Со своим чайником в Ли Юэ не ездят
© Мадам Пин.
Пролог
Полураздетого человека, привязанного к столу, била крупная дрожь.
— Ты не сможешь сделать этого! — нервно проговорил он.
— Смогу. И сделаю. Правда ты этого не увидишь. Ну, что поделать, если ты последняя ступенька к моему могуществу, — ответил некто в балахоне с капюшоном, перебирая загадочного вида, но определенно зловещие инструменты.
— Нет, ты не понял: ты физически не сможешь этого сделать! Это ведь невозможно! Только одно существо Тейвата может отнять Его себе! И ты не похож на Её Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден!
— Тебе-то откуда знать, как она выглядит? Может я — это она самая и есть? — некто в балахоне глумливо ухмыльнулся и откинул капюшон. Поверх морщинистого лица сверкнула лысина. — А ты хорош, выговорить такое без запинки: «Её Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден»… Ладно бы Метилпропенилендигидроксициннаменилакрилическая кислота, но ««Её Превосходительство Наруками Огосё Сёгун Баал Райден»»… мощно, да… Точно не похож? Гы-гы… Физически… да что ты о знаешь о физике, неуч? Разве что о физкультуре…
— Послушай, если бы я смог отдать тебе Его, я бы отдал!
— Но ты не можешь, — его оппонент пожал плечами. — Да мне и не надо. Я сам возьму. Сейчас твоя Сила заблокирована. Осталось её аккуратно вынуть и смешать кое с чем ещё, — он стал скручивать какие-то прозрачные трубки. — Не спрашивай, как я это сделаю… Веришь — сам до конца не понимаю, но главное — работает.
— Я говорю: у тебя ничего не получится!
— Ну, ты седьмой, кто мне это говорит. Хотя нет, что я вру, не седьмой, а шестнадцатый. Извини, не терплю неточностей, просто заговорился. Просто первые девять, кто мне говорил то же самое, были правы — у меня не получилось. Потом были шесть, которые были неправы — у меня получилось.
— Отпусти меня! Я заплачу́ выкуп! Или буду служить тебе! Я могу поклясться тебе такой клятвой, которую не предам, что никто ничего не узнает! Позволь мне выкупиться!
— Понимаешь, в чем твоя проблема…, — лысый накинул на рот привязанному что-то типа кляпа на веревке, нажал какую-то кнопку сбоку, и веревка втянулась в стол, лишая того одновременно возможности говорить и двигать головой, — мне не хватает именно твоего. Мне нужен Анемо. Была бы у тебя любая другая стихия — можно было бы о чём-то договариваться. Остальные шесть уже в наличии… Конкретно этот мой проект длится уже больше тридцати лет. Бесчисленные неудачные эксперименты, знания, собираемые по крупицам, бессонные ночи, отсутствие личной жизни… я погряз в этом всём. У меня есть деньги, много денег, но мне некуда их даже тратить, я сижу здесь как крыса, забившаяся в нору. В буквальном смысле тоже: ты, наверное, не знаешь, но мы глубоко под землёй сейчас. А я тут почти постоянно и живу. Вынужден таится от чужих и прятать свои исследования и опыты от своих. Ведь ты не думаешь, что я собираюсь с кем-то поделится результатами своих исследований? Практическими результатами, не какой-нибудь вшивой теорией голой! Было бы странно так сглупить. Нет, я всё делаю сам и делаю для себя. Я ведь тут не главная шишка, абсолютно. И если бы кто-то знал, чем я занимаюсь помимо своих основных обязанностей, знаешь, что бы было? Думаешь — проблемы? Напротив! Меня бы… похвалили! Похлопали бы по плечу, сказали бы: «Молодец!» Даже моры бы накинули еще больше, чем есть! И присвоили бы себе все мои труды. Все результаты за тридцать лет. А что для меня поменялось бы? Ничего. Что толку мне от денег или похвалы, если меня никто не отпустит. Из Синдиката выхода нет. Попасть в структуру — это навсегда. Мелкая шелупонь еще может ротации подвергаться, а может даже и выскочить, но как только привлекли к мало-мальски серьёзным делам — всё, выход только ногами вперёд. А я в основной структуре уже больше 60-ти лет и, как только я не смогу работать или если я захочу уйти — меня просто убьют, не взирая на все прошлые заслуги. А заслуг более чем достаточно, поверь. Да я бы и сам так сделал. — Он пожал плечами. — Не со зла убьют, просто слишком много секретов мне известно. Но мне то какая разница? И что получается? Математическая задача: мне за 80, из них три четверти жизни — работа на Синдикат, почти всегда на нелегальном положении — я, можно сказать, и не жил ещё. Вопрос: хочется ли мне пожить нормальной жизнью? Ответ: очень хочется и я собираюсь это сделать. Прожить вторую жизнь, в смысле. Долгую. А еще хочется Силы и могущества. И это я тоже планирую получить. Извини, что частично за твой счёт, —развёл руками говоривший.
Привязанный замычал и задёргался, но зафиксирован был крепко и, похоже, спасти его могло только чудо.
— И, знаешь, ещё меня, откровенно говоря, сильно бесит положение вещей в нашем мерзком мирке. То, как разделено наше общество… и самое смешное из-за чего. Вот я учёный, алхимик. Прилежно учился в школе, прилежно учился в Академии и даже когда закончил её, уже потом, прилежно учился всю жизнь! До сих пор совершенствую свои знания! Непрерывно. И что с того? Ну, есть у меня некое локальное уважение. Да, меня даже ценят. Так же, как можно обучить собаку каким-то командам и ценить её. Пахал всю дорогу. Да, часто моя работа была грязной, но это неважно, ведь Архонты по-своему смотрят на разумных, часто оценивая их не с позиций зла или добра. Трудился в поте лица, на износ, совершал открытия, усовершенствовал многие вещи. Но я всё равно обычный человек! В отличие, от, между прочим, тебя! Тупого молодого увальня, который чем-то привлёк внимание одного из божественных существ этого мира! И почему? Нет ответа! Сколько бы я ни размышлял, а для меня это естественное состояние — размышлять, не могу понять логику архонтов. Как так происходит, что какой-нибудь счастливчик идёт в храм Архонтов и получает свой Вижн, некоторым даже этого не надо, кто-то получает после битвы или во время путешествия, неоднократно бывали случаи, когда человек просто книжку почитал и на тебе, получи Глаз Бога! Уверен, что кому-то его дали, когда он в штаны руку засунул, задницу почесать, а когда вынул руку из штанов, и хорошо, если не из задницы, в руке уже был Он! И всё, ты Избранный! Ты элита! К тебе совсем другое отношение! Я прочёл тонны книг, делал то, что не смогли сделать другие, решал нерешаемые задачи, совершал научные открытия, в целом, как уже говорил — вкалывал десятилетиями, и где? Где признание от этих Богов? Боги ли они вообще? Вот скажи, давай я тебе кляп уберу, расскажешь, как ты получил свой Глаз? — Алхимик прижал кнопку и кляп ослаб.
— Ты поставил не на того жука и скоро сдохнешь, старая мразь! Пошёл ты на хер, вивисектор вонючий, не будет у тебя никакого могущества, ни второй жизни, ничего у тебя не будет, даже могилы, когда тебя твои же подельнички, как сам и сказал, пришибут, после чего в ванну с кислотой закинут! А может и до того, прямо живым! Проклинаю тебя, тварина! — Парень плюнул в алхимика, причем удачно: плевок повис на груди. На Тейвате не всё в Глаза Бога упирается! Мать моя без всякого Глаза Бога колдунья! С большим опытом! Ей лет триста уже! Она подарила мне частичку своей Силы, правда, говорила, что взаймы даёт, я в курсе почему: она-то живая еще и, если я умру, та, похоже, к ней назад вернётся. Она знала, знала, и смерть мою предвидела, но она отомстит! Мать проклясть любого может так, что вся жизнь под откос полетит! И не думай, что она не узнает, кто меня убил! Всю удачу твою до капли высушит! Подчистую на другого перейдёт! Все твои планы разрушатся! А потом ты сдохнешь! Последний шанс тебе даю: быстро освободи меня и выведи отсюда, у тебя еще есть возможность не получить проклятье! Но если нет — потом не жалуйся, скоти… м-м-м-м-м. — Веревка с кляпом снова натянулась и снова лишила возможности разговаривать.
— Эх, вот можно сказать завидую, жил красиво, умрёшь — тоже красиво! Не каждый способен был бы на такую речь перед смертью. Многие бы унижались. Молодец! Мне, если честно, очень нравится с тобой разговаривать. — Лысый спокойно стёр плевок с груди прямо голой ладонью. При этом привязанный Анемо-маг даже перестал биться и мычать, такое ощущение, что даже радостно оскалился через кляп.
— Экую историю выдумал забавную, — хохотнул алхимик. — Ну надо же! Мать-колдунья, проклятья. Как будто в детском саду: сейчас маме всё расскажу, ахах. Я, мой дорогой, не боюсь всего этого. Я все-таки учёный, а это антинаучно! Ну, понимаю, что звучит странно, может даже глупо, и в мире безусловно есть антинаучные вещи, но все-таки они все связаны с Архонтами. Никак не с вымышленными ведьмами. Всё остальное вполне себе укладывается в обычную логику. Иногда её просто сложно понять. Не для средних умов, так сказать. Магия, безусловно, в мире есть, вот у тебя, например. А вот ведьмовского колдовства нет. Вот у тебя, например!
Хорошее настроение так и лилось вместе с улыбкой с морщинистого лица. Если не обращать внимания на обстановку, казалось, что добрый дядюшка общается с племянником и искренне рад общению. Да, по сути, так оно и было. Действительно — искренне рад.
— Ты пойми, я не издеваюсь, — продолжил старик, — в издёвках нет ничего рационального. Может думаешь, почему я тут толкаю такие длинные монологи? Из-за хвастовства? Нет. Хотя да, и это тоже, но главное — просто мне сложно носить в себе секреты десятилетиями и не поделиться ни с кем. А поговорить на эту тему не с кем. Знают двое — знает и грибосвин. А нас тут уже, можно сказать, не двое. Понимаешь о чём я? Один я тут! А твои секреты умрут вместе с тобой. Я скучаю по своей юности и учёбе в Академии. Помню, наши симпозиумы, которые могли проходить как в аудитории чинно и благородно, так и за кружкой пива в таверне, где доказательство какой-либо научной теории могло запросто перерасти в драку!
Учёный расхохотался, и в этом смехе даже не было ничего безумного, только нотки ностальгии.
— Эх, очень и очень скучаю по тем временам. Но знаешь что? Ведь у меня есть возможность их вернуть! Про ванну с кислотой ты правильно сказал, так и будет. Если я не предприму кое-что. Но я ведь предприму… Тридцать лет предпринимал, тогда я задумал этот проект, остаётся вот с тобой поработать, закончить кое-какие дела, а потом можно будет сделать главное в этой жизни. И перейти к следующей. Да-да, ты не ослышался. Если однажды, а точнее когда и довольно скоро в моей лаборатории произойдёт авария, например, алхимический взрыв, который превратит тут всё в мешанину, боссы порасстраиваются, — ну, не тому, конечно, что тут будет лежать обезображенное тело старого ученого, отработавшего всю сознательную жизнь на организацию, нет конечно, — будут расстраиваться упущенной прибыли, потери готового товара: капсул знаний, боевой алхимии, улучшенных артов и прочего такого же. По поводу меня скажут что-то типа: ну вот, старый стал, не уследил. Туда ему и дорога. Соберут ошмётки, да и в ванну. Даже не особо надо будет вводить в курс нового человека, мой относительно молодой заместитель уже несколько лет прикидывает, как бы мне что-нибудь такое устроить, что я и сам планирую сделать, типа этого взрыва. Хочет занять моё место, думает я не понимаю, хах, дурак. Пускай забирает себе мою должность, через какое-то время поймёт, что это паутина, а он муха. Как, впрочем, и я. Был ей, но я такая муха, которая вырвется. А он даже будет справляться, не с творческой, понятно, работой, а с её ремесленной частью. Ну, это разве работа? Обезьяну можно натренировать делать то, производство чего уже отлажено до мелочей. А вот что-то новое он никогда не сделает. Он ремесленник, а я Творец! Что, слишком пафосно, да? Потерпи, уже немного осталось, тебе даже больно не будет, обещаю. По первости, когда я начал этот проект, тут после опытов как на скотобойне было — кровища, дерьмище, кишки, — а сейчас всё отлажено.
В вены на зафиксированных руках воткнулись иголки, прикрепленные к прозрачным гибким трубкам, выходящим из странного аппарата. Нажатая на аппарате комбинация кнопок привела к тому, что по очереди по трубкам в вены полилась какая-то прозрачная жидкость, но вот из второй вены, уже розоватая, субстанция стала выходить обратно в аппарат.
— Контур замкнул, — зачем-то невнятно объяснил убийца своей жертве. Та уже давно перестала мычать и биться, хотя еще живая.
Живой. Конечно живой, кто даст ему умереть в такой момент. Просто, похоже, сделал вид, что все откровения учёного ему безразличны, и пропускает мимо ушей. Хоть так уколоть напоследок своего палача, который решил выговориться перед тем, кто не раскроет тайн.
— В общем, как ты понимаешь, восьмидесятилетний старикан умрёт. И никто никак и никогда не свяжет его с восемнадцатилетним молодым парнем, появившемся в столице Сумеру для того, чтобы поступить в Академию. Он там, конечно, смог бы даже преподавать, чай поумнее тамошнего преподавательского состава, но… не будет! Хочу заново вкусить прелесть учёбы, пожить весёлой студенческой жизнью. Я мечтаю об этом! Только вот на этот раз не буду тем нищим оборванцем, который может повестись на щедрые посулы преступников, потому что медяков не хватает даже на еду. О нет, это будет очень богатый студент, а самое главное — могущественный. Не просто могущественный. Возможно, самый могущественный! Элита элит! А знаешь, почему он будет к ней принадлежать? Ну, догадываешься ведь, да? Я ведь, по сути, тебе уже всё объяснил. Для этого ты мне и нужен. Я уже почти готов отсюда отчаливать. Тревожный чемоданчик наготове. Что ж, спасибо, что выслушал все мои длинные откровения. Хотя деваться-то тебе некуда было, ха-ха. Но вёл ты себя достойно. Поначалу понервничал, принял свою судьбу и успокоился. Говорят, ожидания смерти хуже смерти. В твоём случае это действительно будет так: ты её даже не почувствуешь. Алхимический состав, который сейчас вливается в тебя содержит и обезболивающее. Цени мой подарок, я ведь не собираюсь никого мучить просто так. Захотел бы — мог бы наоборот добавить что-то такое, от чего бы ты сейчас визжал от боли и ужаса. А для меня ничего бы не изменилось. Что бы я сейчас ни делал — уйдешь легко. А сделать кое-что придется, да.
Алхимик задвигал рычажками на дверце сейфа, набирая совершенно головоломную комбинацию, открыл его и достал оттуда пустую капсулу и странного вида кинжал. Его ручка была сделана как будто из пустой прозрачной трубки, похожей на те, что шли из аппарата.
— Вот, выглядит неказисто, но по факту вершина моего гения. Знали бы люди, что такое существует… Но не надо им этого знать… Март — Он в первый и последний раз назвал жертву по имени. Потом подумал и решил назвать своё: — Блэкгар. Меня зовут Блэкгар. Прощай.
На аппарате зеленоватым цветом моргнул ряд лампочек, и в отличие от предыдущих длительных разглагольствований «добрый дядюшка» сделал пару быстрых шагов к жертве и осмотрел привязанное тело. Примерно в районе сердца на нём был застаревший шрам. Причем довольно аккуратный. Как будто бы надрез. Странно, обычно на обладателях Глаза Бога раны заживали как на собаках, даже старые, полученные до инициации — регенерация у них сильно повышена. Впрочем плевать, скоро у него тоже будет повышенная регенерация.
Он поднял руку и плавным аккуратным движением воткнул кинжал в район сердца до гарды. Собственно, в старый шрам и воткнул. Привязанное тело дернулось. Тут произошло что-то незапланированное: в районе прокола как будто пшикнуло воздухом. В принципе ничего странного, возможно, какие-то особенности Анемо-элемента. Дальше всё пошло штатно. Ручка кинжала как будто заполнялась зеленоватым газом, а на её поверхности проступали линии нужного знака. Так и должно было быть. Этот процесс был не быстрый. За это время алхимик прикрутил переходник к капсуле и подготовил всё нужное к переносу в неё. Потом, когда она заполнится, предстоит еще не менее, а даже более важная и ответственная работа. И вообще дел еще много. Но это потом, сейчас методично и скрупулёзно надо довести процесс до конца.