Капитану Лихидченко поручили захватить душманский караван с оружием. О большом караване, остановившемся на дневку у кишлака Кудай, сообщила агентурная разведка. До этого капитан служил в Кандагаре на должности начштаба отряда спецназа, считал себя достаточно подготовленным.
Замполитом у него был капитан Сергеев, давно ходивший на боевые задания 186-го отдельного отряда. Он понимал, что новому командиру будет нелегко самому сориентироваться в новой обстановке и просил без него не уходить, дождаться его возвращения из штаба бригады. Сергеева всё не было, караван ждать не станет, Лихидченко приказал отряду выходить
Между нужным кишлаком Кудай и местом дислокации отряда лежал кишлак Пурдиль, сразу за которым располагался мост через глубокий ров. До Пурдиля было всего 7 км, ночью отряд двинулся колонной по шоссе в направлении кишлака. Впереди на БТР двигался головной дозор. Перед рассветом дошли до грунтовки, ведущей от шоссе к Пурдилю и далее к нужному Кудаю.
Перед Пурдилем арт. взвод с двумя гаубицами-тридцатками занял огневую позицию, после чего головной дозор двинулся к мосту. Через несколько минут главный в дозоре лейтенант Новиков взволнованно передал по рации, что его обстреливают из автоматов. Спеша ему на помощь основные силы отряда вошли в кишлак. Капитана Лихидченко на БМП уже отделяло от моста всего 300 м. Дозорный БТР прошёл мост, поднялся на пологий склон рва.
Вдруг из-за высокого глиняного забора на 3 секунды вышел душман с гранатомётом и выстрелил в дозорный БТР. Осколки в грудь вывели из строя лейтенанта Новикова. Бойцы из БТР побежали по мосту назад. Там под обстрелом в первую очередь оказалась командирская БМП. Снайперу пуля попала в лоб, радисту перебило обе ноги.
В отряде началась паника. Только сейчас капитан вспомнил, что его предупреждал Сергеев: личный состав не обстрелян. Отряд оказался в ловушке – он весь вытянулся вдоль кишлака, с одной стороны полутораметровые дувалы, с другой – глубокий ров. От дувалов до рва метров 8-9. Бойцы все сразу же соскочили с брони, залегли под машинами. В этой позиции они прикрылись, но сами стрелять не могли.
Всех выручила зенитная установка “Шилка”, приотставшая от отряда. Командир зенитчиков капитан Аверин не раз бывал в подобных ситуациях. Потому принял опасное, но единственно правильное решение (понимая, что бойцы наверняка под машинами, наверху только духи) – приказал стрелять вдоль колонны, по дувалам, выстроившимся в линию. Счетверённые пулемёты установки буквально снесли душманов.
Не растерялся и командир отряда: капитан Лихидченко приказал расчётам обеих гаубиц стрелять по духам в кишлаке, с акцентом на огневые точки. Взрывы раздавались совсем недалеко от броневиков, от осколков спасали дувалы. Лихидченко тут же вызвал вертолёты, а минут через 10 приказал артиллеристам не стрелять. Кишлак был недалеко от базы, через 20 минут сначала отработали НУРСами (неуправляемыми реактивными снарядами) два горбатых (Ми-24), за ними поливать кишлак из пулемётов взялись пчёлки (Ми-8).
НУРСы и пулемёты прижали духов к земле, но не помешали им отбить 3 атаки отряда. Тогда Лихидченко приказал двинуться к цели – кишлаку Кудай. К часу дня вышли к кишлаку, сразу попав под огонь ДШК. Но тут Лихидченко не сплоховал – заблаговременно выслал сюда группу лейтенанта Мищенко, которая ждала отряд, прячась на соседних высотах. Они тут же подавили ДШК из крупнокалиберного “Утёса”. Подключившаяся пушка БМП и основной отряд заставили духов в засаде бежать в ущелье.
Осмотр кишлака показал, что никакого каравана здесь нет – разведка дала ложные сведения. Хорошо хоть – вернулись с малыми потерями.
Капитана Каверина (зенитчика) за бой наградили орденом Красной Звезды. Капитан Лихидченко вскоре стал комбатом.