В 2022 году пропала моя сестра Ольга. Мы с родителями с ног сбились, искали ее везде. Создавали поисковые группы, нанимали частного детектива. Обращались в программы на федеральных каналах. Все без толку. Пропала она без следа. И что самое интересное, периодически к нам поступали слухи о том, что ее видели то в одном городе, то в другом. Такое ощущение, что она пряталась от нас. Я никак не могла понять почему так происходит.
Постоянный стресс, вопросы без ответа и волнение за судьбу дочери негативно сказались на здоровье моего отца. После года поисков, после двух инфарктов, он скончался. Мама зашла в глубокую депрессию. Она обращалась к гадалкам, бабкам, экстрасенсам и медиумам – практически все из них объявили нашу Олю мертвой.
Я в мистику не верю. Но в отчаянии стала анализировать, что говорили те люди со сверхъестественными способностями. Двое практически одинаково описали факты из жизни моей сестры, которые кроме мамы и меня никто не мог знать. Они же указали, что ее нет в живых. И отметили странную деталь – якобы душа ее заперта, не упокоена.
Последние сведения о сестре пришли полгода назад. То есть спустя полтора года после исчезновения. Камера наблюдения в магазине, в другой соседней стране, запечатлела женщину похожую на мою сестру. Я признала в ней Олю, но сердце подсказывало, что что-то не то. Походка, одежда. За это время сестра изменилась до неузнаваемости. Постарела, стала похожа на бомжиху. Я поехала в тот город. Мы снова провели поиски, расклеили листовки, опросили местных жителей, распространили информацию в соцсетях. Никакого толка.
Я совсем отчаялась. Стыдно признаться, но захотелось бросить поиски и сдаться. За это время я совершенно забила на свою жизнь, работу. Дикая усталость доводила до отчаяния и полной апатии.
А потом мне позвонили. Это был владелец той аптеки, где работала Оля. Собственно говоря, после ночной смены она и пропала. Голос Аркадия Ивановича был взволнованным. Он был приятным мужчиной, пожилым. Принимал активное участие в поисках своей сотрудницы и даже где-то считал себя виноватым в ее пропаже. Точнее не в исчезновении, а в том, что вовремя не отремонтировал камеры наблюдения в аптеке. Поэтому так и не удалось установить, что делала моя сестра в последние часы перед исчезновением.
Аркадий Иванович удивил меня. Он сообщил, что аптека закрывается и при сборе вещей и документации, им было обнаружено письмо. Оно было написано моей сестрой, адресовано мне. Мужчина клялся, что раньше этого письма не видел. Он был очень взволнован, и я не смотря на позднее время, сразу же отправилась в аптеку.
Дрожащими руками Аркадий передал мне свернутый листок желтой бумаги. Мое сердце забилось чаще, когда я увидела забористый почерк. Это писала моя сестра – сомнений нет.
Аркадий Иванович извинился и сказал, что оставит меня одну, чтобы я могла прочитать. Сам он божился, что не читал письмо. Он был очень напуган. А я осталась в полном замешательстве, в тесном кабинетике, где горела одна лампа на письменном столе заваленном папками, бумагами в файлах и картонными коробками.
Переведя дух, я села на стул и раскрыла сложенную в четверо бумагу. И принялась читать:
Здравствуй, сестренка. Наконец-то я смогла найти способ связаться с тобой. Поверь, это было сделать крайне непросто. Но я хочу, чтобы ты знала правду. Я не сбегала. Я знаю, что ты ищешь меня. Я не предавала маму и папу. Знаю, как вы искали меня. Но, к сожалению, меня вам не найти больше.
Прошу тебя прекратить поиски. Это опасно. То, что имеет мой облик и бесцельно шляется по свету, не я. Оно может быть опасно. Прошу, забудь про меня и живи своей жизнью. Я расскажу тебе правду, чтобы ты была в безопасности. Чтобы ты могла заботиться о маме. Что папы нет в живых я знаю. Слышала это... Но все по порядку.
Моя третья смена в ночь. В тот вечер я была очень уставшая. Выпила наверное около пяти чашек кофе. Глаза слипались. Голова кружилась. Вообще сознание было как-будто бы измененное. Покупателей не было. Я даже думала, что нужно закрыть дверь и прилечь на диване в подсобке, вздремнуть пару часов. Но знала, что Аркадий Иванович узнает и уволит меня к чертовой матери. Ты же знаешь, что мне нужны были деньги на оплату учебы в универе. В общем, я продолжала сидеть у кассы, и клевала носом.
И тут зашла она. Старуха. Вся в лохмотьях. На голове темный платок, на глаза надвинут. Лицо морщинистое, глаза еле открываются. Брови такие широкие, во все стороны торчат жесткие волоски. Запах от нее жуткий. Сочетание сырой земли и гнили. Сон тут же как рукой сняло. Покупательница двигалась медленно, опираясь на кривой костыль. Мне было и противно и жаль ее.
Старуха прислонилась к прилавку, и дыхнула на меня смрадным дыханием. Я поежилась. Мне хотелось, чтобы она скорее ушла.
– Здравствуй, внученька. – хрипло сказала старуха.
Потом она закатилась квакающим кашлем. Сплюнула зеленую мокроту в платок. Меня затошнило. Но я старалась вида не показывать, что мне противно общаться с ней. Она покупатель.
– Мне нужен шприц. Есть у вас шприцы, моя хорошая?
Я ответила, что конечно есть и принесла ей самый маленький набор. Старуха ухмыльнусь, когда узнала сколько он стоит. И принялась копаться в авоське, которая была привязана к поясу ее грязной юбки. Достала желтый пакет и начала отсчитывать мелочь. Как же долго это длилось. А бабка еще и вытирала сопливый нос ладонью, а потом клала ржавые монеты на блюдце для денег.
Мне было противно брать это в руки. Но пришлось. Убрала в кассу. Сбрызнула руки антисептиком. Старуха взяла шприцы, распечатала один. Достала из драной авоськи еще один пакет. Там был пузырек с темной жидкостью. Покупательница начала набирать в шприц свое лекарство. Я ей тут же заявила, что лучше этим заниматься дома. У нас тут не принято использовать лекарство, не отходя от кассы.
– Напомни, сладкая моя. – старуха прокашлялась. – Сколько стоил это шприц?
Я ответила. Жуткая бабка закашлялась и произнесла странную фразу: так вот сколько стоит твоя жизнь.
Потом она попросила чек. Я оторвала ленту с суммой и наименованием товара и подала старушке. А та молниеносно, ухватила меня за руку, да с такой нечеловеческой силой, что у меня не получилось вырваться. Она вколола мне в руку эту странную субстанцию. Я тут же отключилась.
Проснулась уже на полу. Все тело болело. Дышать было тяжело. Я закашлялась и сплюнула густую горькую мокроту. И увидела перед собой себя. Точнее свое тело. Это было настолько странно – вот она я стою, двигаюсь. А потом как расхохоталась «будто бы я» и бегом из аптеки.
Когда я кое-как встала, то обнаружила, что тело совсем не мое. Я добрела до зеркала и закричала от ужаса. В зеркало на меня смотрела та самая безобразная старуха. Долго я не могла понять в чем дело.
Спустя время я поняла, что процесс необратим. Так я поменялась телами. Теперь мой образ может тебя шокировать. Прости...
На этом письмо оборвалось. Я еще раз пробежала письмо глазами – почерк сестры сомнений нет. Но что все это значит? Ужас како-то. Неужели правда?
За спиной послышалось тяжелое дыхание. Я повернулась на крутящемся стуле и закричала от ужаса. В дверях стояла уродливая бабка, в лохмотьях, в черном платке, с клюкой.
– Здравствуй, сестренка. – промолвила она.