Люба села в машину, еле сдерживая слёзы. Клавдия, поглядывая на неё, сначала молчала, потом, вздохнув, сказала:
- А я ещё в Питере переживала, как ты останешься с котом одна, ведь ты целый день на работе, иногда у тебя будут командировки. И ещё, самое главное, ты должна получить права, и опять тебя вечерами не будет.
- Я всё понимаю, но всё равно жалко, привыкла к нему, - шмыгнула носом Люба. - Но ему в деревне лучше, я это понимаю, и Олежке такая радость. Хотя, сколько я помню, отец всегда был против кошек в доме, а сейчас даже он обрадовался.
За разговорами незаметно доехали до Ефремово. Дарья и Яков уже ждали их у ворот.
У них побыли с полчаса. За то время, пока они разговаривали с Дарьей, Яков перенёс к машине мешок с картошкой, пакеты с морковью, свеклой, луком, банки с вареньем, консервированными огурцами, помидорами.
Когда Клавдия увидела это, всплеснула руками:
- Яков, Дарья, да у нас машина не выдержит столько. Нам ведь ещё Михаил положил много. Вы что думаете, мы там не в состоянии купить?
Дарья воскликнула:
- Сравнили тоже! У нас тут всё натуральное, не то что в магазинах продают. Впереди лето, ещё снова всё нарастёт. Даже не возражайте. Клавдия, ты только покажи Якову, куда что положить.
Прощаясь, она сказала:
- Я попробую через знакомых хоть что-нибудь выяснить про Макаровну. Как что узнаю, сразу позвоню.
По дороге один раз останавливались на заправке. Немного отдохнув, поехали дальше. Когда до Питера оставалось ехать часа два, Клавдия устало произнесла:
- Всё, мне надо отдохнуть. Впереди какая-то деревня будет, давай заедем на окраину, там остановимся. Не хочу на дороге стоять, мало ли кому ещё моя машина приглянётся.
Она свернула на дорогу, указатель на которой показывал направление на деревню Ореховка, которую было видно с дороги. Немного не доехав до деревни, Клавдия свернула по грунтовой дороге к крайнему дому и, отъехав от него в сторону по поляне, остановила машину.
Воскликнула:
- Отдыхаем полчаса, иначе я живой не доеду до Питера. Я сейчас немного ноги разомну, потом полежу на заднем сиденье, а ты погуляй вокруг, только далеко не уходи.
Люба с удовольствием прогулялась по полянке, потом дошла до деревенского дома, повернула обратно. Она почти дошла до машины, как услышала детские крики, оглянулась и увидела, как по деревенской улице, взметая пыль, бежит ватага орущих детей. Точнее, человек пять мальчишек гнались за девчонкой примерно такого же возраста.
Девчонка, добежав до дома, стремглав залетела в калитку. Мальчишки остановились и стали бросать камни и сухие куски грязи во двор, обзывая девчонку всякими словами. Люба развернулась и торопливо подошла к ним:
- Эй, вы чего девочку обижаете?! И не стыдно — вас пять мужиков, а напали на одну девчонку? Что она вам такого сделала?
- Да она же чокнутая! - крикнул самый старший пацан лет десяти. - Ходит по деревне, всех пугает.
- А вы такие трусливые, что одной девчонки испугались?! - возмущённо воскликнула Люба. - А ну, пошли отсюда, пока я с вами не начала разбираться.
Старший сплюнул на землю:
- И уйдём, но вы-то уедете, а мы снова вернёмся. Вот тогда ей не поздоровится. Пусть на улице даже не показывается!
Пацаны ушли. Калитка немного приоткрылась и оттуда послышался тонкий девчачий голос:
- Тётя, они ушли?
- Ушли, ушли, выходи, не бойся.
Девчонка лет девяти, черноволосая, с яркими серо-зелёными глазами, вышла со двора и уселась на лавочку, стоявшую возле калитки.
- Тебя зовут Наташа? - спросила Люба.
Девчонка кивнула.
- А почему они тебя преследуют?
Она по-взрослому вздохнула:
- Да потому что глупые.
Люба улыбнулась:
- А вот они тебя называют чокнутой, и говорят, что ты их пугаешь.
Девчонка повторила:
- Да потому что они глупые.
Люба села рядом с ней:
- А ты с кем здесь живёшь?
- С бабулей, она сейчас спит.
Люба, посмотрев на её выцветшую футболку, старенькие шорты, босые ноги, спросила:
- А тебе не холодно так ходить, сегодня не жарко?
- Нет. Я закалённая. Бабуля говорит, что мне болеть нельзя, некому меня лечить, - рассудительно ответила девочка. - И бабуля у меня старенькая, за ней самой надо ухаживать. Так что мне болеть нельзя.
- А родители у тебя есть? - спросила Люба.
- Отца нет, а мать — шалава, как говорит бабуля, где-то сгинула, гоняясь за мужиками, - спокойно ответила девчонка. - А у тебя есть родители?
- Есть, - коротко ответила Люба.
- Повезло тебе.
У Любы комок подкатил к горлу. Она молча взяла девочку за руку.
- Да ты не расстраивайся, - воскликнула девочка. - Я же вырасту, вот они у меня все потом получат по заслугам.
- Ты такая умная, я сказала бы даже - мудрая, зря они тебя называют чокнутой, - ответила Люба.
- Я и говорю, что они глупые.
- Ната, ты с кем там разговариваешь? - послышался женский голос.
Калитку открыла сухонькая седая старушка очень преклонного возраста.
Люба встала:
- Здравствуйте, мы тут мимо проезжали, отдыхаем. Вон там наша машина. Меня Люба зовут.
- А меня Степановной кличут. Ната, так приглашай Любу в гости.
- Так я не одна, моя спутница в машине отдыхает.
Наташа вскочила:
- Давай я её сама позову.
И тут же стремглав помчалась к машине, Люба и отреагировать не успела.
Люба посмотрела на Степановну:
- Вашу внучку мальчишки часто обижают?
Та вздохнула:
- Если бы только мальчишки... Некоторые взрослые не стесняются малой что попало сказать. А чем ребёнок виноват, если у него такие родители?
Люба вдруг увидела за старушкой бледный силуэт молодой женщины и сразу поняла, что это её дочь.
- А что случилось с вашей дочерью?
- Онкология, - горестно вздохнула та. - А мачехе не до ребёнка было, вот и выросла шалава.
- Так Наташа - ваша правнучка?
- Да, мать её, моя внучка, мне её подкинула как кутёнка, а сама где-то за границей мотается, жизнь свою личную устраивает. А про нас даже и не вспоминает, как будто и мы умерли вместе с её матерью. Ну, да Бог ей судья. Мне бы только Натку поднять, боюсь не успеть, - она вытерла слезящиеся глаза руками.
В это время к дому подъехала машина Клавдии. На переднем сиденье сидела довольная Наташа. Она выскочила из машины:
- Бабуля, а тётя Клава меня на машине прокатила!
Зашли в дом. Люба окинула взглядом комнату — старая мебель, выцветшие от солнца занавески на окнах, и чистые полы, сверкающие стёкла в окнах.
- Чисто так у вас, - заметила Люба.
Степановна дрожащей рукой с нежностью погладила Наташу по голове:
- Это моя Ната чистоту наводит, говорит, что только в чистоте может родиться красота. Мудрёная у меня внучка не по годам.
Клавдия с интересом наблюдала за девочкой:
- Наташа, а откуда такие мысли?
Наташа засмеялась, обвела вокруг себя руками и удивлённо воскликнула:
- Так они везде вокруг, вы разве сами не слышите их?
Степановна вздохнула:
- Мечтательница она у меня... Ната, давай чайник ставь, сейчас будем чаем поить гостей. Правда, к чаю у нас варенье только.
Клавдия улыбнулась:
- Зато у нас пироги есть, нам на дорогу положили всяких. Люба, сходи, принеси из машины пакет, что Дарья нам положила.
Выложили все пироги, что были. Наташа разлила всем чай в стаканы с подстаканниками, поставила на стол.
Клавдия, сделав глоток чая, воскликнула:
- Это с какой травой такой душистый чай? Честно признаюсь, не разу не пробовала ничего подобного!
- Так это Ната сама какие-то травы собирает, ей только ведомые. Я же говорю, она у меня мудрёная, - ответила Степановна и вздохнула. - Только вот не всем деревенским это нравится, говорят, слишком умная она у тебя.
***
Продолжение следует...