Iryna Kamenieva, Ihor Kameniev и Hanna Kamenieva бежали из Запорожья в самом начале всех событий.
- Людям нашего возраста сложнее. К этому всему нелегко привыкнуть, да и с языком сложнее, — говорит Игорь (68).
Ханна беспокоится, как бы норвежцы не начали воспринимать украинцев как бремя, а не как ценный ресурс.
- Для нас, украинцев, важно быть полезным обществу! Уверяю вас, многие делают всё, лишь бы найти работу и интегрироваться!
Девушка Hanna говорит, что эта тема - работа - постоянно муссируется в украинском сообществе, и что все пытаются быстро овладеть норвежским языком.
Но норвежское государство далеко от романтических восклицаний и бесстрастно изучает статистику:
1) 6 из 10 украинцев в Норвегии не говорят по-английски;
2) доля украинцев, которые начали работать, не выше, чем у других групп беженцев (а ожидания у Норвегии были большие);
3) 6 из 10 украинцев сообщают, что имеют хронические заболевания или недомогания. Особенно у украинцев плохое состояние зубов (по сравнению с норвежцами);
4)13 % украинцев в Норвегии старше 55, что создает им трудности при поиске работы и при изучении яыка.
- У нас были трудности с изучениeм языка, были проблемы и с жильем для украинцев. Ведь это всё оказывает давление на муниципальные службы! Особенно на медицину, - говорит Yngve Fosse, мэр коммуны Askøy. - Мы думали, что они быстро интегрируются, но этого не произошло.
- Вначале у нас у всех были совершенно нереалистичные ожидания! Мы думали, украинцы плавно и быстро вольются в рабочую жизнь, - вторит мэру Vilde Hernes, занимающаяся этой группой беженцев.