Ужасно, когда правитель живёт в собственном мире, не понимая нужд народа.
Символом такого непонимания стала французская королева Мария Антуанетта...
...С ноги распахивается дверь будуара. Взбудораженный и ободранный лакей вваливается в королевский кабинет. Окидывает комнату сумасшедшим взглядом. Видит королеву. Лик Величества его успокаивает. Мужчина берет себя в руки. И уже спокойно докладывает:
-Ааааа! Ваше Величество! Кошмар! Беда! Мы все умрёём! Там...там...
-Да что такое? - удивленно произносит Королева, продолжая внимательно разглядывать прыщик на носу. -Говори же яснее!
-Там.... Там.... Народ, Ваше Величество! Люди! Бунтуют!
-Что - опять? - недовольно поморщилась Королева. -И чего же они хотят на этот раз?
-Хлеба, Ваше Величество. У них нет хлеба.
Королева хмыкнула:
-Странные все-таки у нас подданные, - посетовала она. -Ну нет у них хлеба, и чего? Это что - повод бунтовать? Подумаешь! Нету хлеба, так они могли бы...
Тут-то Королева и произнесла знаменитую фразу. Сделавшую ее символом того, как "очень далеки они от народа." Догадаетесь, какую?
Правильный ответ - после иллюстрации.
Ответ:
-Нет хлеба - так они могли бы есть пирожные, - пожала плечами Королева.
В свое время эту историю рассказал Жан Жак Руссо. Известный филосов и обличитель. А философы и обличители - они такие: мог и подсочинить.
Как бы там ни было, но французская королева мне даже чем-то импонирует. Не столько своей жизнью - ветряная была дамочка. Сколько свой смертью...
...В страшное утро казни - ее казнили, отрубили голову, революционеры - она проявила недюжие мужество и чувство собственного достоинства. Шла на эшафот, высоко подняв голову. Галантно подала руку помогающему ей подняться на помост палачу - как подавала кавалерам, садясь в карету.
"Извините, я не хотела Вас обидеть!" - были ее последние слова: гордая правительница извинялась перед служителем Фемиды, которого случайно толкнула, поднимаясь на эшафот.