Открытие Америки
— Вот она, статуя Свободы! — громко в ухо, перекрикивая рёв моторов идущего на снижение «Боинга 747», почти прокричал Джеймс Кларк прильнувшему к иллюминатору Павлу.
Да, это было грандиозное зрелище: Нью-Йорк светился всеми огнями фантастической феерии красок. А с высоты это зрелище было особенно грандиозным. Чёткие, словно под линейку расчерченные прямые улицы и под прямым углом пересечения: стрит — улицы, идущие с Востока на Запад, и авеню — проспекты. Самолёт делал второй разворот в карусели трёх авиалайнеров, идущих на посадку в аэропорт имени Джона Кеннеди. Павел не отрывался от иллюминатора. Он был впечатлён и даже поражён видом ночного Нью-Йорка. Он мельком увидел освещённую статую Свободы перед Манхэттеном на небольшом островке посреди Гудзона, огромные небоскрёбы зданий-близнецов Всемирного торгового центра и здание Эмпайр-стейт-билдинг. Также мельком он заметил и Бруклинский мост между Манхэттеном и Бруклином, но детально рассмотреть не удалось, так как «Боинг» резко завалился на правый борт и стал набирать высоту, а затем выровнялся и пошёл на снижение. Зато панорама Манхэттена резко бросилась в глаза своим многоцветием и фантастическим видом небоскрёбов, разных по высоте и конфигурации. Павел понимал, что это был фасад Соединённых Штатов, но зрелище — впечатляющее. Когда им с Таней в Сочи показывал фильмы о США старший лейтенант, они почему-то все были сняты днём, и ни одного, например, о ночном Нью-Йорке, а тем более с высоты, когда он весь светился светом: красным, синим, зелёным, жёлтым, фиолетовым, лазурным, бежевым и многими оттенками. Этот свет исходил из подсветки зданий, площадей, улиц и, конечно, рекламы. Разные световые фонтаны не подавляли, а порой смешивались и дополняли друг друга. И эти силуэты зданий, подсвеченные огнями разных цветов и оттенков, отражаясь в водах реки Гудзон, заливов Лоуэр и Рокуэй-Инлет, создавали стереоизображение невиданной, завораживающей красоты. Такие буйство и гармония красок наблюдаются обычно в природе в октябре, когда не опавшая пышная листва деревьев и кустарников разных размеров и конфигурации в массе своей окрашивается в разные цвета, полутона и оттенки, создавая общую гармонию красоты. Удивление вызывало и то, что в России за города, их внешний вид, красоту и прочее отвечали архитекторы и даже целые институты, приводя всё к какому-то порядку. Здесь же, судя по формам, размерам и архитектуре, строительство зданий велось хаотично, строго выдерживалась только планировка улиц — но как при этом удавалось в целом достигнуть такой красоты и рукотворной гармонии восприятия почти как в самой природе?! Эта техногенная, индустриальная красота была сродни искусству, не классическому, конечно, но тому, которое никак не могли выразить абстракционисты, модернисты, постмодернисты, авангардисты и прочие признанные и непризнанные мировые бездари.
Пройдя таможенный и паспортный контроль и получив вещи, Джейк позвонил куда-то по телефону-автомату, после чего приятели вышли из здания аэровокзала на площадь. Джейк закурил.
— Подождём немного и поедем, Майкл, — проговорил он. — Как тебе первое впечатление от Нью-Йорка? Статую рассмотрел?
— Да, увидел, но рассмотреть не удалось, быстро самолёт пошёл на посадку. А Нью-Йорк впечатляет, с высоты — грандиозное зрелище! Он просто утопает в огнях.
— Сейчас, Майкл, ты увидишь его изнутри. Ехать нам на другой конец города, из Бруклина почти через весь Манхэттен, так что тебе представляется возможность дополнить свои впечатления о ночном городе. Хорошо, что сегодня суббота, доедем за час с небольшим, пока обустроимся — будет за полночь, а когда выспимся, я покажу тебе дневной Нью-Йорк, хотя нет, на весь город с пятью округами — Манхэттеном, Бруклином, Бронксом, Квинсом, Статен-Айлендом — с их достопримечательностями нам недели не хватит. Да и формальности по оформлению твоих документов отнимут много времени. Так что смотри, спрашивай — я буду тебе гидом, а пока у тебя будет обзорная экскурсия по трём округам: Бруклину, Квинсу и Манхэттену, где я и живу в Верхнем Вест-Сайде. — Проговорив это, он подошёл к киоску и купил две газеты «Нью-Йорк таймс», одну из которых протянул Павлу: — Потом подробнее ознакомишься с газетой, в которой тебе придётся работать, а сейчас поехали.
К ним подъехал Ford Escortсинего цвета, из которого вышел стройный, среднего роста мужчина и, подойдя к ним, спросил:
— Машину на прокат вы заказывали?
— Да, я заказывал на две недели, — ответил Джейк.
— Хорошо. Вы живёте в Нью-Йорке? Назовите адрес. Можно ваш паспорт?
Связавшись с офисом по радиотелефону, он попросил расписаться в какой-то бумаге и протянул документы и ключи Джейку.
— Перед вылетом машину оставите на стоянке, ключи и документы передадите охране стоянки, — он указал в сторону стоянки легковых авто. — Счастливого пути!
— Ну что ж, садись, Майкл, поехали, твоё путешествие по Нью-Йорку начинается, — с этими словами он сел за руль и включил зажигание. — Это, можно сказать, одноэтажная Америка, — стал комментировать он, когда они отъехали от аэропорта примерно с километр. — Похоже на ваши дачные дома, и застройка примерно та же. Ну а теперь — автомагистраль с одиннадцатью полосами. Теперь мы въехали в Квинс-Каунти с её небоскрёбами, вот намывается берег в проливе Ист-Ривер, а прямо — аэропорт Ла Гуардия. После поворота — жилой район с многоэтажками. Пересекаем Восточное Бруклин-Куинс Экспрессуэй, скоростную автомагистраль Бруклина, а теперь слева — Rock Center Café, а дальше слева — Музей авиационной техники. И вот перед нами мост Куинсборо, соединяющий Бруклин с островом Рузвельта, а затем остров с Манхэттеном.
Павел опять поймал себя на мысли, что от быстрой смены картины домов и рекламы, как от быстро сменяющейся мозаики в калейдоскопе, у него начинается мельтешение в глазах, и он постепенно стал растворяться в этой фантастической палитре.
«Нет, — сказал он себе, — нельзя поддаваться этому давлению на психику. Необходимо поменять ракурс восприятия и смотреть как бы со стороны, как в своё время советовал Красовский. Ладно, здоровый психически человек может перенастроить восприятие, а люди, страдающие, например, эпилепсией? Что у них творится в голове, если у меня уже начинается лёгкое головокружение?»
— Теперь мы едем по Шестидесятой Восточной улице параллельно всемирно известной Пятой авеню с её знаменитыми небоскрёбами, деловой и самой богатой Америкой. От неё и до самой статуи Свободы — это Южный Манхэттен, деловой, политический и финансовый центр. Мало мест на земле, Майкл, где бы сосредоточилось такое количество капитала и богатств. Одна только Нью-Йоркская фондовая биржа чего стоит, Федеральный резервный банк Нью-Йорка, банки знаменитой Уолл-стрит: «Банк оф Нью-Йорк», «Банк оф Токио», ХСБК-банк, — Нью-Йоркский департамент финансов, Международный торговый центр с его зданиями-близнецами в сто пять этажей, Эмпайр-стейт-билдинг в сто два этажа, Дженерал-Электрик-билдинг, Башня Банка Америки, Рокфеллер-центр, Нью-Йорк-бай-Гери и многое другое. Здесь же и культурные центры, такие как Музей современного искусства, театр Гершвина, театр Сэмюэля Дж. Фридмана, театр «Ричард Роджерс», Нью-Йоркская публичная библиотека, Мьюзик-холл, Музей мадам Тюссо, Почтамт, а на южной оконечности — небоскрёб бизнес-центра «Нью-Йорк-плаза», морские и речные вокзалы. Справа — нью-йоркский Центральный парк с зоопарком. А вот и главная улица Манхэттена, Бродвей. Слева через площадь — Метрополитен-опера. Это всё богатые районы.
— Правильно ли я понимаю, Джейк, что чем выше небоскрёбы, тем богаче районы и люди, которые в них живут?
— Да, так оно и есть. А вот мы въезжаем в не такой уж богатый район Верхний Вест-Сайд, где я живу.
— Ну он и не бедный, Джейк, только дома чуть пониже.
— Да, Майкл, когда я покупал здесь квартиру, он был беднее. А сейчас здесь живут средние американцы. Ну, вот мы и приехали, давай вытащим вещи. Ты постой подыши, а я поставлю машину в подземный гараж.