Роман Татьяны Чекасиной «Канатоходцы» вышел в издательстве Де’Либри. Первый том – в 2022 году, второй – в 2023. Это объёмное произведение. Но богато не только страницами, но и тем, что на них написано. Об этом романе можно говорить много. В плане идей, в социальном плане, в деле создания живых ярких образов персонажей, а также о захватывающем сюжете и о многом другом.
Роман глубокий и, можно сказать, широкий, в нём значительный период жизни страны. Но при этом не является нудным сочинением. Динамика текста, стройность композиции, чёткий ритм и оригинальная интонация делают эту вещь лёгкой, не взирая на серьёзность охваченных проблем.
Прежде чем начнёте читать, рекомендую ознакомиться с предыдущей публикацией на нашем канале (она называется «Почему Ильин уши переделал»), где мы подробно говорим о мастерстве автора в деле создания живых образов героев этого непростого повествования.
Каждая из глав названа именем, фамилией, инициалами или даже кличкой одного из персонажей, которому и «принадлежит» глава. А части романа названы датами, днями, в которые и происходят события.
КАНАТОХОДЦЫ
Роман
Предисловие автора
Роман «Канатоходцы» я писала тридцать лет. Лев Толстой писал «Анну Каренину» пятнадцать лет. И этот пример великого писателя меня иногда утешал. Ещё бы! Сколько раз появлялась горькая, самоуничижительная мысль: ну почему я так долго пишу! Не говоря о том, что и родственников, и знакомых, и коллег, кто знал что-либо об этой работе, я уж стала бояться. Боялась этого вопроса: «А как “Канатоходцы”, как этот роман, ты его дописала?»
Замысел этого произведения был изначально обманчивым, потому что в основе сюжета криминальная история, дикое убийство, убийцы, следователь, расследование… Некая группа лиц буквально вырезала еврейскую семью. Время действия романа – пик советской власти.
Прямо детектив какой-то. А детективы вообще-то пишутся чаще левой ногой, но некоторые пишутся просто очень быстро. За тридцать лет можно было, вроде, накатать тридцать детективов.
Правда, работа над «Канатоходцами» шла с остановками, с паузами, так как я буквально выдыхалась и не могла продолжать. В эти промежутки были написаны другие произведения, куда меньшие по объёму: рассказы, истории (так я определяю жанр небольшой повести), обычная повесть, маленький роман.
Роман «Канатоходцы» не то, чтобы «большой», он громадный. И это первая причина, по которой он писался так долго. Объём текста, так сказать, «на выходе», то есть готового произведения, 777 страниц. Это примерно 32 авторских листа. Поместился роман в два тома. Каждый из томов имеет по две книги. Конечно, в мировой практике создания художественных произведений есть большие романы, и «Канатоходцы» в этом смысле не является исключением.
Не имею ввиду, говоря об авторах больших романов, сочинителей бульварной литературы, ну, вот тех самых детективов, фантастики, «дамских романов», умозрительных исторических сочинений, а также модернизма и постмодернизма. Я к ним не отношусь.
Сюжет не с потолка. Какое-то время мне удалось поработать над материалами этого дела в архиве Верховного суда.
Пример другого нашего столпа великой художественной литературы, – Достоевского. Роман «Бесы» имел исток в газетной заметке. Но я бы никогда не стала писать произведение по газетной заметке. Всё моё творчество имеет личную основу. И в архиве Верховного суда я работала над изучением уголовного дела уже после того, как была начата работа над романом.
Замысел этого произведения находится на глубине, в личном опыте, то есть, эта история для меня во многом не чужая и не посторонняя. В романе есть персонаж, который является прототипом человека, который был мне очень близок и который привёл в мою жизнь эту страшную историю.
У меня выбора не было, так как не было желания заниматься документальным журналистским творчеством, а, тем более, сочинять детектив. А потому мне был уготован трудный путь – создание художественного произведения самым сложным методом литературы, самым главным методом, вершиной литературного искусства – методом реализма. Для тех, кто не знает тонкостей: реализм давно использует все те приёмы художественного мастерства, которые себе приписывает модернизм. Так вот, в романе «Канатоходцы» много этих приёмов, хотя они, понятно, не самоцель, как и вообще во всех произведениях великой мировой прозы, созданной методом реализма.
Когда материал имеет не выдуманную основу, то он либо становится документальной вещью (очерком, статьей, литературной заметкой, фельетоном и т.п.), либо полноценным художественным произведением, то есть имеет живые характеры, социально-философскую идею, экскурсы в историю страны и общества и оригинальный язык художественного текста. Вот над всем этим и пришлось так долго работать.
ТОМ I
КНИГА ПЕРВАЯ
29 января, среда – 30 января, четверг
Двадцать девятого января мороз: ни одного младшего школьника во дворах. Ледяной туман. Так утром. А к ночи снег укрывает следы нетерпеливых и уходящих гостями из гостей.
Вот и Файзулла Хабибулин провожает брата Фарида. И видит: дом напротив непонятный, ни огонька, а дверь-то отворена… Двадцать два часа двадцать пять минут.
– Дым!
Далее на татарском…
Фарид предлагает войти во двор. Рекомендация пьяного. Брат говорит: правильнее обратиться в общежитие медиков.
– Кого надо?! – орёт вахтёр.
– Ты плохой тётк, орёшь!! – В ответ Хабибулин пьяный, кое-как перейдя с родного на русский, ведь он не полиглот.
Файзулла терпеливо:
– Моя дом тута, телефоны нету…
«Плохой тётк» делает вывод: они не кавалеры будущих медсестёр. Выглядывает на крыльцо:
– Давайте ноль один!!
…Пожарные льют воду. Народ глядит. Один, как сумасшедший:
– Входите в дом! Там Аня!
Кромкин
Во сне он играет на скрипке. Легко берёт двойные, тройные ноты… «Быть тебе музыкантом» – мечта папы. Но одна нота…
– Телефон, – тормошит жена.
Вдруг волнение: впереди поворот! И в карьере, и вообще в жизни. Вот-вот – и придёт весна. Ни к кому, кроме Кромкина… «Сеня, ты гений», – говорит мама.
Аппарат опять! В трубке Усольцев. Кратко о главном с добавлением: «…Такого ещё не было».
Одевается в темпе Кромкин, в ушах «Последняя роза лета»[1], которую играл во сне. Недавно был на концерте… Анекдот. Двое в городе: «Где синагога, дом, в котором собираются евреи?» Ответ: «Это филармония». Бухает дверью подъезда, квалифицируя как противоправное деяние. Но пружина не таких крепких, как он, катапультирует.
Улица имени Декабристов – дорога в никуда. Борцы. Итог негативный. Для некоторых – «вышка».
«Волга». Вдвоём на заднем сиденье. Усольцев направляет фонарик. На картонке по латыни: «Магнезия». Переворачивает… Карандашом на родном великом с ошибкой (после «ж» «ы»):
«Так будет со всеми жыдами»
– А эти люди… евреи?
– Да, вроде…
Погром?! Как при царе!
Улица Нагорная. Из машины выбираться неохота. Кромкин привык на «Рафике»[2] (вроде уютного катафалка).
Тропа от ворот к дому коварно укрыта снегом. Окна темны, но одно яркое: стекла в нём нет. Деревья во дворе. «…Два клёна, любимцы дяди Соломона…» Имя того, кто тут жил до этого вечера (вперёд увиденного в документах). Внутри холод. Воняет бензином…
Николай Гаврилович с любимой репликой:
– Что делать!?
Руководители – на выход, другие – за работу.
Рапорт дежурного: «В двадцать два часа двадцать девять минут я принял вызов на улицу Нагорную тридцать три. Владелец дома номер тридцать два Хабибулин Ф.И. сообщил: горит дом. Его удивило, что в доме темно, а дверь отворена…»
Объяснительные записки. «Идёт локализации огня, а какой-то дед с белым воротником даёт мне картонку. На ней угроза людям еврейской национальности. Я передал милиционеру. Боец пожарной команды И.П. Медведев». «…В двадцать два часа тридцать одну минуту – тревога. Едем на улицу Нагорную 33. Автонасос устанавливаем на гидрант. Пламя, горит верх дома. Я подаю воду в два рукава с трёх сторон…»
Кромкин комментирует:
– Как это: «в два рукава», но «с трёх сторон»?
«…нет ли кого внутри? Бью окно…»
– … а «дверь-то отворена»…
«Трудно вырвать оконную решётку… Но кто-то сказал, что легко войти в дверь. Много дыму. Иду в темноте…»
– …затаптывая следы!
«…Женщину эвакуируем во двор… Вернули, но в другую комнату».
На диване у стола, где идёт чтение объяснительных, мёртвая тётенька.
«…дамочка на полу, платье дымит. Беру ствол у бойца, проливаю водой».
– …смывая улики…
«…хватаю её, чтобы оттащить к дверям, так как она захлебнулась дымом, но начальник караула…»
– …и этот тут.
«…Не тронь! На руках верёвка, наверняка, убита!» Мы думали – двое. Но люди в подполье…»
– …а то бы и их водой… Трудовой порыв борцов с огнём: окна бьём, ломимся в открытую дверь. Трупы сдвигаем. Топаем немалым коллективом… И командир со «стволом» наперевес… «…В темноте я наступил на что-то мягкое, накрытое клеёнкой и придавленное деревянной крышкой. Откидываю, – а там кто-то… Юбка задрана. Я догадался: женщина». Догадливый… «Мёртвый труп…» Живой только у Чехова… «с опутанными верёвкой руками и ногами у дырки в погреб. …Много крови на полу, на шторах».
– Ладно, айда в ту часть дома, – вздыхает Усольцев.
Тут две комнаты, кухня и ванная. У люка элегантная мадам. На руках, некрепко опутанных верёвкой, яркий маникюр. Лет тридцати пяти. Ран много. Платье сиреневого цвета в крови, ноги открыты выше колен.
– Давайте вниз…
Кто-то лёгкий, с головой укутан. Раскутывают. Мальчик! Будто дремлет. Одежда в крови.
– Вот гады! – говорит один милиционер.
– Фашисты, – кивает второй.
Парень лет тридцати. В открытых глазах мука. Горло – кровавая рана.
Труп немолодого дядьки. В карманах документы, имя Соломон…
Трупы отправляют в морг.
Детально с фонариком. Внизу на картошке кровь… В тайнике немалая пачка писем.
В комнате тайник, в нём тетрадь.
У входа уголок пола так обгорел, будто туда керосина вылито более щедрой рукой. Лупу наводит: круглая дырка. Недавняя. Седьмой калибр[3]! Перочинным ножом не выкопать. Копать надо глубоко – принцип его работы. Гильзы нигде нет? Хотя не актуально: тут никто так не убит.
Во дворе пахнет гарью. Снег как подельник: «заметёт-запорошит…» Клёны, «любимцы Соломона»… Народ глядит на дом-мертвец. Будто караул у гроба.
Прокуратура неподалёку, напоминает Дворец правосудия в Рио-де-Жанейро. В кабинетах-эркерах, когда морозы, …морозно. Не на тёплой «рио» они, на холодной.
Кабинет Кромкина (его ирония: камера-одиночка). Но не эркер, как у вошедшего Святония Усольцева.
– Это телефонная книжка Соломона Хамкина.
– Много номеров!
– А вот тетрадь – дневник парня, убитого в горло... Эразма Хамкина. В мифологии Хам – хамоватый, но эти могли быть и деликатными. Письма…
– Дай мне…
Майор Шуйков с докладом:
– Вот кто эти люди. Соломон Маркович, немолодой, кладовщик Центрального рынка. Его жена Хая Иосифовна, буфетчица в кафе клуба Дзержинского. В народе: дэка Дэзэ. Дэка – дом культуры. А Дэзэ, – хихикает, глядя на портрет над столом Кромкина. – Один сын Эразм Соломонович, преподаватель в ПТУ № 17. Другой – Боря, ученик музыкальной школы номер один. Это Хамкины. А ещё сестра Хаи, у неё фамилия Пинхасик.
– Буфет открыт?
– Директриса кафе за мёртвую.
– Туда опера…
– Направлен.
– И на рынке поглядеть.
– Глядят. И в ПТУ…
– Вот телефонник этого кладовщика…
– До фига номеров!
– Работайте внимательно.
– Чё – лупу? – Намёк.
Никто, кроме Кромкина, не ходит с лупой, будто с кошельком.
– Айда докладать, – поднимается Усольцев.
В кабинете главного, Николая Гавриловича Сомова, готово постановление о возбуждении уголовного дела:
«Двадцать девятого января… в двадцать два часа двадцать девять минут… сигнал о пожаре в доме тридцать три на улице Нагорной. Во время тушения найдены пять трупов…
Для ведения дела назначены: Сомов Н. Г., прокурор области, государственный советник юстиции третьего класса. Усольцев С. К., начальник следственного отдела, государственный советник юстиции второго класса. Кромкин С. Г., прокурор-криминалист, государственный советник юстиции. Шуйков С. Е., начальник оперативной службы Городского отдела милиции, майор МВД.
Руководителем следственной бригады назначен Кромкин С.Г.»
– Святоний Кондратьевич, что делать…
– Нет конкретного. Только угроза на калитке…
– У меня маленькая добавка! – Сухненко, зам шефа, парторг: – …Какие межнациональные конфликты! Такое о «жыдах» (буква «ы») – уловка банальных уголовных элементов. Следствие хотят направить неверным путём!
Да, неплохо бы хоть это: неведомые головорезы – интернационалисты. Но в кабинете витает: погром!
Квартиру двухкомнатную на улице Декабристов, наверное, не зря боровшихся с правлением царя, в капитальном угловом доме, «сталинском», дали от работы. Некоторые (Сухненко, например) говорили, что для молодого Кромкина жирно, но Николай Гаврилович отстоял. В подъезде никаких хлопков, аккуратно прикрывает дверь.
В ванне дремлет (так и утонуть недолго). Недавнее дело. На пруду рыбаки ловят рыбу, не рыбаки полощут бельё (удивительно для центра города), и никто не видит, как в огромной лунке кого-то мочат… Уцелел в ледяной воде… для вскрытия.
«Дневник трупа». Вернее, дневник Эразма, старшего сына кладовщика: «Тарарам на литературе… Вбегает в преподавательскую Марья Григорьевна: в аудитории пальба из трубочек жёваной бумагой. Одного отправляю к дверям; вой публики: “Молодец, Маразм!” Уровень древних римлян: требуют убить раненого гладиатора. А данное имя, наверное, до моей смерти… Далее группа тише воды.
Борька отхватил два трояка (общеобразовательные предметы), правда, пятёрку по фортепиано. Волосатых парней пытается на фоно играть. “Битлы”. Патлы! У меня полгруппы таких. Папа рвал и метал: “В доме педагог, а дитя напоминает знаменитого недоросля”. И Дина. Ни звонков, ни писем… Любви финал? В конце Борькиной тетради: “Что есть любовь и с чем её кушать?”»
Во дворе убитых найден бумажный голубь. И на нём эта фраза.
«Увидит папа, – и опять я виноват».
В доме тронутое огнём пианино… Клавир на нём цел, открыт на «Радости любви». У Крейслера и «Муки любви»… Мальчик принял муки, но не такие.
«Мои предки Фарберы, братья бабушки, руководили боевой организацией РСДРП. Подготовка революции, вооружённой борьбы, издание литературы, съезды партии. А главное – винтовки… На это необходимо иметь деньги. В партии пролетариата богатеев не водилось. Один выход – экспроприации. Именно братья Фарберы (светлые головы!) – авторы планов нападений. Готовлю лекцию о них для подопечных».
«…В конце цитирую: “Безумству храбрых поём мы песню!” В аудитории тихо. Хвалит Марья Григорьевна, а Петрунина: “Вы эрудированный”»
Дневник-то дельный. Для работы по делу. Да и мотив найден! ОНИ – воздавшие тем «светлым головам»! На каждую светлую голову найдётся аналогичная. Но «творение» о «жыдах» не для этих голов. Правильно говорит Сухненко: банальные уголовники.
«Насвистываю Эдди Розена:
“За всё тебе спасибо, милая:
за то, что жизнь так хороша.
За радость и за муки нестерпимые…
За всё, чем полнится душа!”
Дина. Моя радость, моя мука».
Уходя в сон (не в ванне, а на тахте), крутит: к Хамкиным пришли не как воры, а как те, кого не боятся. Или обманом: «Отворите-отоприте, ваша мать…» Уходят, – и в доме ни огонька, а дверь-то отворена…
(продолжение следует)
Интересные подробности о создании и литературных особенностях романа «Канатоходцы» также на других каналах Дзен: «Литература-вед» https://dzen.ru/id/6624b223731b000bc09b0a9e?share_to=link
и «Татьяна Чекасина писатель»,
Ссылки на книги Татьяны Чекасиной.
В бумажном и в электронном виде:
1.«Похождения светлой блудницы»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/pohozhdeniya-svetloy-bludnicy/
2. 3. «Канатоходцы»: Том 1 и том 2
https://www.labirint.ru/books/876884/
https://bmm.ru/books/details/421649/
https://www.chitai-gorod.ru/catalog/book/2929268/
https://www.wildberries.ru/catalog/118080631/detail.aspx
https://www.ozon.ru/product/kanatohodtsy-roman-t-1-chekasina-tatyana-678001052/?sh=CBCcahJEug
https://book24.ru/product/kanatokhodtsy-roman-tom-1-6626045/
https://www.bookvoed.ru/book?id=13565113
https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/kanatohodcy-tom-i-69133450/
https://www.izdanieknig.com/catalog/proza./17300/
4. «Золотая рыба», роман-дилогия: сайт издательства Озон Вайлдберис Читай город
5. «Убийственный урок»: Сайт издательства Литрес Озон Вайлдберис Указка
Электронные книги:
1. «Пять историй»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/pyat-istoriy/
2. «25 рассказов»: https://www.litres.ru/tatyana-chekasina/25-rasskazov/
3. «Чистый бор»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/chistyy-bor-69007663/
4. «Пружина»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/pruzhina-69007657/
5. «Предшественник»: https://www.litres.ru/book/tatyana-chekasina/predshestvennik-69007645/
6. «Батальонная любовь» Батальонная любовь
7. «Дама в снегах» Дама в снегах
8. «Квартирантка» Квартирантка
Если вам понравилось, ставьте лайки и не забывайте подписываться на наш канал!
Всех, кто пишет всерьёз серьёзную прозу, очень популярную в советское время, просим присылать свои книги! Мы продолжаем искать интересных авторов!
[1] – пьеса композитора Эрнста (здесь и далее примечания автора).
[2] – РАФ-977 «Латвия» — серия микроавтобусов, выпускавшихся Рижской автобусной фабрикой в 1959-1976 годах на агрегатах автомобиля ГАЗ-21 «Волга».
[3] – имеет ввиду калибр пули.