время привычно стало орать, оскорблять, унижать и принижать. Создается ощущение, что селекция сделала своё, кастрировав последние зачатки интеллекта, а отсюда способности к ведению дискуссии, обсуждению мнений и поиску конструктивного решения. Орущие друг на друга лица стали привычным лицом современной огромной страны. Современной относительно календаря, а фактически провалившейся в черную дыру общественного туалета, где нет представления о том, что за собой следует смывать, а брутальным кажется умение материться.
Меня всегда забавляла стремление "нашего " человека быть мужиком. Но со специфической для узкой ментальности точки зрения . Быть мужиком, гоняя свою жену или используя маты вместо слов на постоянной основе, поднимая стограммовый стакан, проклиная запад, утираясь грязным рукавом куфайки, оставляя угольный след от валенок на полу. Всё, что глупо, у нашего человека вызывает уважение и признак мужика.
Женщины заглядывают в глаза с признательностью и преданностью. Но, как оказалось, они скорее боятся кулака, чем искренне восхищаются подобной мужиковатостью. Ведь не зря же как только становится возможным, наши женщины отправляются в объятия к европейским мужчинам. Потому что они мужчины, а мужчина, как известно, не мужик. А мужики утираются рукавом куфайки, опрокидывая стакан и проклиная ту, которой он вначале признавался в любви, а потом гонял.
Только безумная может сохранять преданность тому, кто её унижает или поднимает на неё кулак. Только глупая может терпеть, выдавая свое терпение за сакральную христианскую истину. А истины в этом нет. Есть только её страх перемен. Как бывает страх у слоненка, превратившегося в слона, но с детства привязанного к палке-он по инерции боится сделать шаг, потому что с детства привык быть привязанным.
По телевизору орали лица. Но они не были похожи на лица. Крик обезображивает человеческое начало. А злость убивает сознание. Остается крик. Бессильный крик. Крик, которым кричит человек, страдающий диареей, но натыкается на закрытую дверь туалета. Он кричит, а дверь остается закрытой. Он кричит, но бывает поздно. Приходится менять штаны. А что нужно поменять, когда причина не в диареи, а в селекции. Когда хамство становилось нормой, сделавшись естественностью нашего бытия. Лучше диарея. Штаны поменять всегда легче в отличие от разума, затемненного ненавистью.
Крик, раздававшийся из телевизора, вгрызался в мой разум. Я затыкал уши, но он проникал всё-равно. Смрад окружал мою комнату. Зловоние, проникающее во всё. Чем сильнее я пытался заткнуть уши, тем сильнее становился крик. Чем сильнее я затыкал нос, тем сильнее становилась вонь, раздававшееся от белья, которым размахивали орущие лица.
Шоу продолжается, но, к сожалению, это шоу не Фредди.