"Сказки для взрослых" представляют собой сборник небольших рассказов. Сюжеты содержат ожившие, материализовавшиеся человеческие пороки, страхи и психологические травмы. Главным героям зачастую придется бороться с обстоятельствами на уровне своего подсознания, иллюзий и снов.
В одних историях воспоминания и чувства будут выступать в роли врагов и подстрекателей, в других- наоборот спасителей и праведников. Кому-то из героев предстоит сразиться и погибнуть, кому-то исцелиться. Во многом это будут определять их личности: зрелые и не зрелые, сильные или слабые, цельные или разобщенные, подлые или чистые.
Вопли наших напрасно молящихся голосов заглушают шепот бога, умоляющего людей о помощи!"
(Мой отец).
...
Так мы прожили в лесной хижине еще с неделю. Затем отправились на поиски нового пристанища. Я посещала свое родное, сгоревшее дотла село еще всего один раз. Дрожа и озаряясь по сторонам, я бродила по выжженным улицам в поисках родительского дома. И наконец, передо мною возник знакомый обветшалый каркас, весь черный и хрупкий. Внутри не нашла я ни своих родителей, ни следов разрушительной воронки. Посреди сгоревшей комнаты, на полу, лежал тот самый, роковой серебряный кинжал и странная, потемневшая, то ли от огня, то ли от времени черно-белая фотография. На ней были детские и взрослые силуэты с искаженными, замазанными и выцарапанными лицами, ни одного из них различить мне тогда так и не удалось. Кинжал я решила забрать с собой.
Мы отправились в большой город, как сироты, известные многим благодаря славе нашего нехорошего, сгоревшего недавно при необъяснимых обстоятельствах, проклятого села. Люди здесь были очень суеверны. Одни опасались нас, другие жалели, предлагали еду и помощь. Для того, чтобы не отвечать на лишние вопросы, первое время я притворялась немой. Сначала мы жили на деньги, найденные в Степановой хижине, а затем на деньги, вырученные за злополучный серебряный кинжал. Позже, мне удалось наконец устроиться на службу в храм и добиться, наконец, того, чтобы люди позабыли о том, кто мы, и откуда появились в городе. Спустя два года, я все же заговорила, но убедила всех, что совершенно не помню ни для из своей прошлой жизни. Меня захватила любовь к музыке. Помню- когда я впервые услышала церковную песню, я поняла, что музыка- это, вероятно, единственное доступное для меня здесь счастье. Позже, я так и останусь преподавать детям в церковном хоре. Сын Степана, вырос, не зная ни горя, ни лишений, ни того, кем были наши отец и мать.
А я так и не смогла зажить на этой земле по-людски, спокойно и тихо. Дважды я была замужем, первый муж мой умер спустя год после свадьбы- на войне, второй- спустя два месяца после свадьбы- покончил собой. Я же не испытала ни скорби ни удивления. Ни после первого происшествия, ни после второго. Я знала, что сама была причиной их гибели. Во время обоих похорон, я почти уверена, нет, я знаю, я видела, в тени деревьев силуэты обоих моих мужей, вместе с Нечистым. Последний же, смотрел на меня в упор и лукаво улыбался , он кривлялся, звал за собой, затем медленно махал мне рукой, за что-то благодарил и в обнимку с понурым мужем исчезал в тени деревьев. А я лишь улыбалась ему в ответ. В дальнейшем от замужества я отказалась и полностью посвятила себя службе в храме.
И вот, спустя 10 лет после событий в родном селе, на свое 20-е день рождение, я заметила на скамейке около храма одинокого мужчину. Он сидел спиной ко мне и выглядел этот человек точь-в-точь, как Степан. Я окликнула его издалека, но он продолжал сидеть неподвижно. Тогда я медленно подошла к мужчине. Мне хотелось разглядеть его лицо, но единственное, что я успела увидеть- это окровавленную шею, руки, грудь, и заплывшие, покрытые пеленой глаза мертвеца. Я испугалась, попятилась и зажмурилась. Но когда я открыла глаза, этого человека уже не было, а на скамейке лежала одна маленькая фотография. Это была та самая фотография, которую я оставила в сгоревшем родном доме. Я неожиданно и громко захохотала, на этот раз фотография была совершенно невредима, оттуда на меня смотрела улыбающаяся Наташа со всеми своими детьми, которые здесь имели исключительно человеческие обличия. Рассматривала фото и смеялась я до тех пор, пока глаза мои не дошли до знакомого лица мужчины. Рядом с Наташей и детьми стоял печальный и исхудавший, вновь поседевший отец, а левее от него было расплывшееся и затертое черное пятно- свободное место для недостающего члена семьи. На обороте фотографии была надпись:
«Любимая дочь и сестра, семья поздравляет тебя с днем рождения и просит, нет, требует! Явиться домой. Мы отпустим тебя томиться обратно, во враждебный, но от чего-то, милый тебе мир, и когда придет время- ты сама вернешься к нам. Но сейчас, нам необходимо обновление семейной фотографии. От всей семьи, с горячей любовью!»
(Из Ада).
Я сжала фотографию в руках, закрыла глаза и сразу дыхание сперло от горячего воздуха. Под ногами раскинулась огненная пропасть. Вдруг я почувствовала, как моей спины дотронулась рука- это была его рука, рука Сатаны. Он ласково поцеловал меня в лоб, и повел к красиво убранному праздничному столу. Наташа играла со своими уродливы детьми. Увидев меня, все они побежали ласкаться и целоваться. Вокруг плясала нечисть и черти, горели огни. Но нигде за весь вечер я так и не увидела Степана. И только в тот момент, когда дело дошло, наконец, до семейного фото, я набралась смелости и спросила Нечистого о Степане. Тот, нахмурившись, спросил:
-А зачем тебе он?
- Ты сказал семейное фото, а ведь он- тоже моя семья.
- Ну, как знаешь. Сегодня твое слово решает все,- он сделал жест рукой, и несколько чертей побежали к темным углам огненного зала.
В этих углах весь вечер, стояло что-то не понятное, накрытое черной плотной тканью. Они скинули с одного из силуэтов ткань, и под нею оказался Степан. Он стоял, как не живой, молча и неподвижно. Единственное, что отличало его от статуи- он изредка моргал своими стеклянными, заплывшими мутной пеленою глазами. Его вывели и поставили рядом со мною. Я незаметно взяла его за руку. Нас сфотографировали до смешного странным, огромным деревянным фотоаппаратом, и Степана завели обратно во тьму. И только в тот момент, когда на него вновь накидывали темную ткань, он взглянул на меня так, как будто бы узнал. А после, замер и фигура его растворилась во тьме.
Нечистый взял меня за руку и снова спросил о том, не хочу ли я остаться ними. Я медленно помотала головой. Затем закрыла глаза и очнулась на лавке у церкви. Над головой цвела вишня, было холодно, а ветер медленно шелестел молодой листвой.
Так шли годы, и каждые 10 лет своих я праздновала с нечистью в аду. И на каждый праздник, по моей просьбе из тьмы выводили Степана.
На мое 100-е день рождения выпала смерть Степанова сына, и я судорожно искала брата в кругу обитателей преисподней. Но успокоилась, так и не встретив его. А потом, как обычно, упросив Нечистого вывести для фото всех членов моей семьи, я с таким же ужасом ждала из тени и брата. Но вновь, привели одного лишь несчастного Степана. А Нечистый, рассмеявшись, спросил: « Тебе тоже кажется, что кого-то здесь не хватает?».
И вот, наконец, на мой 150-й день рождения, я покойна, поскольку и Степана здесь больше нет. Моя человеческая моя жизнь подошла к концу. Я распрощалась со всем, что считала для себя важным и дорогим на земле: с храмом, учениками, с землей и небом, с многочисленными племянниками, внуками и правнуками, оставленных здесь мне моим братом. А затем я отправилась в последнее свое путешествие, назад в лесную лачугу Степана.
С трудом я нашла заросший, разрушенный брусовый домик. Могучая река обмельчала, видимо сразу после того, как все же сумела смыть неугодный ей хлипкий пирс. Я даже отыскала где-то в лачуге старые записи и рисунки Степана и набитый сеном матрац. Все каким-то чудом уцелело, и лишь ждало моего возращения. Я легла, положила маленький деревянный крестик на грудь и навсегда закрыла глаза. Я проснулась на лавке под цветущей вишней. Ветер нежно ласкал мои кожу и волосы, вокруг было светло. Но ни церкви, ни домов, ни людей не было рядом. Рядом сидел мужчина, он был в белом мужском платье в пол, у него были длинные седые волосы и аккуратная борода. Он молчал, но нежный голос зашелестел в воздухе:
-Я наблюдал за тобой с самого твоего рождения и знаю, что не мое ты дите и здесь быть не должна. За твое мужество и свет, я даю тебе право выбирать. Поверь, мало кому из тех, кто сюда приходит, дается такое право. Так что- подумай хорошо, и я исполню это желание. Времени у тебя столько, сколько захочешь, - затем голос стих, подул теплый ветерок, листья вновь зашумели, вокруг запели птицы.
Вдруг из тумана появился мой брат. Он был молод, одет в такое же белое платье в пол, как и длинноволосый мужчина. Брат улыбался, он взял меня за руку. И я, глядя ему в глаза, тихо проговорила:
- Жизнь за жизнь…
И в этот момент из тумана, к нам медленно подошел Степан. Он плакал и улыбался.
Затем голос снова тихо спросил:
-Ну а ты?
Мои глаза наполнись слезами, и я с улыбкой прошептала:
- Мне пора домой.
Степан с сыном схватили меня за руки и начали что-то бормотать. Но я уже не слышала их голосов, я смотрела на отца и брата с улыбкой, затем глаза мои закрылись, и я провалилась вниз. Я падала и падала и вновь увидела свой храм, потом сожженную дотла родную деревушку и свое тело в заброшенной лесной лачуге. Я быстро приближалась к земле, и испугавшись удара- зажмурила глаза, а когда проснулась, Нечистый уже подготовил все к моему празднику.
-Наконец. с возвращением домой, дочь моя,- с улыбкой произнес он.
-Жизнь за жизнь, отец,- с такой же улыбкой ответила я.
…